Страница 16 из 76
Дожидаясь той ночью в Магдебурге прибытия к нему Гитлера, старый Густав читал в переводе речь Серго Орджоникидзе, опубликованную в газете Наркомата тяжелой промышленности «За индустриализацию». Крупп нередко брал под сомнение достоверность газетных публикаций, но в точности цифр и фактов, приведенных советским наркомом, не сомневался - их подтверждали возвращающиеся из России специалисты концерна. К тому же Орджоникидзе в широко публикуемых выступлениях с поражающей Крупна откровенностью обрушивался на неумелых руководителей, недостатки организации, бескультурье на тех или других предприятиях. И в этой откровенности, безбоязненной прямоте критики ощущалась непоколебимая, ненавистная Круппу уверенность.
В речи, перевод которой лежал перед Крупном, Орджоникидзе не упустил случая напомнить об охотниках втянуть Россию в войну, ворваться на ее территорию, захватить ее земли, ее заводы. Эти строки Крупп пробежал бегло, а другие читал, не пропуская и запятой. «До чего самоуверен: Россия через год не будет импортировать ни одной тонны качественной стали… Хвастовство? Но факт остается фактом: Европа и Америка в аварийном состоянии, а в России строят и строят! У Магнитной горы на Урале за три года возвели четыре домны, коксовый комбинат, мартеновский цех, смонтировали блюминг, крупносортный стан и освоили его проектную мощность быстрее, чем аналогичный стан у меня в Эссене накануне кризиса. Россия наливается опасной силой. Возможно, прав комиссар Орджоникидзе, что очень скоро все ей будет доступно…» Именно эти мысли заставляли Крупна с особой настоятельностью говорить в ту ночь Гитлеру:
- Главный враг Германии не западные державы, а Россия. Либо мы с вами, рейхсканцлер, сожжем в моих печах оковы Версаля, вооружим в кратчайшие сроки рейхсвер лучшими пушками, танками, самолетами и задавим Россию, либо она превзойдет Европу по металлу, машинам, технике войны, и тогда не мы ее, а она нас поставит на колени.
Ни одной эмоции на лице. Сдержанно, иной раз с полуулыбкой на краях тонких губ Крупп подавал Гитлеру сгустки, должно быть, долгих размышлений - какими способами покончить с зависимостью Германии от мирового рынка в снабжении сырьем, главным образом легирующими материалами, нефтью и каучуком; какими темпами развивать военную промышленность, чтобы года за четыре или пять после начала перевооружения армии она была полностью готова к войне.
- После короткого периода пуска и освоения новых производственных мощностей концерн Круппа будет готов вооружить рейхсвер небывалой техникой. Мы намерены вложить большие средства в строительство двух танковых заводов, самолетосборочного и комбината синтетического бензина. В Магдебурге концерн налаживает исследования новых марок броневой стали…
Крупп смело раскрывал свои карты, дожидаясь от Гитлера признания главенствующей роли его концерна в подготовке войны и полной поддержки всех своих начинаний.
Гитлер заверил Круппа: правительство предоставит его концерну главные военные заказы, значительные государственные субсидии для строительства новых заводов и реконструкции старых.
КРУИП ГОТОВ
Я никогда не сомневался, что в один прекрасный день наступят перемены. И это сознание позволило мне сделать практические выводы огромного значения. Если Германии суждено возродиться и она сможет сбросить цепи «Версаля», заводы Круппа должны быть готовы…
После прихода к власти Адольфа Гитлера я с удовлетворением мог доложить фюреру, что Крупп готов начать перевооружение Германии.
Из статьи Густава Круппа. Берлин, март 1942 года.
ГОВОРИТ ОРДЖОНИКИДЗЕ
…Сегодня нет такого предприятия, такого завода, такой фабрики, которые бы мы не сумели спроектировать и построить своими собственными инженерными и техническими силами… Времена, когда мы, сложив бумаги в чемоданы, отправлялись в Европу и Америку для проектирования наших тракторных и автомобильных заводов, - эти времена бесповоротно прошли. Мы также спроектируем и построим своими силами любую гидроэлектрическую станцию, любую тепловую станцию…
План пятилетки в четыре года… мы по тяжелой промышленности, входящей в Наркомтяжпром, выполнили на 108%…
Я нарочно взял в Совнаркоме решение, которое было принято в конце 1928 г…Я работал тогда в РКП, обследовали мы сельскохозяйственное машиностроение и пошли в.Совнарком с предложением поскорее соху ликвидировать. Тогда было, знаете, какое решение: «Соху ликвидировать в течение трех лет». Что тогда писали? «Замена сохи плугом есть одно из проявлений прогрессивных течений в сельскохозяйственном машиностроении (смех) и не может быть разрешена особняком и вне связи с общим вопросом о развитии машиностроения в сельском хозяйстве, а потому включена Госпланов! в общую программу работы по составлению перспективного алана сбыта сельскохозяйственных машин». (С м е х.)…Самые горячие головы в нашей партии не могли тогда еще думать о том, что нам удастся так выполнить пятилетку, - мы тогда от сохи шля. Вот чем были мы тогда вооружены.
Теперь, когда мы вооружены прекрасными тракторами, тракторными плугами и сложными сельскохозяйственными машинами, когда мы имеем передовое машиностроение… теперь, товарищи, никаких сомнений… не может быть о том, что наша партия, ленинская партия… все затруднения опрокинет ко всем чертям и с развернутыми знаменами пойдет на штурм второй пятилетки.
Из речи Серго Орджоникидзе на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 10 января 1933 года..
УРАЛЬСКИЙ ХАРАКТЕР 1
Задумчиво стоял Серго у окна салон-вагона. Мимо проносились живописные лесистые горы, чистые, как капли росы, озера; и среди этой южноуральской красоты - прокопченные веками недоростки-домны и вросшие в землю черные, как сама земля, корпуса мартеновских и прокатных цехов.
Сколько таких заводиков на Урале! Первоклассный выплавляют чугун на древесном угле и сталь добротную, но мало, безбожно мало. А металла требуется все больше и больше. Правда, эти заводики немного увеличивают производство после реконструкции, но это капля в море. Главная нагрузка, падает на новые гиганты - и прежде всего на Магнитку…
Магнитка! Дня не проходило, чтобы Серго о ней не думал, не занимался ею.
К первому его приезду сюда, в тридцать третьем году, в строительство комбината уже было вложено полмиллиарда рублей, а стали, проката - ни тонны. На доменных печах - авария за аварией. На электростанции, в цехах, в бараках поселка - невероятная грязь. Это возмущало Серго: новейшая техника, ее освоить нужно как можно быстрее, а тут ни чистоты, ни элементарной производственной культуры.
Что же он увидит сейчас?
От работников наркомата, которые непрерывно сменяли друг друга на Магнитке, Серго знал, что происходило на объектах. Он каждую ночь разговаривал по телефону с директором комбината, нередко - с начальниками цехов, иной раз - и с рабочими. По общему впечатлению, дела шли лучше. И блюминг работал, и крупносортный стан «500», и шесть мартеновских печей. Доменщики приближались к американским коэффициентам использования полезного объема своих агрегатов. Но Серго чувствовал себя словно бы виноватым, что лично не мог вникнуть в здешние дела, порой очень трудные и сложные.
Что же он увидит сейчас, летом тридцать четвертого, через год после первой встречи с Магниткой?…
Старший консультант американской фирмы «Мак-Ки» мистер Харингтон возвращался с трехдневной охоты. Километрах в двадцати от поселка иссякло горючее. Харингтон оставил шофера дожидаться, пока он пришлет бензин, и налегке зашагал к заводу.
С перекинутой за плечи двустволкой, в кожаной куртке с «молнией» и высоких, с отворотами, сапогах, он шагал пружинисто, насвистывая песенку своей юности. Голова под синим беретом была вскинута, загорелое сухощавое лицо выражало удовольствие.