След на дне

Инженер был прав. В самом деле, как действовать на дне моря? Специалисты по подводным работам имеют особое оборудование, инструменты — например, сварочные аппараты, которыми легко обрезать негодный кусок трубы, наварить новый… А у Джафара — только акваланг, позволяющий пробыть на дне несколько десятков минут. Не пахнет ли авантюрой вся эта затея?

Помощник Белова потянул в сторону Джафара, показал на толстый гофрированный шланг, лежавший в куче бурового оборудования на грузовой площадке пристани.

— Не подойдет?

Джафар оценил совет. Шланг, по которому в бурящуюся скважину закачивается глинистый раствор, штука прочная — выдерживает давление в сотню атмосфер. Слои корда перемежаются с прокладками из резины и брезента, и все это стянуто толстой стальной проволокой. Соединить таким шлангом концы лопнувшей трубы, попрочней закрепить стыки — и все будет в порядке.

— Спасибо! — Джафар стиснул руку Сушкову.

— Вместе пойдем в море, — сказал тот.

— А… здесь как же?

— Останутся другие.

И, видя, что Джафар все еще колеблется, Сушков прибавил:

— Пойми, так надо!

Катер стоял на якоре. Ветер почти совсем стих, однако по морю еще катились гряды больших пологих волн. И каждая, достигнув суденышка, швыряла его вверх. Катер задирал нос, дыбился, а в следующую секунду устремлялся с кручи в глубокий пенный провал.

— Невесомость, — кричал Фируз, когда судно падало с водяной горы, — как в ракете!

Сушков сидел на корме и молча улыбался репликам экспансивного катерника. Это был жилистый загорелый человек лет тридцати. Он очень быстро получил разрешение отправиться к месту аварии нефтепровода: вместе с Джафаром подошел к инженеру, шепнул несколько слов, и тот не стал возражать.

Недалеко от катера прыгал на волнах бело-красный буй. Возле него появилась голова Джафара в резиновой маске со шноркелем.

— Нашел? — крикнул Фируз.

Пловец отрицательно помахал рукой, отдышался и снова ушел под воду.

Он погружался уже в четвертый раз, а все не мог отыскать трубу. Конечно, проще было вести поиск с аквалангом. Но в баллонах не безграничен запас сжатого воздуха. Здесь, на глубине пятнадцати метров, его хватит минут на сорок. Поэтому Джафар решил понырять сперва без аппарата, осмотреть повреждение и наметить план действий. А уж потом он наденет баллоны, спустит необходимый инструмент и приступит к ремонту трубы.

Но оказалось, что не так-то просто найти трубопровод. Шторм поднял со дна ил и песок. Вода была мутна — Джафар едва различал ласты на собственных ногах.

Вот он снова всплыл, вырвал изо рта загубник дыхательной трубки.

— Заметь место, — донеслось до катера.

Фируз мгновенно провел мысленную линию от буйка к голове пловца и дальше — на берег. Линия уперлась в остроконечную вершину, торчащую над цепью прибрежных холмов. Он прикинул расстояние, отделявшее Джафара от буя.

— Есть пеленг!

Джафар подплыл к катеру. Его подняли из воды, усадили на корме. Толстым рубчатым полотенцем Фируз докрасна растер товарищу плечи и грудь.

На листе бумаги Джафар набросал схему. Обозначавшая дно ровная линия закончилась зигзагом.

— Впадина, — сказал он.

Затем над грунтом протянулась нитка нефтепровода. Карандаш довел ее до впадины, сместил вниз и оборвал.

— Понятно, — сказал Фируз. — Большой разрыв?

— Около метра.

— Но как это получилось?

— Думаю, волны и штормовое течение вымыли грунт из-под части нефтепровода. Труба потеряла опору, провисла. А дальше: удары волн, вибрация…

— Что будешь делать?

Джафар взял карандаш и «надел» шланг на разорванную нитку нефтепровода. При этом он с благодарностью взглянул на Сушкова, подавшего эту мысль.

— Надо, чтобы середина шланга легла на дно впадины, — посоветовал Фируз. — Прочнее будет: шланг примет на себя часть нагрузки.

Джафар согласно кивнул.

— И поглубже надвинь его на концы трубы!

Приятели оценивающе оглядели толстый шланг, широкими кольцами уложенный на дне катера.

— Думаю, хватит, — сказал Джафар. — В куске метров двенадцать. А ну, переставь катер!

Фируз поднял якорь и, сообразуясь с ориентирами, перевел судно на новое место.

Все это время Сушков сидел на своем месте и курил сигарету. С момента отхода катера от пристани он не проронил ни слова.

Тяжелый грязевый шланг перевалили через борт и спустили на дно. В прочную веревочную рачню, где уже покоилась пудовая балластина, уложили листы резины, нарезанный кусками брезент, большой моток мягкой железной проволоки и две ножовки. На прочном тросе рачня отправилась вслед за шлангом на дно.

Джафар стал одеваться для работы — натянул свитер, защелкнул на талии пояс со свинцовыми пластинами, прицепил к нему нож, кусачки и плоскогубцы. Фируз помог товарищу надеть акваланг, подал маску и шноркель.

— Свитер зачем? — вдруг спросил Сушков.

Фируз, отвертывавший вентили баллонов, от неожиданности прервал работу, озадаченно посмотрел на говорившего.

Джафар объяснил: вода в свитере нагреется теплом пловца, защитит человека от прямого соприкосновения с внешней водой — более холодной.

Сушков кивнул и достал новую сигарету.

— Готовы вентили, — сказал Фируз.

Джафар сделал пробный вдох, сел на борт, свесив ноги в воду. Надевая маску, оглядел рифы — до них было рукой подать. Странно: над оконечностью двугорбой скалы, обращенной к открытому морю, как будто курился легкий дымок.

— Фируз!

Катерник повернул к нему голову.

— Ну-ка! — Джафар рукой показал на рифы. — Видишь дымок?

Фируз посмотрел.

— Ничего не видно…

— Да нет там никакого дыма, — сказал Сушков. — Так, дрожит воздух над скалами.

Дымка уже не было.

Еще несколько секунд Джафар медлил. Почему-то вдруг сделалось зябко… Но вот он надвинул на глаза маску, взял в рот загубник воздухопровода и боком свалился в воду.

Стоя на дне, Джафар ножовкой отпиливал заусеницы на изломе трубы: острые края лопнувшего нефтепровода очень быстро проткнули бы грязевой шланг.

Пилить сталь трудно даже в обычных условиях. Здесь же, под водой, это была адова работа. Ноги разъезжались на рыхлом грунте, труба пружинила, баллоны за спиной стесняли движения. Вдобавок все вокруг обволакивала муть — надо было напрягать зрение, чтобы ненароком не полоснуть ножовкой по руке.

Он опустился ниже, решив ногой придавить пружинящую трубу. Теперь грунт находился совсем рядом, просматривался отчетливо. И Джафар с удивлением обнаружил на нем глубокую борозду — она под прямым углом подходила к поврежденному участку нефтепровода, обрывалась у ложбины и вновь начиналась на противоположном ее краю.

Джафар даже потрогал рукой борозду — будто хотел убедиться, что не галлюцинирует. Борозда была глубокая, как если бы полуметровый шип прошелся по песку. Как же миновал трубу этот «шип»?

Он приблизил лицо к трубе. Металл был испещрен беспорядочными царапинами. «Совсем недавние, — подумал Джафар, — сталь не успела потускнеть».

Что же все это означает?

После раздумий он пришел к выводу, что какое-то судно терпело бедствие в этом районе: отказал мотор, сломался винт… Его несло на рифы. При таких обстоятельствах якорь — единственное спасение. И якорь отдали. Однако шторм был слишком силен. Под воздействием ветра и волн судно начало дрейфовать, волоча якорь по грунту. В конце концов он зацепился за трубопровод и сломал его.

Куда же девалось судно?

Вероятно, выброшено на скалы.

Джафар заторопился, подтянул трубу, стал действовать ножовкой. Скорее, скорее! После ремонта трубопровода предстоял поиск на рифах. Надо думать, к этому времени шторм окончательно уймется, можно будет рискнуть приблизиться к скалам.

Бам-м!..

Резкий протяжный звук ударил по ушам. Это был сигнал. Каждые пять минут Фируз должен был опускать под воду длинный стальной стержень, бить им по валу винта, чтобы Джафар ориентировался во времени.