Страница 26 из 76
- Если, товарищ Горнов, вам лично к наркому, зайдите через пять дней, - сказал помощник Серго.
- Домой спешу, поезд у меня вечером.
- Хотите написать записку?
- Да.
Алексей примостился с края стола, написал:
«Дорогой товарищ Серго!
Жаль, что не мог Вас увидеть. Сегодня уезжаем домой. Любаша себя чувствует не совсем хорошо.
Желаю Вам скорого и полного выздоровления.
Ваш Алексей Горнов».
Из наркомата Алексей поехал на Казанский вокзал, купил билеты, и часа через два молодожены сидели уже в купе мягкого вагона.
Алексея беспокоило состояние Любаши. Ангина обычно протекала у нее не остро. Теперь температура повысилась. Любаша прилегла, попросила расплести косы. Алексей расчесал волосы - тонкое светлое их золото омывало его бугорчатые, в ссадинах, пальцы.
- Безмозглый дуралей! - в сердцах ругал он себя. - Надо же было покупать тебе две порции мороженого.
Любаше стало приятно, что он жалеет ее. Ласково взглянула, чтобы успокоился.
- Иди покури.
Он стоял в тамбуре спиной к гудящему перрону, курил глубокими затяжками, когда позади него послышался высокий женский голос:
- Тебя в жизни так никто не искал, профессор. Должно быть, видный человек этот Горнов…
Алексей повернулся, увидел загорелую шатенку в панаме, видимо, профессорская чета ехала с юга.
- Вы, кажется, сказали - Горнов… Кто ищет?
- Не слышали? Уже давно радио надрывается, наверно,, важная персона… Вот опять.
На все платформы и залы раздавалось:
- Внимание! Граждане пассажиры и проводники вагонов! Среди отъезжающих на Урал должны быть Алексей Петрович Горнов с супругой. Попросите их незамедлительно выйти из вагона. У дежурного по вокзалу дожидается представитель Наркомтяжпрома.
Последние слова Алексей уже слышал на бегу. Он бежал к Любаше.
3
После рабочего дня помощник поехал к Серго с докладом по неотложным делам. Захватил с собой и записку Горнова. Прочитав ее, Серго стал отчитывать помощника:
- Сколько раз тебе твердил: о приезде ко мне рабочих докладывать без всякой задержки и в любом случае. Ты же ничего у Горнова не узнал, может быть, его жена нуждается в срочной помощи - найди и привези. Сейчас же!
И не успокоился до тех пор, пока не увидел у себя уральцев, не усадил Любашу в кресло.
- Открой рот, не бойся. Ты же знаешь, что я фельдшер… Ух какой нарыв! Зина, звони хирургу, чтобы пришел. Не нервничай, Любаша, все будет хорошо - станцуем с тобой если не сегодня, так уж завтра обязательно.
После легкой операции боль отступила. Проводив хирурга и увидев, что Любаше стало легче, Серго рассмешил ее историей из своей фельдшерской практики. В далеком якутском селении ему пришлось срочно оперировать заглоточный абсцесс. Он спас больного от удушья, за что шаман объявил ссыльного дьяволом.
- Похож я на дьявола, Любаша? - Серго сдвинул брови, вытаращил глаза, показывая, каким его хотел представить шаман перед якутами.
В чесучовой русской рубахе, в пижамных брюках и в тапочках Серго выглядел домовитым добряком, которому, кажется, интереснее всего распоряжаться по семейным делам. Когда Зинаида Гавриловна принесла Любаше теплого молока, Серго воскликнул:
- Аи, Зина, не могла подогреть красное цинандали! Вино для богов и молодых жен. - Задорные глаза посмотрели на Алексея. - Между прочим, и тебе не вредно.
- Любаша не разрешает.
- Совсем?
- На большие праздники и от простуды - подносит»
- Боевая у тебя казачка, славно тебя приструнила.
Все перешли в столовую. Серго раскупорил бутылку цинандали, наполнил бокалы Зинаиде Гавриловне и Алексею.
- Себя зачем обижаете и Этери? - заметил Алексей.
- Извини, дорогой, но для нас с дочкой готовят специальный эликсир молодости, ни с кем делиться не можем…
Нагнулся к нижним дверцам старенького пузатого буфета, вынул бутылку розовой жидкости.
- Этери, дадим ему полакомиться? - спросил он пятнадцатилетнюю дочь. - Все же гость необычный, лучший сталевар Урала!
- Дадим, - прыснула Этери, блестя из-под густых ресниц черными вишнями глаз.
Серго налил Алексею большой, цвета бирюзы, бокал. Алексей отпил немного, и лицо его сделалось растерянно-смешным.
- Это же фруктовая водица!
- Не нравится? А мне и Этери лучше не надо. Эскулапы это назвали легким напитком наркома тяжелой промышленности.
Предложил тост:
- За молодость - надежду государства! За наших уральцев! За ваше счастье, молодожены!
За этим длинным столом с закругленными углами Любаше и Алексею было так хорошо, как в праздники дома с отцом и матерью. Ели искусно сваренную арталу - говядину со специями, потом стол украсил большой, шумный, из сверкающей меди, русский самовар. Серго ласково подтрунивал над гостями и Этери, пока Зинаида Гавриловна не сказала, что гостям и самому Серго пора отдыхать.
- Нас с Алексеем не трогай, нам поговорить надо.
- Пойдемте, Любаша, - отступилась Зинаида Гавриловна. - Будут болтать до полуночи.
Мужчины пересели на диван - Серго откинулся на спинку, Алексей устроился с краю. Как оказался с глазу на глаз с наркомом, так потерял мужество.
- Неприятности? - спросил Серго.
- Дегтем меня измазали, чуть ли не врагом объявили.
- За что?
- Испробовал сварить плавку без мастера… Не совсем ладно вышла, и поносить стали.
Алексея прорвало, говорил долго и сумбурно. Серго пожал плечами.
- Странно, я ратую за мастера-воспитателя, ты пошел против меня - и у меня же просишь защиты,… Как тебе пришла в голову эта мысль: сталевар-мастер?
- На совещании стахановцев в Москве… Там… Я понял, что сталевар еще не хозяин печи. Начинаю плавку, мастер колдует надо мной, шихту подсчитывает, будто без него не в состоянии управиться. Сварил металл, доводка пошла - не смей без мастера. Выходит, не сталевар я - мальчишка при печке. Плавку варю, а выпускать разрешено только ему… За качество не я - он отвечает. Какой же я хозяин, если командуют мною: начальник цеха, два заместителя, сменный инженер, обер-мастер, сменный мастер - это непосредственно на моем затылке. Да еще прибавьте начальство с шихтового двора, миксера, литейного пролета, которое тоже нос сует к печи.
Энергично распрямил пальцы и руки, будто отбросил от себя все лишнее.
- Года три назад, когда осваивали большегрузные печи, может, так и надо было. Но мы же выросли! В одном нашем цехе восемь молодых грамотных сталеваров. И заправочная машина появилась, и об автоматике поговаривают. Все -г вперед, а организация труда топ-топ на месте.
Серго встал, начал ходить по комнате. Из того, что он говорил, Алексей уловил обрывки: «Сталеварский Гегель… Намудрил…» Потом Серго бросил громко через стол:
- Пойми психологию людей - никто не хочет быть сокращенным. Да не столько в этом загвоздка. Скажи, кто сегодня без. мастера может выпустить плавку легированной стали? Фамилии назови. Загибай, загибай пальцы!
Алексей растерялся:
- Аврутин. Ну, я. Ну…
- Забуксовал. Получается - из стариков один да из молодых один, а в цехе около сорока сталеваров! А организация? Сменный мастер руководит четырьмя печами, регулирует выпуск плавок. Кто за него сделает, если металл поспеет на двух-трех печах одновременно?
- Сменный инженер.
Не сумел больше Алексей усидеть, поднялся.
- Честное слово, будет сталевар-мастер - качество не пострадает и металла больше дадим. Научится сталевар всему, полноправный хозяин у печи будет, а не пешка.
Любопытство и одобрение смешались в глазах Серго с сожалением.
- Не говори за всех. Половина сталеваров умела бы вести тепловой режим, как ты, - я тотчас приказ бы подписал: внедрить метод Горнова. Но ты же знаешь…
- Сегодня, может быть, и рано, - вздохнул Алексей. - А через год-два?
- Дорогой мой Алеша, то, что ты предлагаешь, - это, пожалуй, полное слияние труда умственного и физического. При коммунизме будет такое.