Страница 3 из 56
Носителями алгоритмики развития /деградации, реализующейся в истории всякого общества, являются люди. Соответственно решение названных выше задач познания исторического прошлого, требует реконструкции алгоритмики психики людей и коллективной психики обществ и социальных групп в их составе. Это возможно, поскольку психическая деятельность людей выражается в их произведениях, и она может быть выявлена на основе «прочтения» произведений[9]. С этим обстоятельством связаны два афоризма В.О. Ключевского:
· «Закономерность исторических явлений обратно пропорциональна их духовности» (В.О. Ключевский, цит. изд., т. 9, с. 363). Вследствие этого при неизменной духовности, т.е. несущей неизменную же алгоритмику, история повторяется как одна и та же пьеса, которую ставят разные режиссёры-модернисты в разных театрах, с разным составом актёров: хоть декорации и костюмы разные, а сюжеты одни и те же с некоторыми вариациями.[10]
· «Мы гораздо более научаемся истории, наблюдая настоящее, чем поняли настоящее, изучая историю. Следовало бы наоборот» (В.О. Ключевский, цит. изд., т. 9, с. 384). Правомочность этого утверждения — следствие афоризма, который был приведён в начале раздела 8.1: «прошлое, уходя, не умело убрать своих последствий», к числу которых принадлежат и психотипы, алгоритмика которых двигала людьми в прошлом, и которые продолжают существовать и воспроизводиться в настоящем. Соответственно этому обстоятельству по психотипам, которые мы наблюдаем в современности, по их выявленной алгоритмике, мы можем найти их аналоги и их проявления в прошлом. А поскольку в истории выразилась алгоритмика психической деятельности, то, правильно оценив психотипы исторических личностей и статистику их распределения по социальным группам, мы можем адекватно понять давно прошедшую эпоху — внутреннюю алгоритмику течения событий в ней.
Ну а если общественного развития нет, то закономерность исторических явлений при неизменной духовности делает справедливым ещё один афоризм В.О. Ключевского: «История не учительница, а надзирательница magistra vitae (наставница жизни): она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков»[11](В.О. Ключевский, цит. изд., т. 9, с. 393). Т.е. ошибки прошлых эпох будут тупо воспроизводиться в автоматическом режиме на основе коллективного бессознательного, пока люди не переосмыслят прошлого, не выявят адекватно алгоритмику (движущие силы) истории и не изменят её своею осмыслено-целесообразной волей в настоящем, изменив, прежде всего прочего, свои же нравственно-этические стандарты. Тем самым, убрав разнообразное зло в настоящем, — не пустят его в будущее, чем улучшат будущее, на основе познания прошлого.
Тем не менее при любом понимании задач исторической науки (знать только факты, либо знать и факты, и алгоритмику развития / деградации, которая выразилась в фактах) встаёт вопрос об источниках сведений о прошлом, т.е. об источниках сведений о течении событий и о фактах, эти события в их взаимосвязях составляющих. Хотя не все объективно наличествующие источники признаются действующей официальной исторической наукой в таковом качестве и не всеми из числа признаваемых ею источников историческая наука научилась пользоваться, извлекая из них адекватную реально свершившемуся прошлому информацию, тем не менее в общем случае рассмотрения этого вопроса можно назвать следующие источники сведений о прошлом:
· Память живущих людей. Глубина её — несколько десятилетий. Этот источник существует, пока живы люди — участники событий[12]. Но человеческая память характеризуется избирательностью, не говоря уж о том, что не все события эпохи становятся достоянием памяти конкретного человека (в силу ограниченности личностного жизненного опыта). Это в совокупности проявляется в том, что в воспоминаниях разных людей одну и ту же эпоху не всегда возможно узнать, примером чему воспоминания современников об эпохе сталинизма, перестройке, 1990‑х годах. Кроме того личностная культура психической деятельности большинства такова, что в ряде случаев истинная долговременная память воле неподвластна, вследствие чего достоверная информация о прошлом на уровне сознания индивида бессознательно (не умышленно) подменяется плодами его воображения о прошлом[13]. Тем не менее и в таких случаях доступ к информации истинной памяти возможен, если оказать гипнотическое воздействие на опрашиваемого.
· Память живущих людей порождает ещё два источника информации, которые развиваются (как в смысле увеличения объёма сведений, так и в смысле выработки понимания происшедшего) в преемственности поколений:
Ø Это эпос — плод изустного народного творчества. Эпос характеризуется тем, что в нём нет календарной хронологии, вследствие чего исторически разные события, которые в реально свершившейся истории разделены иногда несколькими веками, в эпосе могут наслаиваться друг на друга и смешиваться друг с другом, образуя некое «эпическое событие», которого никогда не было в реальной истории; а разные исторические лица в эпосе могут образовывать одну фигуру либо деятельность какого-то одного лица может быть распределена между разными персонажами эпоса, а само лицо при этом может быть даже забыто[14]. Причина этого — в назначении эпоса в жизни общества. В жизни общества назначение эпоса не в том, чтобы донести до потомков историческое знание (которое невозможно без календарной хронологии и фактологической точности, к чему эпос безразличен), а в том, чтобы на примере деятельности персонажей эпоса дать потомкам нравственно-этические уроки. Эти свойства эпоса делают его значимым для народа, а не для подавляющего большинства историков (таких людей, как Г. Шлиман, который сумел за древнегреческим эпосом, повествующем о троянской войне и её героях, увидеть события реального исторического прошлого и подтвердить их археологически, — единицы). Кроме того, по мере развития исторической науки и письменной культуры в целом, распространения книжного в его основе образования, эпос сам становится достоянием исторического прошлого, уходя из общенародной культуры и забываясь.
Ø Мемуары современников и участников событий, а так же и их ближайших потомков, которые записали воспоминания современников и участников событий. Тексты мемуаров переживают века. Но они вбирают в себя все особенности памяти живых людей: ограниченность и избирательность в смысле памятливости, подмена воображением действительной памяти (в том числе это касается и тех, кто записывает чужие воспоминания). Кроме того, если память это источник — прежде всего «для себя», и отчасти для ограниченного числа слушателей, которым рассказчик что-то рассказывает из своей жизни, то мемуары изначально ориентированы на читателя, и потому кроме избирательной памятливости и подмены памяти воображением, они могут быть созданы под воздействием умысла: что-то скрыть, что-то представить в несколько ином свете, что-то придумать для того, чтобы одних обелить и возвеличить, а других очернить и унизить во мнении читателей, и в особенности — потомков[15], которым самим будет довольно трудно подтвердить или опровергнуть мнения мемуаристов, особенно спустя века.
Ø Государственные документы соответствующих эпох. В силу особенностей бюрократического правления — в них достаточно часто выдаётся желаемое за действительное (т.е. оценки событий могут быть недостоверны), какие-то факты могут обходиться молчанием, какие-то факты могут быть придуманы, что-то может быть подано односторонне, а что-то может быть подано во взаимосвязи с тем, с чем оно в действительности не связано, либо наоборот взаимосвязанные факты могут представляться как не связанные. Чтобы прочитать такой документ, т.е. увидеть то, что на самом деле стоит за его словами и недомолвками, — надо знать эпоху. В противном случае, если поверить бюрократам прошлого, то об эпохе может сложиться мнение, мало чего общего имеющее с действительностью[16].Но как узнать эпоху, чтобы адекватно прочитать документы, порождённые этой же эпохой и эту эпоху характеризующие в чём-то неадекватно?
9
Примером тому — крейсер «Аврора» как воплощение в металле предвестий краха Российской империи по причине неадекватного управления. Он конструктивно не соответствовал характеру войны на море на момент своей постройки. Скорость хода была недостаточна даже для своего времени, не говоря уж о том, что на испытаниях он не смог развить проектную скорость. В первом же штормовом плавании выявилась течь заклепочных швов обшивки в надводной части корпуса. Пушки, котлы, электрооборудование — либо импортные либо произведены в России по лицензиям иностранных фирм. Часть брони — поставки по импорту. Вооружение избыточно для того, чтобы утопить торговый пароход или парусник (главная задача крейсеров в тот период), а броневая защита (прежде всего — артиллерии, прислуги орудий, приборов управления огнём) недостаточна для того, чтобы выдержать бой с сопоставимым по артиллерийской мощи противником (как показал опыт крейсеров «Варяга» и «Рюрика», артиллерия утрачивала боеспособность в течение часа по причине повреждений орудий осколками, гибели и ранений прислуги). Идиотская конструкция боевой рубки, типичная для всех кораблей русского флота того времени, в результате чего, находясь за бронёй боевых рубок, были:
· убиты осколками вражеских снарядов командир самой «Авроры» (в ходе Цусимского сражения), командующий порт-артурской эскадры вместе со штабом (в результате чего попытка прорыва эскадры из Порт-Артура во Владивосток 28 июля 1904 г. не удалась);
· ранены осколками вражеских снарядов командир крейсера «Варяг» (бой при Чемульпо), командующий второй тихоокеанской эскадрой (в ходе Цусимского сражения), командир броненосца «Орёл» (скончался от ран через несколько дней после Цусимского сражения).
Во всех названных случаях броня боевых рубок не была пробита, снаряды взрывались снаружи, а их осколки поражали людей за бронёй боевых рубок.
Т.е. в «Авроре» воплощён идиотизм правящей «элиты» Российской империи, характеризующий её нравы и алгоритмику психики в целом.
10
В наши дни воспроизводится алгоритмика начала второй фазы полного цикла развития смуты на Руси (см. аналитическую записку ВП СССР «Смута на Руси: зарождение, течение, преодоление…»), с некоторыми вариациями в других «декорациях» повторяя алгоритмику смуты рубежа XVI — XVII веков: роль Бориса Годунова легла на В.В. Путина и Б.Н. Ельцина вместе (см. аналитическую записку ВП СССР «Эгоисты обречены быть и умирать рабами…» из серии «О текущем моменте», № 5 (65), 2007 г.); аналогом семибоярщины была «семибанкирщина» 1990‑х гг.; Лжедмитрии — Д.А. Медведев; Ксения Годунова — «Ксюша» Собчак. Т.е. многое повторяется, но не всё повторяется в точности.
11
Понимание этого афоризма требует знания о том, что педагогический состав в гимназиях Российской империи делился на две категории: учителя вели уроки и контролировали ход учебного процесса, а надзиратели — следили за соблюдением дисциплины учащимися в гимназии и за её пределами, а так же наказывали за нарушения дисциплинарных норм и невыученные уроки. См. Лев Кассиль «Кондуит и Швамбрания».
12
В этой связи интересен «наезд» И.В. Сталина на историческую науку СССР в 1930‑е гг., о котором в годы перестройки с возмущением писала ленинградская газета «Смена». Сталин упрекнул историков, которые изучали историю революции, в том, что они погрязли в документах и в архивах в то время, когда ещё живы люди непосредственные участники событий.
13
Этому режиму «воспоминаний» соответствует поговорка следователей — «врёт как очевидец».
14
Примером тому эпическая опера «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Н.А. Римского-Корсакова и В.И. Бельского. (Текст либретто представлен в Информационной базе ВП СССР, распространяемой на компакт-дисках и на некоторых сайтах с материалами Концепции общественной безопасности. Комментарии в работе ВП СССР «Мёртвая вода»).
15
Примером тому «Слово о Законе и Благодати» митрополита Иллариона Киевского.
16
Примером тому — «Красная книга ВЧК» — «наш ответ» на «Красный террор в России. 1918 — 1923» белоэмигранта С.П. Мельгунова.