Страница 8 из 14
Вот это-то и заботило Шибаева, когда он появился на спиритическом сеансе в квартире художника Рериха в доме № 25 по Куин Гейт Террас, что в двух шагах от Гайд-парка. Со временем встречи стали регулярными, и Шибаев, освоившись, сделал несколько любопытных наблюдений, касающихся материального положения обитателей дома № 25: «Все время было так занято интересными беседами, что я и не заметил, что мы не ужинали и даже не пили чаю. Очевидно, предполагалось, что мы уже поужинали до восьми, и так было всегда при многих дальнейших визитах. Только потом я понял глубокую мудрость этого — ведь у нас всех таким образом сохранялась сосредоточенность устремлений, которая прервалась и ушла бы при отвлечении на еду…»[16].
Вместе с Шибаевым спиритические вечера у Рериха стали посещать русский большевик Андрей Вольский и английская коммунистка, подруга Сильвии Панхерст, критик и суфражистка Амелия Дефрис[17].
Шибаев однажды огорошил Рериха одним неожиданным предложением, о котором хозяин дома поспешил в тот же день сообщить в письме княгине Тенишевой: «Деятельность большевиков и их агентов усилилась. Мне предлагали крупную сумму, чтобы войти в интернациональный журнал. Все на почве искусства и знания. С этими козырями они не расстаются»[18].
Торопясь с написанием письма, Рерих долго думал: отправлять или не отправлять его? Но все же решился и даже дописал: «И есть надежда, что что-нибудь, совершенно неожиданное может повернуть наши события. Думаю, что будет что-то совсем новое»[19].
Несмотря на «красную» окраску, «Горбун» в глазах Рериха имел много положительных свойств. Он глубоко разбирался в оккультизме, интересовался восточной духовностью и обладал возможностью познакомить художника с Рабиндранатом Тагором. Да и, кроме того, Шибаев был вхож в английское Теософское общество и имел контакт с его главой Анни Безант. Эта возвышенная дама почему-то настолько доверяла Шибаеву, что предложила ему вступить в парамасоискую организацию «Ко-фримасонри».
Да, на Рериха произвели впечатление успехи его нового знакомого. Однако для него оставалось тайной— почему он выбрал для своей агитации именно его? В действительности ситуация была такова— руководитель Петроградского бюро Коминтерна Григорий Зиновьев считал, что именно мистические тайные общества Запада и Востока, общества, всегда находившиеся в подполье, способны стать союзниками Советов в расширении их скрытых политических контактов, необходимых в условиях дипломатической изоляции России. Одинокий розенкрейцер-изгнанник привлек Шибаева тем же, чем и Шибаев Николая Константиновича— своими связями и знакомствами в таинственном мире всесильного подполья. Несколько дней после откровенного разговора с Шибаевым Рерих пребывал в замешательстве, но все же при следующей встрече он обратился к «Горбуну» с собственным предложением: Рерих хотел, чтобы Шибаев стал его секретарем.
Откроем небольшой секрет— духовные чаепития в Кенсингтоне не остались не замеченными и для Сикрет Интеллидженс Сервис (СИС). Ее сотрудники с некоторых пор вели наблюдение не только за домом художника, но и за «издательством» на Флитт-стрит, 152. Они предупреждали своих французских коллег из 2-го Бюро о близости Рериха к коммунистам[20].
Спустя годы, во время визита Хрущева в Индию, Делийский университет, где Шибаев преподавал русский и немецкий языки, посетил скромно одетый чело-век. Он появился утром перед занятиями. Один, без охраны. Быстро прошмыгнув через холл, он скользнул в кабинет Шибаева и провел там несколько минут. Этим человеком-скромником был член советской правительственной делегации, руководитель КГБ СССР Иван Александрович Серов[21].
Глава 3. В поисках зомби
В те самые летние дни 1921 года, когда Бокий копошился за своим столом в старинном особняке на Лубянке, где располагался Спецотдел ОГПУ, по пустынной тундре Лапландии двигалась экспедиция, возглавляемая членом Научной конференции Института мозга Александром Барченко. В дымке, поднимавшейся над равниной, едва проглядывали силуэты загадочных камней, поставленных когда-то народом чудь. Народом, исчезнувшим в таинственных подземных лабиринтах. «Куда вели эти ходы? И в чем был смысл древних преданий, известных русским поморам и аборигенам Лапландии?» — задавал себе вопрос доктор Барченко.
Александр Васильевич Барченко родился в 1881 году в городе Ельце, в семье нотариуса окружного суда. В юности он проявлял интерес к медицине и в 1904 году прослушал курс в Казанском университете, а спустя год— в Юрьевском Университете. Здесь судьба свела его с профессором римского права Кривцовым, рассказавшим, как, будучи в Париже, «общаясь там с известным мистиком-оккультистом Сент-Ив де Альвейдером, он познакомился с какими-то индусами; эти индусы говорили, что в Северо-Западном Тибете в доисторические времена существовал очаг величайшей культуры, которой был известен какой-то удивительный особый синтетический метод, представлявший собой высшую степень универсального знания, что положение европейской мистики и оккультизма, в том числе и масонства, представляют искаженные перепевы и отголоски древней науки».
«Рассказ Кривцова, — вспоминал Барченко, — явился первым толчком, направившим мое мышление на путь исканий, наполнивших в дальнейшем всю мою жизнь. Предполагая возможность сохранения в той или иной форме остатков этой доисторической науки, я занимался изучением древней истории, культуры мистических учений и постепенно ушел в мистику.
Увлечение мистикой доходило до того, что в 1909–1911 годах, начитавшись пособий, я занимался хиромантией — гадал по рукам»[22].
Хиромантия, спиритизм и Шамбала стали для Александра Васильевича сокровенными понятиями, связанными с наследием вымерших народов седой древности. Наука погибших цивилизаций, как полагал А. В. Барченко, должна была снова возродиться в обновленном мире.
В конце прошлого века многим светилам позитивистской науки стало ясно: помимо электрических волн, в пространстве, окружающем нас, существуют и другие, невидимые формы энергии. Таинственная сила сидит в самой плоти человека. Живая оболочка способна излучать «N-энергию». На этом основаны феномены телепатии и медиумические опыты.
В 1887 году в Лондоне было образовано Общество психических исследований. В его состав вошли маститые ученые, профессора Гервей, Подмор и Майерс. Членом одной из подобных комиссий был наследный принц Великобритании Эдуард, являвшийся к тому же великим магистром масонов Англии. Для образованного общества главными стали две задачи:
1) сбор информации и изучение действительных феноменов;
2) разоблачение шарлатанов.
Внимание к паранормальным способностям человека было характерно для многих европейских институтов. Французы Жане и Рише призывали к международному сотрудничеству в этой области. Профессор Бехтерев, который уже тогда был энтузиастом таких исследований, указывал на множество опытов, позволявших с уверенностью говорить о реальности N-энергии и ее способности нести информацию. «Человеческая голова действительно излучает волны, и их можно зафиксировать самым примитивным способом», — утверждали сторонники удивительного феномена. Достаточно было поместить испытуемого в темный кабинет, поднести к его затылку фосфоресцирующий экран или пробирку с солями сернистого кальция и попросить подопытного произвести в уме элементарное математическое действие, как агрегаты приобретали резкое свечение. А это говорило о существовании мозговых лучей.
16
«Держава Рериха». М. 1994. С. 334.
17
Позднее Рерих демонстративно отвернется от нее, узнав, что Дефрис принадлежит к троцкистам.
18
РГАЛИ. Ф. 2408. Оп. 2. Ед. хр. 8. Л. 6.
19
Там же.
20
ЦХИДК, Ф. 7. Oп. 1. Д. 391. Л. 539.
21
Со слов бывшего преподавателя Делийского университета Александра Есаулова. В частных разговорах со своим сослуживцем Шибаев настойчиво рассказывал одну и ту же легенду своего знакомства с Николаем Константиновичем: «Рерихи вывезли меня из Риги». В своих недавно вышедших мемуарах Шибаев рисует совершенно иную, но также далекую от истины картину: «Впервые я познакомился с Николаем Константиновичем и его семьей в Лондоне в 1919 году. Тогда я еще не знал, что эта встреча изменит весь ход моей жизни! Н. К. зашел в издательство на Флитт-стрит, где я работал, справиться, не знают ли они кого-нибудь, кто мог бы срочно перепечатать на русской машинке его новую книгу «Цветы Мории». Я был рад это сделать, познакомившись при этом с глубоко своеобразными идеями этих стихов, а особенно с циклом «Мальчику» и «Ловцу, входящему в лес» (Еще одна подтасовка Шибаева — это стихотворение Рериха имеет точную датировку— 15 апреля 1921 года. Чикаго, США.) Я сразу был привлечен к Рериху как к писателю-мыслителю». («Держава Рериха». С. 333.)
22
Из протокола допроса Барченко А. В. от 10 июня 1937 г. — Архив ФСБ.