Страница 43 из 61
* * *
Незадолго до того как Кинь получил письмо из дому, он узнал, что Лы находится на высоте 475. Большая половина их 5-го полка сейчас расположилась у подножия этой высоты.
Телефонная связь с Лыонгом часто нарушалась. Когда она была восстановлена, Кинь попросил своих разведчиков соединить его с НП артполка, чтобы поговорить с Лы.
- Вы из какого подразделения? - спросил чей-то деловитый голос на том конце провода, едва их соединили.
- Из пятого хозяйства, - ответил Кинь. - У меня личное дело к товарищу Лы.
Телефонист с НП, услышав сильный диалектный акцент, видимо, догадался, кто звонит, и тут же закричал в трубку:
- Подождите, пожалуйста, товарищ командир, я сейчас сбегаю за Лы.
Кинь терпеливо ждал, не отнимая трубки, пока раздавшийся в ней легкий щелчок не подсказал ему, что связь вновь нарушена.
Телефонная связь с НП артполка «Кау» стала предметом особой заботы Няна. В предстоящих боях командир полка намеревался обеспечить эффективную артподдержку пехоте, а связь с артиллеристами никак не удавалось сохранить невредимой. Обсудив все с начальником штаба, Нян поручил Кхюэ лично обеспечить эту телефонную линию и дал ему двое суток на выполнение этой задачи. Кхюэ тут же принялся за дело. Он изучил обстановку на месте и затем вызвал в штаб полка помощника командира взвода, отвечавшего за связь с высотой 475.
К Кхюэ явился связист с перебинтованными головой и рукой. Он вошел не без затаенной гордости, всем своим видом будто говоря: «Смотри, я только что с передовой». Помощник командира взвода сел на телефонный кабель, сложенный перед штабным блиндажом, старательно сделал самокрутку, не спеша закурил ее и наконец, взглянув на Кхюэ, спросил:
- Нян, наверное, сильно ругает нас?
Кхюэ разложил перед ним карту, и в его острых глазах мелькнула усмешка.
- Ошибаешься, он орден тебе готовит!
- Хватит, парень, ты сам у нас побывай, тогда поймешь, что это за линия связи. Не так-то просто обеспечить ее, как ты думаешь, сидя здесь.
- А я ведь правду сказал. - Лицо Кхюэ стало суровым. - Что бы там ни было, а это действительно самая тяжелая линия. Скажи-ка, в чем вы испытываете наибольшие затруднения?
- В людях. Я просил подкинуть нам еще пять человек.
- Сейчас у вас сколько осталось?
- Со мной - трое.
- Я доложу, чтобы вам добавили людей, - ответил Кхюэ, - причем таких ребят, которые уже в боях побывали, обстрелянных. Но только ровно столько, сколько нужно, чтобы создать две надежные группы для устранения повреждений на этой линии… Что еще?
- Еще вот это. - Помощник командира взвода показал на обгоревший во многих местах телефонный провод, висевший перед блиндажом.
- Знаю, - не глядя кивнул Кхюэ. - Отправьте бойцов собрать трофейный. Я видел, на дороге номер девять очень много валяется брошенного американцами кабеля. Поискать только надо.
- Значит, не дадите?
- Если бы был - не пожалел бы, - примирительно сказал Кхюэ. - Ну, а еще что? Наверное, скажешь, что враг сильно бьет?
- А ты как думал? - сердито буркнул связист.
- Я пойду с вашими бойцами, - спокойно проговорил Кхюэ. - Поищем участок, по которому можно было бы с большей гарантией проложить телефонный кабель к высоте 475. Видимо, протяженность увеличится по сравнению с прежней, зато у нас будет меньше повреждений.
Помощник командира взвода залился краской и, взглянув на Кхюэ, недоверчиво спросил:
- С нами пойдешь? И когда же это?
- Сегодня в семь вечера. Подходит? Я уже несколько вечеров подряд делаю такие вылазки, прикидываю, как и что. Проведу вас, посмотрите, подходящее ли место я нашел.
Нян вместе с начальником штаба нетерпеливо ждал результатов работы Кхюэ. Прошли ночь и целый день. Наконец было получено сообщение Лыонга: «Группа связистов во главе с Кхюэ достигла высоты 475, но связь снова прервана».
На второй день, когда рано утром Нян и Кинь проводили летучку, в блиндаж с грустным видом вошел начальник штаба и сказал:
- Кхюэ погиб!
Нян и Кинь разом повернулись к нему.
- Откуда сообщение? - спросил Кинь.
Начальник штаба вынул из кармана и протянул им солдатскую книжку и несколько бумаг, принадлежавших Кхюэ.
- Кто-то из саперного батальона нашел у высоты 475. Погиб от разрыва бомбы. Его похоронили, а бумаги и личные документы прислали в часть.
Нян свернул бумаги вместе со схемой, на которой красной звездочкой обозначалось место могилы, положил их в свою планшетку и, повернувшись к начальнику штаба, сказал:
- Прикажите командиру роты связи немедленно отправить группу для устранения повреждения в телефонной линии у высоты 475. - Затем, стараясь сохранять спокойствие, продолжил летучку.
Кинь не пошел обедать. В этот день приехал работник из политического управления фронта, и замполиту полка пришлось долго заниматься с ним. А потом Кинь отправился на берег ручья и долго бродил там в одиночестве, заложив руки за спину и сосредоточенно о чем-то думая. Киню хотелось отвлечься от грустных мыслей и потому, встречая кого-то из бойцов, он перебрасывался с ними лишь парой фраз…
Устав, Кинь вернулся к себе и сел перед землянкой. Когда-то Кхюэ вырыл ее специально для Киня. Замполит понимал, что много бойцов полегло, выполняя свой священный долг, и все же никакие доводы не могли его утешить: слишком он любил Кхюэ и по-отечески был привязан к нему.
Всю ночь Кинь не мог сомкнуть глаз. Погиб Кхюэ… Сколько бы он мог еще сделать, этот парнишка, останься он жив! Но разве все остальные юноши, которые окружают Киня здесь, на фронте, не такая же надежда страны? Разве они не столь же смелы и талантливы? Ведь именно об этом и писал Чи, его старший сын, который сейчас уехал учиться за границу.
Лишь под утро замполит немного вздремнул. Его разбудил грохот разорвавшейся неподалеку бомбы. Перекрытия заходили ходуном, и тут же пронзительно задребезжал телефонный звонок.
Кинь приложил к уху холодную телефонную трубку и хриплым голосом ответил:
- Кинь у аппарата. Кто говорит?
- Это Кхюэ! Товарищ замполит, говорите с Лы!
От неожиданности Кинь сел. Руки его дрожали, ноги стали будто ватными. Еще немного - и он уронил бы телефонную трубку.
- Кхюэ, это ты? В самом деле ты? - волнуясь, несколько раз переспросил Кинь.
- Я, Кхюэ, - спокойно подтвердили на том конце провода. - Товарищ замполит, соединяю вас с Лы. Он на высоте 475.
- Кхюэ, сынок, подожди! - закричал Кинь. - Кхюэ, послушай! Мы же с Няном получили известие о твоей гибели, нам передали все твои бумаги!
- Утка, товарищ замполит! - засмеялся Кхюэ. - Я живой! Сижу в блиндаже у Лыонга! Товарищ замполит, говорите с Лы, он волнуется…
- Отец, здравствуй! - отчетливо прозвучал такой родной и в то же время какой-то незнакомый голос сына. Киню сначала даже показалось, что откуда-то издалека сейчас с ним разговаривает просто какой-то боец, а не его сын. Кинь впервые слышал звонкий голос Лы после последней встречи на марше.
- Как там у вас, сынок?
- Ничего, отец, хорошо живем! Как ты?
- Все шутишь! От тебя толком ничего не добьешься!
- Правду говорю, отец! Вот только что праздник устраивали!
- Какой еще праздник?
- Наши ребята, разведчики, пели и стихи читали по радио артистам ансамбля!
- Помни, сынок, что мы сейчас разговариваем с тобой по телефону благодаря тем ребятам, которые, рискуя жизнью, под ураганным огнем проложили этот телефонный кабель…
- Знаю, отец, ты мог бы мне этого не говорить. Там, где я сейчас нахожусь, нет ни одного клочка земли, где бы не застрял осколок…
- Выходит, хвастаешь, что ты на самой горячей точке? Ну что ж, это верно, так оно и есть! Трусам на высоте 475 не удалось бы удержаться! Как, есть еще силы продержаться немного?
- Будь спокоен! Мы здесь ко всему привыкли, бомбами и снарядами нас не запугать. Если б вот еще провианту побольше дали, так совсем было бы райское житье!