След на дне

Итак, прозвучал первый сигнал, а удалось убрать только две заусеницы. Всего заусениц пять.

Пилить надо быстрее. Но спешка увеличит расход сжатого воздуха. Джафару же необходимо экономить содержимое баллонов, чтобы успеть закончить ремонт трубы.

Как же быть?

Выход один — дышать реже, подольше задерживать воздух в легких. Он понимал, что это опасно: легкие хуже вентилируются, в крови накапливается углекислота, постепенно отравляя организм. Однако надеялся, что обойдется. Только бы успеть!

Полотно ножовки со скрежетом двигалось по металлу. Сверкающие опилки медленно опускались на дно. В белой от мути воде они казались искорками на матовом стекле — вспыхивали и пропадали бесследно.

Работая, Джафар вспоминал события последних часов. Вспомнил и о дымке над оконечностью двугорбой скалы. Фируз и этот… Сушков ничего не заметили. Но дымок был! Был и исчез.

След якоря на песчаном дне и дымок над скалой!

Внезапно его будто толкнуло. Неужели это… Да, теперь можно было не сомневаться: кто-то терпел бедствие в море и высадился на рифах. Причем эти люди не только не просят помощи, но даже прячутся: на скалах был дымок и исчез. Значит, жгли костер, а потом погасили его. Погасили, когда увидели катер.

А если это преступники, которых ищет Белов? Хищники, воры, они стали еще и виновниками аварии нефтепровода.

Всплыть немедленно, идти к берегу, отыскать и предупредить Белова? Нет, сперва надо закончить работу. А те, что сидят на рифах, никуда не денутся. Они в ловушке.

И все же скорее бы закончить и всплыть!

Пятая заусеница отвалилась и бесшумно упала на дно, когда Фируз двойными ударами железного стержня предупредил, что миновало десять минут.

Джафар отбросил ненужную теперь ножовку, встал на ноги и, поднатужившись, надел на трубу конец тяжелого шланга. Потом спланировал к другому концу лопнувшего нефтепровода и все повторил.

Получилось хорошо. Средняя часть толстого шланга смутно темнела на дне ложбины, а приподнятые края были метра на два надвинуты на концы нефтепровода.

Теперь предстояло так укрепить стыки, чтобы отремонтированный участок выдержал давление горючего.

Снова просигналили с катера.

Джафар взял из рачни большой кусок брезента, обмотал им стык шланга и трубы, по всей длине обкрутил железной проволокой.

Надо было наложить слой резины. Это оказалось значительно труднее. Толстый упругий лист скользил в пальцах, пружинил. Прошла уйма времени, прежде чем удалось намертво закрепить его проволокой.

Джафар очень устал. Сказывалось и переохлаждение. Руки, особенно пальцы, отяжелели, повиновались все хуже. Но работа продолжалась. Навалившись всем телом на трубу, он обернул ее новым листом резины, потянулся за мотком проволоки, лежавшим в рачне, да так и застыл с простертой рукой. Большая веревочная рачня, загруженная резиной и брезентом, рачня с тяжелой балластиной на донышке медленно ползла по песку. Она уже пропахала в грунте метровую борозду!

Еще через секунду стали видны клубы мути — в том направлении, куда двигалась рачня. Все это могло означать только одно: на катере выбирают якорь.

В следующий миг заработал мотор катера.

Джафар рванул аварийный замок пояса, сбросил грузы и устремился к поверхности.

В тот момент, когда голова его появилась из-под воды, на нее обрушился удар. Джафар потерял сознание.

Он медленно опускался в толще воды. От рассеченного лба тянулось рыжее облачко. Сведенный судорогой рот все еще держал загубник воздухопровода.

Вот он коснулся песка — сперва безвольно простертой рукой, потом всем телом.

Появился косяк кефалей, скользнул над ним, растаял в молочном сумраке.

Второй косяк подплыл к лежащему на песке человеку. Внезапно шарахнулся и пропал. У человека шевельнулась рука, пришли в движение ступни. Из-за затылка вырвалась гроздь серебристых пузырей…

Когда Джафар вновь появился на поверхности моря, катера не было.

Акваланг, только что спасший ему жизнь, стал помехой: под водой баллоны почти не весят, теперь же они давили на плечи, отнимая последние силы. К тому же вот-вот должен был иссякнуть сжатый воздух.

Джафар сбросил баллоны.

В голове пульсировала боль. Сознание работало вяло. Он был как во сне: никак не мог собраться с мыслями. Только бы выдержать, отдышаться!..

Некоторое время он лежал на воде, шевеля ладонями, чтобы не погрузиться. Постепенно прояснилось в глазах, ровнее сделалось дыхание. Тогда он поплыл к рифам.

С каждым взмахом рук он приближался к цели. Вот она, двугорбая скала. До нее метры!

И тогда он услышал тарахтенье мотора. Мотор работал за скалой, совсем недалеко.

Звук нарастал. Из-за камней вырвался катер, сделал крутой поворот, умчался на рифы.

Джафар успел разглядеть людей. Катером управлял зубастик. Рядом стоял еще кто-то, А на корме расположился… Сушков!

Волны били Джафара, грозили швырнуть на камни. Отчаянно работая ластами, он отплыл в сторону, улучил миг и скользнул в знакомую бухту.

Первое, что он увидел, была разбитая черная лодка. Ее носовая часть затонула. Из воды торчала корма с двумя подвесными моторами. Это был «Фархад».

Джафар выбрался из воды, стал карабкаться на горб островка. Он едва не плакал от боли в коленях, которые обдирал об острые камни, от сознания своей беспомощности, от ярости и бессилия.

Наконец-то вершина острова.

Он сразу увидел петлявший между скалами катер с бандитами.

А от берега, с противоположной стороны, к рифам спешил киржим.

Джафар вскинул руки над головой, попытался крикнуть. Не смог.

Он продолжал размахивать руками. Его заметили. На киржиме взвыла сирена. Под форштевнем стал вспухать белый бурун — судно увеличило ход.

Джафар продолжал глядеть на судно, но уже не видел ни киржима, ни моря. Перед глазами стоял Фируз — такой, каким он был в памятный вечер их знакомства: разодранная на груди рубаха, опухший нос, кровоточащий «фонарь» на скуле. Еще хуже выглядел в тот вечер Джафар. Только что закончилась жесточайшая потасовка, продолжавшаяся добрых четверть часа.

А началось в клубе. Джафар долго приглядывался к парню, танцевавшему с миловидной девушкой. Когда включали новую пластинку, здоровенный парень почти насильно тащил в круг свою хрупкую спутницу. В конце концов девушка отказалась танцевать. И тогда парень толкнул ее, Джафар подошел, встал между ними. Парень сгреб неожиданного защитника, выбросил в дверь, вышел следом.

Фируз был сильнее, дважды бросал на землю противника. Сбычившись, ждал, чтобы тот поднялся. Снова бил. Но и Джафар наносил удары.

В конце концов они образумились. Вместе пошли к морю, долго обмывали разбитые физиономии. Уселись на песке. Фируз достал сигареты, протянул пачку соседу.

Они просидели на пляже до утра.

Так состоялось их знакомство.

Утром на пристани они неожиданно увидели ту девушку. Фируз засопел, отвернулся. Прошло больше минуты. Наконец он шевельнулся. Тяжело волоча ноги, направился к девушке.

Вскоре он уже шел назад, и девушка растерянно глядела ему в спину.

Неделю спустя, когда в сильную зыбь вахта Джафара высаживалась на морской буровой, пожилой бурильщик оступился и упал в воду. Джафар прыгнул за ним. В тот же миг катер волной навалило на сваю, возле которой барахтались люди. Джафар успел оттолкнуть бурильщика в сторону, но сам был прижат к свае.

Очнулся он на катере, мчавшемся к берегу. Судно вел какой-то рабочий. Хозяин же катера лежал на палубе с неестественно вывернутой ногой. Он был без сознания. Спасая товарища, Фируз в последний момент поставил ногу между бортом судна и сваей.

С этого началась их дружба.

Между тем киржим приблизился к рифам, стал огибать двугорбую скалу. Вот он зашел с подветренной стороны, застопорил машины. Раздались короткие частые гудки. Джафара вызывали на борт.