Страница 23 из 37
Ночью сняли другой батальон с наряда и вывели в исходный район. С утра полигонная команда выставила мишенную обстановку по схеме Обатурова, и во второй половине дня начался этап боевой стрельбы. По поражению мишеней недоставало не-
98
скольких процентов до положительной оценки. Батальон за учения с боевой стрельбой получил оценку «неудовлетворительно». Генерал Обатуров был доволен, что «поймал» нас, это означало, что мотострелковый полк 31-й танковой дивизии получил за проверку «неуд». Таковы тогда были требования курса стрельб.
Танковые полки дивизии стрельбы провели хорошо.
Все остальные части и соединения Группы сдавали проверку нормально. Авиационная дивизия провела успешное бомбометание на полигоне в Белоруссии, ракетчики и зенитчики на полигонах Союза также успешно провели пуски ракет и железнодорожными эшелонами возвращались в места своей дислокации.
Мы чувствовали себя уверенно и более спокойно, чем в начале проверки. Проверка шла к окончанию. По тревоге уже поднимались части 18-й мотострелковой дивизии. И вдруг… В предпоследний день около четырех часов ночи оперативному дежурному вручается пакет с сигналом на подъем 15-й танковой дивизии (ее не было в плане проверки) по тревоге. Она дислоцировалась в Миловице, там где был штаб группы.
Взревели моторы, сплошной гул стоял в городке, открылись ворота парков, и танковые батальоны один за другим начали выдвижение из парков, выходя на свои маршруты. Комдив полковник В. Ф. Ермаков и его штаб четко руководили частями дивизии. В положенное время 15-я танковая дивизия своими полками сосредоточилась в назначенных районах. Задача была выполнена! Мы поняли, что это был последний эпизод инспекционной проверки.
С утра следующего дня в кабинете командующего маршал Москаленко заслушивал своих инспекторов-генералов о результатах проверки, определялись оценки частям и соединениям. Все получили положительные оценки, кроме мотострелкового полка 31-й танковой дивизии. Маршал, учитывая что полк уверенно, в целом на «хорошо», провел остальные стрельбы, сдал другие дисциплины проверки, а на
99
учениях с боевой стрельбой батальону, который не должен был проверяться, не доставало всего 1,5 процента до удовлетворительной оценки, был склонен полку поставить общую оценку «удовлетворительно». Генерал Обатуров резко возразил и продолжал настаивать на плохой оценке полку. Когда закончилось совещание, в кабинете мы остались втроем. Обатуров обратился к Москаленко:
- Товарищ Маршал Советского Союза, если Вы не согласны с моей оценкой полку и поставите «удовлетворительно», я вынужден буду доложить свое мнение отдельной запиской министру и в ЦК.
- Хорошо, Геннадий Иванович, идите, я подумаю.
Генерал Обатуров вышел, я остался.
- Дмитрий Семенович, видите, как обстоят дела. Если он доложит в ЦК, там начнут разбираться, зачем это нам нужно?
- Товарищ маршал, для Группы войск одному полку неудовлетворительная оценка не играет никакой роли. Но мне жаль офицеров и солдат полка, которые не заслуживают этой оценки. Я, конечно, никого наказывать не буду.
- Хорошо, так и решим, не хочу я этого скандала.
На другой день в Доме офицеров состоялся разбор итогов инспекционной проверки. Разбор был благожелательный. Комиссия улетела в Москву. Хочется добавить, что Москаленко, как главный инспектор, инспектировал свою бывшую 38-ю армию, хотя уже и в другом составе, которой он командовал при штурме Дуклинского перевала и начале освобождения Чехословакии. На базе 38-й армии была в 1968 году образована Центральная группа войск.
В основном все инспекторы-генералы доброжелательно вели себя в ходе проверки. Особенно хочется поблагодарить генерала Дмитрия Никитовича Клименко, которого я знал по воздушно-десантным войскам в ходе инспектирования 98-й воздушно-десантной дивизии, которой я в то время командовал. Он свою задачу видел в том, чтобы помочь ко-
100
мандирам и подразделениям показать реальные результаты, а не размениваться на ловлю их ошибок. Он был старшим инспектором и позднее, когда я уже стал командующим Воздушно-десантными войсками, при инспектировании 103-й, 76-й и 98-й воздушно-десантных дивизий.
Мне хочется коротко рассказать об особенностях охоты в Чехословакии.
Каждую осень для меня было два обязательных ритуала - участие в охоте. Одну из них организовывал президент, а другую - министр обороны Дзур. Охота шла в это время на фазанов.
Охотники в специальных костюмах и шляпах выстраивались в шеренгу, старший егерь со своими помощниками напротив. Проверялись ружья на их исправность, затем старший егерь объяснял правила охоты: запрещалось стрелять по курочкам, самим подбирать птицу - это сделают егеря, при приближении загонщиков на 100 метров стрельбу следовало прекращать, не стрелять по птице на земле и т. д.
После инструктажа охотников разводили по своим местам на опушке рощи. Звучал гонг, начиналась охота. Загонщики, идя с противоположной стороны рощи, крича и стуча палками по деревьям, вспугивали фазанов и гнали их в сторону охотников. Мы вскидывали ружья. Вот появились одиночные птицы, летят на нас или вдоль опушки леса. Раздаются первые выстрелы. Сзади меня стоит егерь с ружьем наготове. Сделав два выстрела, передаю ему ружье, он дает мне другое - заряженное. Самому заряжать некогда, птицы летят почти стаей, все ближе слышен шум, производимый загонщиками, среди деревьев они уже видны. Прекращается стрельба, да и фазаны больше не летят, разве что пролетит какой-то одиночный, но стрелять уже нельзя. Егеря идут подбирать убитую птицу, а мы собираемся вместе и начинается обсуждение, как всегда у охотников - с шутками и немножко с преувеличением. Идем к другой роще. Все повторяет-
101
ся сначала. Звучит сигнал трубы «отбой». Конец охоты.
Вся дичь свозится к домику лесника и выкладывается в ряд. Разжигается заранее приготовленный костер. Старший егерь объявляет результаты охоты и по бумажке зачитывает, кто сколько убил. Учет вели егеря. Снова играет горн - на сегодня все. Охотники приглашаются в домик, где уже из дичи приготовлено кушанье.
В этом домике я увидел фотографии многих руководителей соцстран, сделанные во время охоты.
Конечно, за ужином не обходится без палинки. Кто меньше всех подстрелил, обязан за свой счет поставить еще две бутылки. Я не особенно увлекаюсь охотой, да и охотник из меня неважный, но в таких организованных охотах я обязан был участвовать.
Каждому охотнику разрешалось взять по одному фазану, не больше, - как доказательство, что был на охоте. Остальные трофеи оставались в охотхозяйстве, их реализовывали через магазины, а деньги шли в бюджет охотхозяйства.
Таковы были правила охоты. Есть чему поучиться и нам.
Заканчивалось мое пребывание в ЦГВ. Прошло всего два года, вместо пяти положенных. В конце 1978 года меня вызвали в Москву в Главное управление кадров, а затем в ЦК. В ЦК Н. И. Савинкин представил меня секретарю ЦК КПСС Анатолию Ивановичу Лукьянову. Я назначался командующим Воздушно-десантными войсками. После беседы в тот же день я улетел в ЦГВ, в Миловице. Надо было ждать приказа министра обороны.
11 января 1979 года вышел приказ: вместо меня командующим Центральной группой войск назначался Дмитрий Тимофеевич Язов с должности первого заместителя командующего Дальневосточным военным округом. Я ждал его прибытия. Перед отъездом меня принял президент ЧССР Г. Гусак, поблагодарил за мое взаимодействие с Чехословацкой народной армией, наградил орденом «Белого льва».
102