Страница 27 из 76
- Через сто лет?
- Зачем так много - куда быстрее сбудется, если война не заставит другим делом заниматься.
Алексей потупился:
- Впустую, значит…
- Не переживай. Смелый человек всегда немножко фантазер. Скажу тебе по секрету: твоя мечта мне нравится. Сталевар-мастер! По образованию это будет техник или инженер. Представляешь себе, Алеша, инженер у печи! - И, смакуя каждый слог, произнес: - Пре-вос-ход-ная мечта! - Но тут же унял свой восторг: - И все-таки это проблема будущего. Сейчас тебя и меня должно беспокоить другое. В вашем цехе какой средний съем стали?
- Четыре тонны с небольшим.
- А у тебя?
- Бывает семь с половиной, бывает иногда десять.
- Видишь, в два раза больше, чем по цеху. У Макара Мазая в Мариуполе чуть повыше твоего. Я расчет сделал, хочешь посмотреть?
Не успел Алексей ответить, как Серго, положив руку на его плечо, повел в домашний кабинет, к письменному столу, вынул из ящика блокнот:
- Садись. Смотри, что получается.
Производительность всех мартеновских цехов, начиная от гигантов, кончая карликовыми с допотопными печами, была внесена на страницы блокнота. Редкий цех давал съе-мы выше пяти тонн с квадратного метра пода печи, большинство - четыре, а то и три. Средний съем по стране составлял около четырех тонн.
Серго нагнулся над блокнотом, обвел красным карандашом отдельно выведенную цифру.
- Это средний съем у немцев - к шести приближается, А нам надо обогнать, непременно обогнать фашистскую Германию, не то…
Подчеркнул тремя жирными линиями цифру «шесть», а ниже написал еще одну шестерку с четырьмя нулями.
- Совещался я на днях с учеными-металлургами, сказал им: «В сутки нам нужно не сорок-пять тысяч тонн, как сегодня, а шестьдесят тысяч». Они мне ответили: «Через два-три года». А ты как думаешь?
Перелистнул блокнот.
- Возьмем твой цех, прикинем, сколько вы можете выплавлять в сутки на двенадцати печах, скажем, в январе - феврале предстоящего года. Реально, без дутых слов, исходя из того, что вы уже выплавляли.
Выяснилось, что рабочие уже прикидывали, обдумывали и пришли к мысли, что в первом квартале тридцать седьмого года цех может дать по четыре тысячи двести тонн стали в сутки, а ко второй половине года подняться и до пяти тысяч.
- Значит, выйдет! - Серго стиснул плечо Алексея. - Вполне выйдет по стране шестьдесят тысяч!
Алексей чувствовал: в разговоре с ним Серго взвешивал весь государственный план. Вероятно, не с одним из мартеновцев советовался, не сразу появилась эта уверенность. Было любопытно и приятно наблюдать, как Серго открыто, искренне радуется тому, что его мысль совпала с мыслью рабочего.
И тут Алексей увидел под настольным стеклом написанные рукой наркома фразы. Они построились столбиком:
«…связь с массой.
Жить в гуще.
Знать настроения.
Знать все.
Понимать массу.
Уметь подойти.
Завоевать ее абсолютное доверие».
Алексей не знал, чьи это слова, но спрашивать неудобно было. Чувствовал только: в этих словах - весь Серго!
Нарком стал что-то разыскивать в книжном шкафу, стоявшем позади стола. Пока он рылся в книгах, Алексей осмотрел кабинет. Просторный, С полками томов Ленина и Маркса возле рабочего стола. С портретами на стенах. Справа - с мудрым прищуром Ленин. Близко к нему - Киров поглядывает дружески. А Сталин - один на противоположной стене. Во весь рост. Идет из заснеженной глубины в шапке-ушанке, то ли в шубе, то ли в длинном пальто. Хотелось подойти рассмотреть, увеличенная ли фотография в продолговатой раме или живопись, но тут Серго отвернулся от шкафа:
- Мы создали в Ленинграде Броневое бюро. Ижора уже катает противоснарядные броневые листы для танков.
- А когда мы с места стронемся, товарищ нарком? У нас на Магнитке пока одни разговоры, и даже не около…
- У вас проблема сложнее - на малых печах и вы бы сумели. Но посмотреть, как на «кислых» мартенах варят эту сталь, тебе не вредно.
- Поработать бы, а не смотреть!
- Что ж, попрошу поставить подручным к хорошему сталевару. Не обидишься? Сколько у тебя осталось отпускных дней?
- Четырнадцать. Но Любаша…
Смеясь, Серго приблизился к Горнову, потрепал его солидно отросший чуб:
- Мне и Зинаиде Гавриловне не доверяешь? Любаша за эти дни отдохнет, поправится, а соскучится по тебе, совсем хорошо - крепче любить будет. В Магнитку отправлю вас самолетом. Согласен? - И провел Алексея в соседнюю с кабинетом комнатку, в которой Зинаида Гавриловна заблаговременно приготовила для гостя постель. - Спи, ты устал, а завтра кроме полета тебе, возможно, еще предстоит смена у печи - я же тебя, неугомонного, знаю.
И, со строгой нежностью глядя в счастливые глаза Горнова, пожелал ему спокойной ночи,
часть вторая
ЭХО ИСПАНИИ
КБ РОТНОГО ЗАМПОТЕХА
1
Так же, как рабочий класс гордился Алексеем Стахановым и Александром Бусыгиным, а колхозники - Марией Демченко и Марком Озерным, - так гордилась армия Николаем Цыгановым.
Не бывало в тридцатые годы смотров боевой техники и маневров Красной Армии, в которых, так или иначе, не участвовали бы изобретения зампотеха танковой роты.
Чего греха таить, ему нравилось быть на виду.
Созовут в Москве армейских изобретателей и рационализаторов, Цыганов не постесняется попросить наркома сфотографироваться на память, и будьте покойны - в центре первого ряда, локоть к локтю с Ворошиловым, непременно будет стоять, горделиво вскинув голову с вьющейся шевелюрой, он, Николай Цыганов. Правда, в его горделивости не было и намека на превосходство над кем-нибудь, она мирно уживалась с искренней дружбой с друзьями-изобретателями, приглашенными в Москву. Естественными были легкий поворот головы в сторону Ворошилова и чуть косящий на наркома взгляд - уважительный и благодарный.
Но мечты Цыганова были на десять голов выше его невинного тщеславия!
Он мечтал создать легкий танк, который превзошел бы по проходимости и бронестойкости все имеющиеся машины и те, что проектировались на заводах. Ему доказывали, что без инженерных знаний, вне большого конструкторского коллектива, вне завода с новейшим оборудованием подобные мечты неосуществимы, а он приводил в пример самоучку Эдисона, получившего без участия фирм и конструкторских бюро больше тысячи патентов на изобретения.
Цыганов, конечно, не был так наивен, чтобы претендовать на роль русского Эдисона, думать, что можно в одиночку сконструировать принципиально новый танк. Оя надеялся на помощь конструкторов и рабочих Южного завода, часто бывал там, рассказывал о своих замыслах, учился у профессионалов в КБ. Но как-то начальник производства затронул в разговоре больное место танкиста - его техническую малограмотности будто Цыганов виноват в том, что юность свою протопал в землекопах и только в армии познал азы техники… Такой обиды Цыганов простить не мог. И перестал показываться на заводе.
Все мечты о новом танке Цыганов связывал теперь с созданным им в бригаде КБ. Безотказный Жора Каменецкий. До армии он работал чертежником на танкостроительном заводе) превращал наброски его идей в чертежи, а механик-водитель Игорь Мальгин с танкистами - бывшими литейщиками, слесарями, сборщиками - в металл, в детали и узлы задуманной машины. Работали в примитивной бригадной мастерской и в маленьких цехах военно-ремонтного заводика, бедного и оборудованием, и кадрами.
Встречу с Игорем Мальгиным, бывшим сборщиком Урал-маша, Цыганов считал своей величайшей удачей.