Страница 81 из 105
- Никто из нас ему не мешает. Мы только стараемся направить его на правильный путь. Я его давно знаюеще с тех пор, когда он был командиром батареи.
- Меня беспокоит собрание в пятницу.
- Я пошлю на него и Штокхайнера. Ты не возражаешь?
- Нет, конечно.
- Это собрание ни в коем случае не должно обернуться против Харкуса.
- А как ты думаешь, зачем я тогда туда еду?
* * *
Рядовой Древс сидел за баранкой и читал книжку, которую оставил майор Харкус.
Когда майор сел в машину, водитель захлопнул книжку. От неожиданности он немного испугался и не сразу протянул книжку майору.
- Вы ее прочли до конца, товарищ майор?
- Нет еще.
- Я хотел бы ее дочитать.
- Хорошо, оставьте ее у себя до завтра.
- Я эту книгу еще сегодня прочту!
Харкус взял книгу в руки, перелистал несколько страниц, но читать не стал: во время езды какое чтение? Да и настроение после разговора с полковником Венцелем было не то. Книгу он взял в руки лишь только потому, что она напоминала ему о Кристе.
- Чего мы ждем? Езжай в полк!
Древс включил скорость, и машина помчалась по дороге.
7
- Захотел взять реванш? - спросил Шварц, расставляя фигуры на шахматной доске.
Цедлер посмотрел на часы и покачал головой.
- Только не сейчас. Через двадцать минут мне смену разводить по постам, - задумчиво произнес он, думая о Карин, которая в это время, наверное, спит уже дома на диване.
Со вчерашнего дня, когда Цедлер расстался с Карин на вокзале, он постоянно думал о ней. Пахло осенней пожухлой листвой и далеким сосновым бором. Сейчас, после отъезда Карин, он как-то по-особому стал чувствовать природу.
Расставив фигуры, Шварц сделал ход, а затем, отодвинув доску, прислонился к стене. Он наблюдал, как Цедлер вытащил из кармана конверт и начал внимательно читать письмо. Лицо у ефрейтора при этом повеселело, уголки рта поползли вверх.
Шварцу хотелось спросить, что так обрадовало друга в письме; он охотно поинтересовался бы и тем, почему Цедлер остался в армии еще на целый год и почему он выбрал именно его и Рингеля в свидетели при регистрации своего брака с Карин. Настоящими, большими друзьями они, можно сказать, никогда не были: их мало что связывало. И все же выбор Цедлера почему-то пал на Шварца.
Два часа, проведенные в ресторане, прошли незаметно за поздравлениями молодых, за рассказами веселых историй и анекдотов.
Когда все вышли из ресторана на улицу, Шварц остановился и внимательно оглядел Цедлера и Карин. Он смотрел на них до тех пор, пока Рингель не крикнул ему:
- Ну, пошли же! Для нас с тобой свадьба уже кончилась!
- А жаль!
- Не корчи физиономию…
Цедлер еще раз посмотрел на лежащее перед ним письмо, и улыбка еще шире расползлась по его довольному лицу.
Шварц придвинул к себе шахматную доску. Шахматы он любил самозабвенно. Для него эта игра была равносильна занятиям математикой, где нужно как следует шевелить мозгами. Играя в шахматы или продумывая возможные комбинации ходов, Шварц забывал обо всем на свете. Раньше он никогда не играл в шахматы так много, как сейчас. Однако, даже играя в шахматы, он, по сути дела, оставался один, так как достойных противников не находил. Поэтому очень часто он углублялся в решение различных шахматных задач, помещаемых в журналах, мысленно сражался со знаменитыми мастерами.
Но вот с Цедлером Шварц всегда играл охотно. Обычно после двух-трех сыгранных партий они вели оживленные разговоры, которые никогда не касались служебных дел.
Через несколько минут унтер-лейтенант Каргер вызвал к себе Цедлера. Письмо осталось лежать на столе.
«…Шлем тебе самый сердечный привет и пожелания успехов в службе…» - осторожно прочитал Шварц. Ниже следовал целый ряд незнакомых подписей и шесть подписей родственников Цедлера.
- Это мне моя бригада прислала, - объяснил вернувшийся Цедлер. - И часть премии мне переслали. Мои тоже под письмом подписались.
- За что же тебе давать премию, если ты давно не работаешь, а служишь?
- А у нас в бригаде так заведено. Бригадир написал письмо нашему командиру и спросил его, как я служу. Командир ответил, что хорошо. А раз хорошо, то часть премии и мне полагается.
- И так будет все три года, пока ты служишь в армии?
- Да.
- Вот это да! - удивился Шварц и, подержав черного ферзя, поставил его обратно на доску.
- А как ты думаешь, чем я буду заниматься через два года, когда вернусь домой?
- Тогда твоя бригада вряд ли захочет, чтобы ты работал у них, разве что разнорабочим, потому что за время твоего отсутствия там произойдут большие изменения, и все это без тебя, а ты тем временем станешь командиром орудия, быть может, даже командиром взвода, но для твоей бригады это не имеет никакого значения.
Цедлер выбил трубку, затем снова набил ее табаком, спросил:
- Я забыл, в каком институте ты работал до армии?
- В институте проектирования счетно-решающих машин.
- А после демобилизации что станешь делать?
Шварц пожал плечами:
- Сначала нужно демобилизоваться, а там видно будет… А ты чем займешься?
- Демобилизуюсь я осенью, один годок после этого поработаю слесарем, а затем пойду учиться. Через три года получу диплом инженера-строителя, вернусь в НИИ, который, быть может, пошлет меня по договору за границу.
Шварц снял очки. Что он мог сказать ефрейтору? В этот момент в комнату вошел Грасе и скомандовал:
- Очередной смене приготовиться к следованию на посты!
В комнате начальника караула зазвонил телефон. Каргер снял трубку. Дежурный по полку сообщил, что командир полка идет проверять караул, так что все должно быть в порядке.
- Все будет в порядке, - ответил Каргер.
- Четвертая батарея вышла в передовые.
- Я знаю.
Когда смена была выстроена, начальник караула сказал:
- Товарищи, не исключена возможность, что командир полка захочет проверить посты, будьте особенно бдительны.
Под вечер подул сильный ветер и пошел дождь. Правда, скоро дождь перестал, но ветер не только не стих, но стал еще сильнее: на смену солнечным летним дням пришли осенние.
Выйдя из караульного помещения, смена зарядила оружие. Два разводящих повели караульных на посты. Вскоре шаги солдат стихли вдали. В поселке залаяла собака, стукнуло окно - и снова стало тихо. Каргер завернул за угол, но майора Харкуса нигде не было видно, и он снова вернулся в караульное помещение.
Прошла ровно неделя с тех пор, как солдаты первого артдивизиона говорили: «Новый командир того и гляди снова выгонит нас на учение».
Каргер за время учебы Харкуса в академии не видел его ни разу, даже письмами друг друга они не баловали: написали всего по одному письму, и только. Харкус сообщил Каргеру, что вскоре они увидятся в Еснаке. В сентябре 1961 года Каргер поступил в офицерское училище. За время учебы он не раз вспоминал Харкуса.
Каргер все-таки дождался. Из-за угла послышались чьи-то шаги.
- Рад тебя видеть, товарищ унтер-лейтенант, - сказал майор, выслушав уставной доклад начальника караула.
- Я тоже.
- Четвертая батарея сегодня утром хорошо себя показала.
- Сегодня?!
Харкус внимательно посмотрел на офицера и предложил:
- Пойдем пройдемся немного.
Каргер, оставив за себя Грасе, пошел с Харкусом по маршруту, по которому ушел на смену постов ефрейтор Цедлер. Они догнали его, когда он производил смену последнего поста. Оба пошли вдоль стены, которой была обнесена казарма.
* * *
Шварц иногда любил представлять себе, что будет с ним и Цедлером лет через пять. Цедлер, разумеется, станет инженером-строителем, потом поедет за границу и наверняка никогда не вспомнит о том, что он когда-то служил вместе с рядовым Шварцем, не подумает он и о том, что стало с этим Шварцем. У Цедлера на это не будет ни времени, ни желания. Жизнь у Цедлера будет лучше, чем у него, Шварца.