Страница 6 из 80
Егор ответил, что он устал и, должно быть, поэтому выглядит неважно.
— Простите меня, — она покраснела, — вечно я лезу в чужие дела. Ужасно стыдно. Просто мне сегодня тоже досталось. Поссорилась с парнем, кажется, у него появилась другая.
Егор сочувственно покачал головой и тут заметил, как из глаз собеседницы скатилась слезинка. Она всхлипнула, пробормотав:
— Простите, простите… Я его так любила…
Дальше у них завязался доверительный разговор часа на два, Оля (так представилась ему девушка) поведала, что ее друг — отпетый негодяй, назначил ей свидание в этом «Плюще», она пришла и увидела его с другой. Пока она говорила, Егор думал о своей неудавшейся жизни. В общем, слово за слово, он и не заметил, что болтает с Олей, как со старой приятельницей. Она сочувствовала ему, она его понимала, и это было самым важным. Покончив с ужином, он предложил ей прогуляться. На улице уже светало и заметно похолодало, накрапывал дождь, и самым уместным в такой ситуации было пригласить ее на чашку кофе к себе домой. Ольга долго отнекивалась, говоря, что это не совсем удобно. Ее скромность понравилась Каменеву. Он ведь и не собирался затаскивать ее в постель, боже упаси, просто глупо гулять под дождем, когда до дома два шага. Так ей и сказал. Она согласилась с его доводами. Он привел ее в квартиру, усадил в гостиной, сам отправился на кухню варить кофе. Потом принес в чашечках дымящийся напиток.
— А это ваша жена? — спросила Оля, указывая на фотографию в рамке, ту самую, которую он швырнул на диван ночью. Егор кивнул.
— Может, это неудобно, — она вдруг смутилась, — но не покажете ли мне ваши свадебные фотографии…
Каменев несколько опешил. Это действительно был не самый подходящий момент для созерцания брачных снимков. Но он посмотрел на девушку и устыдился. Глаза Оли опять наполнились слезами.
— Простите, — пролепетала она, — я так долго готовилась к собственной свадьбе…
Егор вскочил, подбежал к горке, принялся отыскивать эти чертовы снимки. Только бы она успокоилась, он не выносил женских слез. Достал альбом и протянул его Оле.
Он стоял к ней спиной всего минуту, как успела она что-то всыпать в его чашку? А может, она ничего не делала, может, кофе сам по себе оказался испорченным? Но, с другой стороны, ведь она не валялась рядом с ним, когда он очнулся. И почему он оказался голым?
Егор поднялся со стула, прошел в гостиную, поискал пульт от телевизора, не нашел. Осмотрел гостиную и, к своему удивлению, телевизора тоже не обнаружил. Это открытие его не порадовало. «Если исчез телевизор, значит ли это, что пропали и другие вещи?» — спросил он пустоту. Осмотр квартиры поверг его в полное уныние. Кроме замечательного телевизора фирмы SONY с огромным экраном и стереозвуком, пропал видеомагнитофон, телевизор поменьше из спальни, музыкальный центр, две шубы и все более или менее стоящие Маринины шмотки (а их было предостаточно) — и это далеко не все, что вынесли. Перечислять не имело смысла. Квартиру обчистили основательно. Исчезло все, что можно быстро и тихо унести. Каменев приуныл. Объяснять жене, а особенно тестю с его моральными нормами, при каких обстоятельствах его ограбили… Такая перспектива Егора не радовала. Сейчас ему плохо, но, когда все откроется, станет еще хуже. Уж лучше бы он не просыпался. Кроме того, тетя Маня непременно сообщит всем в округе, в каком виде он встретил ее на пороге. Так что версия с прекрасной воровкой на «ура» не пройдет. Марина станет причитать о пропавших шубах и телевизорах, впрочем, недолго, а вот Семин воспримет эту историю однозначно. Нужно что-то предпринять: либо заново восстанавливать быт и гардероб жены (но где он возьмет такие деньги?!), либо искать другие пути защиты. Егор сел в кресло, обхватив голову руками. Теперь все переживания по поводу прошлой семейной жизни показались Каменеву сущим пустяком. Он уже рисовал картины своего колесования и другие формы умерщвления плоти. В том, что какой-нибудь вариант из предложенных его воспаленным воображением осуществится на самом деле, Егор не сомневался. «А что, если попытаться найти эту Ольгу?» Столь смелая мысль заставила его вздрогнуть. Найти и объяснить ситуацию, предложить деньги, припугнуть, в конце концов. Каменев решительно поднялся и скинул халат. Потом снова сел и задумался. Почему он очнулся голым?! Ведь он точно помнил: ничего не было! Взгляд его упал на ту самую Маринину фотографию в рамке. Теперь она валялась на полу. На стекле было что-то написано губной помадой. Егор осторожно сполз с кресла, подобрался к рамке, взял ее двумя пальцами, словно имел дело с тротиловой взрывчаткой, и, поднеся к глазам, прочел: «Будь здоров, голый придурок!» Теперь, по крайней мере, он понял, что, раздев его, Оля всего лишь пошутила.
*
Лера сидела на диване, поджав ноги под себя. Вокруг нее лежали листы исписанной бумаги. Она смотрела на них, то на одну, то на другую, покусывая зубами кончик карандаша. За окном басом залаяла собака. Девушка поморщилась: «Чертов дог!» — и снова попыталась сосредоточиться.
Но лай не прекращался. Она закрыла уши ладонями, уперлась взглядом в синие каракули, но они расплывались, смешиваясь и теряя заключенный в себе смысл. Наконец она сдалась, признав, что дело тут не в проклятом доге. Просто ей страшно. До этого момента она как-то не сознавала, что делает. Все катилось само собой. А теперь, когда началась решающая стадия, в голову полезли сомнения. А что, если пойдет не так? Что, если все сорвется? Целый год она не задумывалась над тем, как выпутается, если все полетит к чертям. Главное, что ближе становилась цель, к которой она шла. А теперь… Можно ли сказать, что все уже пошло не так? Помешает ли охота за Гришиными деньгами осуществлению основного замысла? Пока не похоже. В конце концов, Гриша и его идиотское решение сбежать за границу с деньгами Бодрова — просто детская задачка. Она точно знает, где недоумок Вульф припрятал похищенное. Так что получить эти полмиллиона — дело техники. И страшно ей было вовсе не от помех основному делу. Что с ней будет потом, когда все закончится? В чем она найдет смысл жизни? Девушка откинула карандаш в сторону и, поднявшись, застыла, обхватив плечи руками. «И как я дожила до этого?!» — спросила она себя, грустным взором обводя замечательно обставленную комнату. Впрочем, ни шикарная мебель, выполненная итальянскими мастерами «под старину», ни прочие тонкости интерьера не вызывали в ней тоску по утраченному прошлому. Сейчас ей припомнился самый первый разговор с Бодровым.
— Почему бы тебе не увлечься чем-нибудь более безопасным? — спросил он тогда.
— Мне скучно, — заявила она и гордо вскинула голову.
Он рассмеялся, а когда пришел в себя, строго проговорил:
— Женщина должна вязать! Иди и не мешайся под ногами.
Лера мрачно усмехнулась. Знала бы она, чем закончатся ее игры, какой невыносимой окажется ее жизнь, до краев заполненная самыми удивительными приключениями. Что ни говори, а теперь-то она не может пожаловаться на скуку.
А началось все с безобидного эпизода. Однажды утром она поднялась с кровати, подошла к зеркалу и, взглянув на себя, в ужасе замерла. Ее еще недавно плоский животик теперь стал мягким, как кисель, и угрожающе навис над резинкой трусиков. Да и все тело утратило былую упругость. Лера ощупала себя с ног до головы и отошла от зеркала страшно расстроенная. От завтрака пришлось отказаться, от обеда тоже. Когда дело дошло до ужина, она ощутила слабость в теле и жуткую боль в области желудка. Поняв, что похудеть с помощью диеты ей не удастся, она обратила свое внимание на физические тренировки. Благо рядом с домом открылся спортивный клуб — с виду весьма приличный. Туда-то она и отправилась. Так она впервые очутилась в логове Бодрова. Охранник у дверей, обитых с двух сторон железом, махнул рукой в конец коридора и вяло посоветовал:
— Спроси Костю.
Лера заглянула в зал и сразу увидела его. Даже сейчас, после всего, что произошло, она не могла выкинуть из памяти то первое свое впечатление. Ей показалось, что он спустился с Олимпа в бренный мир, чтобы слегка размять мускулы. Он сидел на полу, раскинув согнутые в коленях ноги, и с видимой неохотой поднимал одной рукой увесистую гантель. В тот момент Леру словно прижало к стене. Неведомая сила сдавила грудь, и она подумала: «Наверное, такое случается, когда понимаешь, что это навсегда!» Ему было лет тридцать с виду, но скорее всего он казался чуть старше своего возраста. Он был высок в меру, строен, но не худощав, его тело дышало внутренней силой. Черные волнистые волосы были забраны на затылке в хвост, слегка выпирающие скулы оттеняла небрежная щетина. В нем все было слегка не по правилам, и это придавало ему особый шарм. Слегка растянутая майка, слегка утомленный взгляд, слегка согнутые ноги, слегка склоненная набок голова. В тот момент, когда Лера пожирала его глазами, понимая, что окончательно влюбилась, он повернулся и сверкнул белозубой улыбкой в ее направлении. Она робко ответила ему тем же и скромно потупила взор.