Страница 39 из 106
Принц изволил молвить:
— Тогда в этом месте оставаться нельзя. Как бы нам отправиться в Есино?!
Вступивший на Путь Такэхара принялся его усиленно удерживать:
— Что из этого получится?
Вселить во Вступившего на Путь уныние было нельзя, но его высочество проводил луны и дни в опасениях.
В конце концов даже дети Такэхара отвернулись от отца. Заслышав, что на принца замышляют напасть, его высочество изволил тайком покинуть Тодзугава и направиться в сторону Коя. Из-за того, что по дороге ему предстояло миновать такие препятствия, как вражеские лагеря Обара, Имосэ и Накацугава, принцу хотелось попытаться использовать силы противника, и для начала он навестил управляющего поместьем Имосэ. Управляющий Имосэ не впустил принца в здание управления, но поместил его в бывшую по соседству пагоду и через посыльного сообщил:
«Управляющий Тремя горами Дзёбэн, имеет на руках приказ воинских властей[455] передавать в Канто сообщения о группах заговорщиков, поэтому позволить по этой дороге проследовать беспрепятственно — значит не иметь в будущем оправдания своей вине. Задерживать проезжающего принца страшно, поэтому, если вы отдадите нам одного-двух знаменитых людей из числа сопровождающих принца, чтобы мы передали их воинскому дому, или пожалуете знамя с гербом принца, мы отдадим его как свидетельство сражения и сможем рассказать о нём воинскому дому. А если из этих двух способов вы не соблаговолите принять ни одного, тогда делать нечего, придётся нам сразиться», — передал он, и принц подумал: «Похоже, что с этим действительно ничего не поделаешь», — но ответ дать не решился.
Тогда вперёд двинулся Акамацу-рисси Сокую, который произнёс:
— Выполнить приказ, встретившись с опасностью, — таков удел воина. Поэтому Цзи Синь[456], выдав себя за своего государя, сдался неприятелю, а Вэй Бао[457] остался и оборонял замок. Разве они не те люди, которые оставили потомству свои имена тем, что отдали свои жизни взамен жизни своего государя?! Как бы там ни было, если мы успокоим управляющего поместьем Имосэ и проследуем до особняка его высочества, мы в точности последуем их примеру.
Услышав эти слова, Хирага Сабуро промолвил:
— Самому никудышному из всех высказывать своё мнение неучтиво, и, всё-таки, человека, в столь трудные времена стоящего под знаменем командующего, его высочеству бросить труднее, чем бёдра, локти, уши и глаза. Но здесь нельзя не считаться с управляющим поместьем Имосэ, и самое лёгкое — это передать ему знамя его высочества. Это не так болезненно. Бросить на поле сражения коней и доспехи, потерять мечи и сабли, чтобы их захватили враги, не так стыдно. Из того, что он просит, отдайте, пожалуйста, ему знамя его высочества.
Тогда принц подумал, что это разумно. Он изволил отдать управляющему поместьем Имосэ своё парчовое знамя, отделанное блёстками лун и солнц из золота и серебра.
Так его высочество изволил проехать дальше. Некоторое время назад сильно отстал Мураками Хикосиро Еситэру. Спеша по следам принца, в пути он встретил, к несчастью, того управляющего поместьем Имосэ. Увидев слугу из Имосэ со знаменем в руках, Еситэру понял, что это знамя принца Мураками удивился и спросил, в чём дело. Ему обо всём рассказали, и Мураками, заявив:
— Собственно говоря, что это значит? Так ли должны вести себя низкородные типы вроде вас, встретив на дороге сына милостивого государя, владыки страны Четырёх морей, который направлялся, чтобы догнать и покарать врагов династии?! — тут же знамя его высочества отнял, в довершение всего схватил крупного мужчину, слугу из Имосэ, который держал знамя, и отбросил его на четыре или пять дзё[458].
Его удивительная сила, не имевшая себе равных, устрашала. Управляющий поместьем Имосэ не произнёс в ответ ни слова, поэтому Мураками сам взял знамя на плечо и вскоре догнал принца. Еситэру опустился перед его высочеством на колени, рассказал обо всём, и тогда принц, искренне обрадовавшись, рассмеялся:
Преданность Сокую сберегает верность долгу Мо Шишэ, находчивость Хирага раскрывает замыслы министра Чэнь, доблесть Еситэру превосходит мощь Бэй Гунъю[459]. Так отчего же с помощью этих трёх выдающихся личностей я не стану управлять Поднебесной?!
Той ночью в убогой хижине жителя гор, покрытой сплошной стеной деревьев сииноки[460] со многими просеками, его высочество изволил преклонить свою голову на подушку. Когда рассвело, он решил направиться к долине Обара, а, встретив по пути дровосека с вязанкой дров за спиной, спросил у него дорогу. Дровосек (видно, даже бесхитростные горцы узнавали его высочество) опустил вязанку на землю, упал на колени и почтительно молвил:
— На полпути у вашего высочества отсюда до Обара живёт не имеющий себе равных сторонник воинских домов, которого называют господином управляющим поместьем Тамаги. Я не думаю, что мимо этого человека может пройти войско, каким бы большим оно ни было, если с ним не договориться. Осмелюсь доложить вашему высочеству, что лучше бы прежде всего в качестве послов отправить к нему одного-двух человек, чтобы они выяснили его настроение.
Принц внимательно выслушал его и заметил:
— Именно о таких случаях говорят: «Не пренебрегай ничьими словами, ни косца, ни дровосека». Полагаю, что поистине дело говорит этот дровосек!
Он послал в поместье Тамаги двух человек Катаока Хатиро и Яда Хикосити, повелев им сказать: «Его высочество должен проследовать по этой дороге. Откройте ворота и разберите завалы!».
Управляющий поместьем Тамаги встретился с посланцами его высочества, выслушал их резоны и, ничего не ответив, вошёл внутрь. Но вскоре стало видно, что молодёжи и рядовым воинам приказали вооружиться и оседлать коней. От этого поднялся большой шум. Тогда посланцы его высочества решили: «Похоже, что из нашего дела не вышло ничего. Поэтому поскорее вернёмся и доложим об этом». Когда они поскакали обратно, то за ними погнались человек пятьдесят или шестьдесят молодых воинов из Тамаги с одними мечами в руках.
Два посланца задержались и, выскочив из тени росших там нескольких сосенок, рубанули по коленям коней самых передних воинов и повалили их; встречным движением мечей отсекли всадникам головы, повернули мечи лезвиями вниз и встали поперёк дороги. Среди преследователей, которые скакали сзади, не оказалось ни одного, кто бы, увидев это, приблизился к ним. Они только издали пускали стрелы. Катаока Хатиро, в которого попали две стрелы, подумал, что теперь помочь им будет трудно, и произнёс несколько слов.
— Эй! Господин Яда! — сказал он, — меня тяжело ранили, и я здесь умру. Вы же срочно скачите к его высочеству принцу и доложите обо всём, чтобы он спешно бежал, не теряя ни мгновения.
Яда был там же, поэтому подумал, что и он будет убит, однако, действительно, не сообщить принцу обо всём значило бы нарушить верность ему, но в душе сильно переживал из-за того, что будучи не в силах что-либо сделать, он возвращался, бросая товарища, готового вот-вот умереть от ран.
После того, как Яда, отъехав далеко, оглянулся, он увидел, что Катаока Хатиро уже погиб от стрел, а голову его держал человек, отсёкший её остриём меча. Яда поспешил возвратиться и доложить об этом принцу,
— Значит, дальше по дороге, по которой не убежать, мы не поедем. Когда везение находится у предела, слова жалоб бесполезны[461], — сказал он, и никто, вплоть до сопровождающих его людей, беспокойства не выразил. В таком случае, здесь оставаться нельзя, и, решив ехать, пока ехать можно, тридцать с лишним высших и низших воинов с принцем во главе поехали, по пути расспрашивая о горных дорогах.
455
Прим.62 Свиток 5:
Воинскими властями здесь названо камакурское правительство.
456
Прим.63 Свиток 5:
Цзи Синь — человек, который объявил себя ханьским Гао Цзу, когда того окружили воины враждебного царства Чу, и ценой собственной гибели дал возможность своему вану спастись бегством.
457
Прим.64 Свиток 5:
Вэй Бао — воин, который по повелению ханьского Гао Цзу остался оборонять окружённый войсками княжества Чу замок, пока его войско отходило, и в конце концов погиб в сражении.
458
Прим.65 Свиток 5:
4–5 дзё — 12–15 метров.
459
Прим.66 Свиток 5:
Мо Шишэ, министр Чэнь Пин, Бэй Гунью — древнекитайские герои. Примеры заимствованы из Мэнцзы.
460
Прим.67 Свиток 5:
Сииноки — литокарпус Зибольда, низкорослое вечнозелёное дерево. Используется на топливо.
461
Прим.68 Свиток 5:
Намёк на то, что судьба человека зависит только от воли Неба.