В тылу врага

Через несколько дней после разговора в ресторане Курц предупредил Мариану, что вечером придет с инженером. Она приготовила ужин, сервировала стол, как подобает в добропорядочном доме, надела платье с глубоким декольте, которое ей было очень к лицу.

Встречая гостей, она нежно улыбалась, глаза выражали радостное удивление.

- О, проше, проше пане. Какая приятная неожиданность! Пожалуйста к столу, - пригласила она “желанного” гостя и опять улыбнулась ему, сверкнув двумя рядами ровных белых зубов. Немец взял ее руку и долго держал у своих губ, глядя из-под бровей то в глаза молодой пани, то на ее открытую белую шею.

Анатолий в это время, стараясь ничего не замечать, долго мыл руки, словом, “создавал условия”, как шутил он после.

Мариана не отняла сразу руки. Так было положено начало “дружбы” между советскими разведчиками и фашистским инженером.

Вскоре доктор Курц-Анатолий и пани Поля-Мариана стали желанными гостями и в других домах немецких офицеров, где бывал инженер. Главным образом, это были гитлеровские офицеры, “женившиеся” на украинках или полячках. Своих настоящих жен эти немцы, конечно, с собой не возили. О-о-о! Как пригодились здесь знания польского языка. Она от души благодарила деда Казимира, соседа, который усердно обучал свою дочку Жозефу польскому языку. А поскольку Жозефа лучшая подруга Марианы и они всегда бывали вместе, она невольно усвоила разговорную польскую речь.

Мариана одевала лучшие платья, казалась веселой, благовоспитанной купеческой дочерью. Офицеры охотно танцевали с ней, говорили ей комплименты, льстили. Особенно внимателен бывал к ней инженер, майор Гольдфриг, от которого разведчики узнавали много для них важного. Иногда разведчикам приходилось только уточнять некоторые сведения о передислокации частей, о прибытии новых воинских формирований. О потерях противника, о моральном состоянии солдат и офицеров в тылу и на фронте и обо многом другом они черпали сведения за рюмкой водки.

Особый интерес проявляли Курц и пани Поля к высказываниям немцев о союзниках, о втором фронте, который все не открывался. Доктор, нередко притворяясь выпившим, начинал разговор.

- Англичане бомбили вчера наши западные районы, - говорил он, пользуясь сообщениями газет и радио. И сразу возникал разговор о втором фронте. Разведчикам оставалось только фиксировать почти единогласные мнения гитлеровцев.

- Я предпочитаю воевать на этом втором фронте, чем на русском. Все-таки американцы джентльмены, с ними всегда можно найти общий язык. А с этими русскими фанатиками-коммунистами не очень-то приятно встретиться, - сказал пожилой немец, держа в руке фужер с вином. - Вот сынок мой там и пишет, что дерутся, как звери. Никакой культуры.

- Хе-хе. Культуры захотел старик. На фронте - белые перчатки, - хохотал инженер. - Сразу видно тыловика.

Пожилой немец насупился, но не решился, видимо, возражать заносчивому майору. Все же его высказывания положили начало нужной разведчикам беседы.

Из гостей Мариана и Анатолий возвращались усталыми, разбитыми, но довольными… как настоящие актеры после нелегкого спектакля.

- Как вам понравился сегодняшний спектакль? - спрашивала Мариана, когда они оставались наедине.

- Вы играли бесподобно, - отвечал Курц - Даже я не замечал, как в мой стакан попадала вода.

Они перебирали в памяти все услышанное: танковый полк, находившийся в запасе, готовится на фронт… Аэродром переоборудуется и переходит па боевое снаряжение… Солдаты перестают верить в победу. Настроение падает…

Разведчики уточняли добытые сведения, и на “Большую землю” из далекого тыла противника летели важнейшие сведения, которые в большой степени облегчали советским войскам продвижение вперед. Не зря разведчиков называли глазами и ушами армии.

- А что это за аэродром, о котором рассказывал майор, что якобы русских водят за нос? - спросил Анатолий, вспоминая, как при этом хохотал этот веснущатый офицер. - Чуть ли не каждую ночь сбрасывают бомбы, а он неуязвим.

- Нужно разузнать и сообщить нашим. Но где такой аэродром, - рассудила вслух Мариана, припоминая количество налетов советской авиации.

Анатолий тоже задумался, но так и не нашли ответа.

- Я уточню, - решительно заявил Анатолий после некоторой паузы.

Несколько дней разведчики вели усиленные наблюдения в поисках неуязвимого нового аэродрома. Мариана выезжала в разные направления, присматривалась, но, ничего не обнаружив, возвращалась огорченной.

Стали обдумывать новый план. Решили:

- Потратим неделю, другую, по разведаем. Даже если понадобится выйти за пределы нашего района действия, - сказал Анатолий. Было ясно, что выезжать необходимо Мариане, ибо он, Анатолий, занят на службе и его отлучка может вызвать подозрение. План оказался удачным. Не доезжая Перемышля, Мариана заметила недалеко от шоссейной дороги аэродром. Но что-то странное казалось в мертвенной тишине. “Не этот ли”, - подумала Мариана. Остановилась в ближайшей деревне. Попросилась ночевать, предлагая крестьянкам разные вещицы. В ту ночь, к счастью, хозяева разбудили ее по тревоге.

- Пани, а пани, бежим в бункер. Бомбежка. Русцы.

Мариана вскочила, быстро оделась, но в бункер не пошла. Она прильнула к стене дома и наблюдала за происходящим. В небе зажглось множество фонарей. Стало светло, как днем. Самолеты перелетели через село в направлении аэродрома. Вскоре послышалась зенитная стрельба, а затем и взрыв бомб.

Несмотря на зенитный огонь, самолеты отбомбились и улетели к востоку. Через некоторое время в дом вернулись хозяева, таща за собой постель.

- Чего пани глазеет, проглотить хочет - что ли? - сердито спросил пожилой хозяин дома.

- Я замешкалась, пан, а потом не знала, куда вы делись, - оправдывалась Мариана. - А что, это часто у вас так бывает?

Старик немного задумался, почесал затылок и как бы пренебрежительно ответил:

- Почти через каждые один-два дня. Тратят бомбы зря.

- Как зря? Они же бомбят что-то там. Завод или еще что-либо, - спросила наивно Мариана. Но старик, прищурив один глаз, безразлично махнул рукой.

- Какой там завод. Фанерные самолеты. Манекены, вот что там. Фашисты хитрят, а мы отдуваемся. Иногда эти бомбы блуждают и достаются нам. А швабам что? Обманули и рады.

Тут- то разведчица и поняла: “ложный”.

Наутро она обменяла кое-какие вещи на молочные продукты, поблагодарила хозяев и уже пешком направилась по шоссе в сторону аэродрома…“Проверю. Не ошибаются ли старики”.

…Дома она зашифровала радиограмму, указав точные координаты, ориентиры “ложного” аэродрома и передала на “Большую землю”.

На следующий день она расшифровала радиограмму, в котором руководство благодарило.

“ОБЛАВА ЗАПРЕЩЕНА”

За эти месяцы доктор Курц и пани Поля укрепили свое положение в районе действия. В центре были довольны их работой. Только Мариана, выходя в эфир, частенько задумывалась над тем, как бы их не засекли. Это все больше и больше беспокоило ее. Шутка ли, целые месяцы находиться на одном месте. К тому же некоторые радиограммы получались большими, так что пеленгаторам легко было обнаружить чужую рацию.

Как- то вечером Мариана поделилась своими опасениями с Анатолием. Они шепотом обсуждали положение, когда кто-то с силой ударил ногой в дверь…

Сунув “вальтер” под подушку, Мариана быстро забралась под одеяло. Анатолий стал у дверей. Они понимали, что подобное посещение не может быть связано с их деятельностью: немецкая контрразведка действует аккуратнее. Но нужно быть готовыми ко всему…

Удар повторился.

- Кто там? - сонным голосом недовольно спросил по-немецки Курц.

- Открывай, пшя крев, - закричали за дверью. Посыпались немецкие ругательства вперемежку с польскими.

- В чем дело? - повторил Анатолий.

- Открывай, не то дверь взломаем! - послышалось в ответ. Анатолий взял в руку электрический фонарик и открыл дверь. Перед ним стоял высокий солдат с карабином на плече…