Японский солдат

- Скуповат, однако, командир батальона, - заметил поручик Харадзима, он поспешно спрятал концентрат под одеяло и перестал жевать - вернулся денщик Миядзима.

Лицо Миядзимы было хмурым, к ногам прилипли мокрые листья.

- А… господин фельдфебель! - воскликнул он, увидев Такано.

Узнав, почему тот задержался в штабе, Миядзима сразу же спросил:

- Соли принесли?

- Вот только это. - Такано показал бумажный пакетик.

Миядзима разочарованно молчал. Узнав, что и в штабе не получают соль и что командир батальона от себя лично послал им эту соль, он, чуть не плача, спросил:

- И все же почему так мало?

- Ну ладно, лизни разок, - предложил Такано, протягивая Миядзиме пакетик с солью. Денщик бросил вопросительный взгляд на поручика Харадзиму и, взяв щепотку соли, отправил ее в рот. В другое время он просто выплюнул бы ее - до того горькой она оказалась на вкус, - но сейчас он проводил пакетик жадным взглядом: ему явно показалось мало.

Поручик Харадзима молча лежал на боку. Ничего не сказав Миядзиме, он обратился к Такано:

- А как насчет нашей роты? Наверно, они не возражают против новой дислокации, раз сами забрались так далеко…

- Ничего не выйдет, - сказал Такано бесстрастно. - До конца месяца через реку М. переправляться запрещено.

- Вот глупость! - воскликнул поручик, пытаясь встать, но сил ему не хватило, и он только сумел приподняться на локте.

- Командир батальона тоже возмущен, хотя это и приказ штаба дивизии. Они все же решили перебраться подальше.

- Ну тогда и мы уйдем на другое место.

- Конечно! Ведь оставаться здесь опасно. Придется податься на юг. Думаю, лучше всего отойти к берегу реки - вчера Тадзаки заметил там плантацию.

Пять рот батальона Мураками, впрочем как и все остальные части, были разбросаны по обеим сторонам главной дороги. Штаб батальона находился к северу от нее, в горах, а теперь он перебрался еще на два километра в глубь джунглей. Противник продвигался по дороге, прочесывая обе ее стороны, и чем дальше они отойдут от нее, тем безопаснее.

Вчера утром рота поручика Харадзимы обнаружила плантацию. Младший унтер-офицер Тадзаки заметил ее на другом берегу реки М., за болотом, куда они обычно ходили собирать съедобные растения. Такано, посоветовавшись с Тадзаки и поручиком Харадзимой, решил, что они переберутся через реку М. и расположатся там - между плантацией и главной дорогой.

- Как там берег, очень обрывистый? Все смогут спуститься к реке? - спросил поручик. Он опять лежал на боку лицом к Такано.

- Спуск там пологий, так что все в порядке, но, если каждый день переправляться через реку, нас могут заметить самолеты противника.

- А река глубокая?

- Тадзаки говорит, в самых глубоких местах до пояса не доходит.

- Ну значит, не нужно попадаться на глаза летчикам - только и всего.

- Да, сложность лишь в этом.

- Может быть, там и рыба есть, - заметил поручик.

- Да как вам сказать… Гранат накидали всюду, без разбора, и есть ли рыба, нет ли - неизвестно.

- А-а, гранаты… Но ведь рыба заходит из моря в реку, так что в нижнем течении, может быть, и есть еще. Тем более что никаких воинских частей там вроде не было.

- Ну тогда все в порядке. Солдаты куда хочешь пойдут.

- Ну что ж, давайте переберемся туда. Правда, поддерживать связь со штабом будет труднее, но уж ничего не поделаешь. Однако каков майор Мураками! Это ты правду сказал, что он трясется от страха?

- Гм… знаете ли, если человек телом ослаб, значит, и духом пал. Остановить какого-то фельдфебеля и поносить при нем штаб дивизии! И у нынешнего командира полка тоже, видно, дела неважные.

- Да, похоже, что так.

Речь шла о полковнике Кадоваки, который сменил полковника Яманэ накануне сражения на реке Преак. Полковник Яманэ командовал полком, еще когда они были в Центральном Китае. Однако он повздорил с офицером из штаба дивизии (по поводу плана сражения на реке Преак), оскорбил его и был заменен адъютантом штаба, полковником Кадоваки.

Недовольство полковника Яманэ действиями штаба дивизии возникло давно. Оно накапливалось с того времени, как дивизия высадилась на остров. Дело в том, что полк Яманэ, с тех пор как они оказались на острове, все время попадал в самые тяжелые условия.

Дивизия высадилась на остров Б. в январе сорок второго года. Одновременно с этой операцией полковник Яманэ должен был отправить один батальон на островок, который находился как раз между островом В., где расположилась дивизия, и соседним островом. Полгода спустя батальон, потерявший около двух третей своего состава, спасая оставшихся в живых, на подводной лодке поспешно перебрался к ним, на остров Б.

Полк Яманэ был дислоцирован на южном берегу этого вытянутого с востока на запад острова. На юго-восточном побережье, в Буин, находился аэродром и военно-морская база, поэтому там был размещен штаб дивизии (а затем сюда перевели и штаб армии). Между полком Яманэ и районом Буин разместился полк Муто. Южное побережье, от Буин до расположения полка Яманэ, протяженностью примерно восемьдесят километров считалось главной оборонительной линией острова, здесь создавались укрепления и строилась дорога.

Однако, к несчастью для полка Яманэ, в ноябре сорок второго года в Торокина на юго-западном побережье острова высадились американские войска, и ближе всех к ним оказался полк Яманэ.

Главной силой контрдесанта, брошенного против американцев, стал первый батальон полка Яманэ; в кромешной тьме солдаты выбрались на берег неподалеку от места высадки американцев и попытались атаковать их с тыла, но попытка эта окончилась неудачей, не хватило десантных катеров, а сделать что-нибудь малыми силами оказалось невозможным. И первый батальон так же, как третий, был выведен из строя.

В марте сорок четвертого года было решено предпринять широкое наступление силами всей армии на американские части, занявшие Торокина. В этом сражении участвовал полк Муто, полк Хасимото, дислоцировавшийся в районе Каэта на северо-востоке острова, и остальные части дивизии, кроме тех, которые находились под непосредственным командованием штаба армии. В полку Яманэ, естественно, основной удар пал на роту Мураками из второго батальона. Но спустя примерно месяц и эта операция закончилась позорным отступлением.

Поражение объясняли разными причинами: десятки километров пришлось продираться сквозь джунгли, без дорог, не было никакой возможности транспортировать тяжелые орудия, наступление вовремя не поддержала авиация. Однако главная причина заключалась в том, что солдаты были предельно истощены - морально и физически. Дело в том, что высадившаяся на остров японская армия оказалась в полной изоляции - морские коммуникации были перерезаны, перед операцией у мыса Торокина солдатам выдавали по двести граммов риса в день, и, только когда начались бои, они получили месячный паек - по четыреста граммов риса на день. Солдаты поспешно расчищали в джунглях место для посадок - нужно было обеспечить себя продовольствием. Недоедание уже изрядно подорвало их силы.

Полк Яманэ оказался в тяжелом положении, так как два его батальона понесли большие потери. Другие части на время операции поручили заботу о своих полях специально оставленным подразделениям, а по участку полка Яманэ, который и так не смог как следует обработать землю, прошли отступающие войска, и голодные солдаты опустошили поля.

Тогда полк Яманэ, потерявший почти две трети своего состава, решительно сократил границы охраняемого района, подтянул оставшиеся силы в район Май-май, находящийся примерно в шестидесяти километрах от Буин, и поспешно приступил к организации снабжения продовольствием. Солдаты, словно голодные волки, накинулись на поля туземцев, на плантации кокосовых пальм, и вскоре от урожая ничего не осталось. Тогда в пищу пошли улитки, ящерицы, земляные черви и прочее. Некоторые пытались пробраться на поля, принадлежащие другим частям, но по ним безжалостно стреляли. Батальон Мураками потерял в сражении у Торокина более половины своих солдат, другая половина погибла от голода - из тысячи солдат, которые были в его составе до сражения, в живых осталось не более двухсот.