Страница 33 из 132
Неожиданно для всех Максимов вдруг смягчился:
- Сам по себе проступок не ахти какой… Не служебное преступление! А все же мы его осуждаем. Почему? Да потому, что негоже так поступать офицеру и коммунисту - эти два понятия у нас неразделимы, - веско заметил он и обратился к Таланову: - Почему у вас так получается?
Лицо Таланова окаменело, и только судорожно двигались пальцы рук.
Максимов смолк, чего-то ожидая среди снова наступившей тишины, и через минуту-две продолжал:
- Потому что за красивыми фразами, которыми вы способны многих обольщать, скрывается честолюбие, корысть, желание легко прожить за чужой счет. Справедливо говорили тут, вы присвоили чужой труд, получили награду и, решив спрятать концы в воду, дошли до того, что просите списать Кормушенко на берег. Надеетесь, придет другой, такой же самый, вы его запряжете и поедете дальше?! Нет, мы вам этого не позволим! Служите честно и своим трудом добывайте себе славу.
…После собрания Доронин с виноватым видом подошел к Максимову и, получив разрешение, сел с ним в машину. По дороге в городок, оба усталые, долго молчали, потом Доронин, испытывая неловкость, спросил:
- Теперь как быть с Талановым, товарищ адмирал?
- Никак! Сегодня мы все сказали ему в глаза. Я Думаю, он понял. Очередное воинское звание нужно задержать, и пусть служит дальше…
- Прикажете наложить взыскание?
- Не торопитесь. Без взысканий воспитывайте в людях честность и сознание воинского долга. Все мы не ангелы, живет в нас добро и зло. Одно поддерживать, другое убивать - наша с вами забота…
Доронин больше ни о чем не спрашивал. Когда машина остановилась у дома Максимова, Доронин вышел, попрощался и продолжал путь…
13
Порой кажется, что время движется куда быстрее часовой стрелки. Уйдя поутру в Североморск, Максимов успел наведаться в техотдел флота, заехал к редактору флотской газеты, вручил давно обещанную статью и точно, минута в минуту, был на приеме у командующего флотом. До ночи еще далеко, а он - дома. Торпедный катер выручает. Не успеешь оглянуться - ты у себя в Энской. В пути он думал: застанет ли Доронина, - и, сойдя на пирс, приказал немедленно его разыскать, а тот и в самом деле уже собрался в городок, стоял на автобусной остановке и ждал машину. Максимов встретил его добродушной шуткой:
- Что, под конвоем привели?
- Почти. Я было домой собрался…
- Скоро придется забыть о доме. Сюда перекочуем, Иван Петрович. Всерьез и надолго.
- Будет приказано - перекочуем, - невозмутимо ответил Доронин.
Максимову не терпелось поделиться новостями, но прежде спросил о Таланове.
- Ходит молчаливый, переживает… - сказал Доронин.
- Что и требовалось доказать… Продраили за дело. Будет помнить. Эх, воспитание, воспитание… Начинается оно с колыбели - и до самой гробовой доски…
Доронину хотелось поскорее узнать, что в Североморске, по какому поводу вызывали командира соединения, и он робко заговорил:
- Как ваша поездка, товарищ адмирал? Максимов сразу оживился.
- Больше не буду таить, - сказал он и по привычке положил руку на плечо Доронину. - Все решено! Пойдем с вами на полюс! Задача нам поставлена, прямо скажу… Даже не одна - две задачи. Ракетная стрельба с полюса…
Доронин кивал понимающе.
- А дальше вот какая загвоздка. Вторая половина задачи совсем для нас с вами непривычна. Нам поручают установить на полюсе автоматическую метеостанцию.
- Но этим же занимается полярная авиация, - заметил Доронин.
- И авиация, и флот. Вы представляете - тысячи километров ледяной пустыни… Сколько таких станций требуется, чтобы иметь полную картину погоды в Арктике и на всем протяжении Северного морского пути?! Вы скажете, на то есть дрейфующие станции. Правда, есть. Но это стоит не дешево… А риск? А человеческие жизни?! Если треснула льдина - можете представить, во что обходятся спасательные работы. Автоматическая метеостанция - разумная штука. Установили ее - и никаких забот… Стоит она целый год, по нескольку раз в сутки передает сведения насчет силы ветра, влажности и прочее такое… Треснет льдина, погибнет аппаратура - тоже беда невелика…
- Так что же, к нам прикомандируют метеорологов?
- В том-то и дело, что нет! Все надо выполнить своими силами.
Доронин провел ладонью по лицу. Редко он бывал так озадачен.
- А у меня есть еще одна коварная мыслишка… - с таинственным видом сообщил Максимов. - Хотелось бы заснять старт ракеты и кинопленку приложить к отчетным документам. Есть у нас кинолюбители?
- Как же! Лейтенант Кормушенко.
- Кормушенко? - удивился Максимов.
- Заправский кинолюбитель, со своими фильмами. Если хотите, можно посмотреть.
- Ну что ж, предположим, Кормушенко. Да что же мы с вами стоим… Прошу, садитесь, в ногах правды нет. - И первым сел в кресло. - Вам понятна суть?
- Так точно! Значит, придется высаживать людей на лед?
- Придется. Ледовый десант. Готовьте трех человек наверняка и резерв на всякий случай.
- Товарищ адмирал, сколько времени им придется пробыть на льду?
Максимов задумался.
- Трудно сказать. Задание рассчитано на несколько часов. Но кто знает… Обстоятельства… Во всяком случае, будут приняты все меры безопасности. Получим специальное снаряжение, средства связи. Авиаразведка даст полную картину этого района. Случись что, - Максимов повернулся к карте, висевшей во всю стену, и указал на маленький кружочек, - здесь поблизости наша дрейфующая станция с вертолетами. Они будут в готовности.
…Часы показывали за полночь. В каюте Максимова горел свет и не умолкали голоса. Двое советовались, обсуждали, что предстоит сделать, и, казалось, перед ними вставал тот, теперь уже недалекий, день.
14
Геннадий, по заданию Таланова, писал отчет о походе. Позвонил телефон, он взял трубку и узнал голос командира корабля.
- Есть!
Отложив в сторону бумагу, поднялся, надел пилотку и быстро зашагал через отсеки.
После похода командир ни разу с ним не говорил. Виделись часто. На корабле иначе невозможно. Всякий раз Доронин проходил мимо и, казалось Геннадию, делал вид, что не замечает его. Лейтенант думал, что всему виной история, приключившаяся в походе. Не без опаски шел он в центральный пост. Но командир встретил его просто, усадил на диванчик и сел рядом:
- Послушайте, штурман, вы как-то хвастались своим кинолюбительством. Какие фильмы вы могли бы показать личному составу?
Все передумал Геннадий, только в голову не приходило, что его невинное занятие может представить интерес.
- Будни училища… Московский Кремль… Путешествие в Крым…
- Они у вас в каком состоянии?
- Могу показать.
- Так вот, бывают кинофестивали международные, всесоюзные, городские, районные… Мы устроим корабельный фестиваль, - весело сказал Доронин.
* * *
Через несколько дней Геннадий привез на корабль катушки с фильмами и проекционный аппарат.
Была суббота. Личный состав освобождался после обеда. С утра разнеслась весть - будут показывать любительские фильмы, и нашлось много желающих посмотреть творчество лейтенанта Кормушенко.
В Ленинскую комнату береговой базы моряки набились битком.
Геннадий повесил экран, установил проекционный аппарат, подвел шнур и все время смотрел на пол, беспокоился: вдруг кто-нибудь ногой заденет за шнур - и прервется демонстрация.
Заправил пленку в аппарат и ждал. Осталось погасить свет и пустить механизм. В это время с шумом и грохотом внесли несколько кресел.
- Для кого? - поинтересовался Геннадий.
- Командование прибудет, - сообщил старшина и тут же исчез.
Вскоре открылась дверь, послышался голос все того же старшины: «Смирно!» - и Геннадий увидел контрадмирала Максимова, начальника штаба Южанина, командира корабля и еще нескольких старших офицеров. Они прошли вперед, заняв приготовленные места. Геннадий с опаской смотрел на их спины, Его разбирала досада: хотя бы за сутки сказали - будет начальство, он бы прежде сам просмотрел фильмы, перемонтировал, а теперь - хочешь не хочешь - показывай все подряд, и, возможно, позора не избежать…