Командир полка

Харкус знал в поселке всего-навсего несколько семей, и только в дом Курта и Ильзе Вебер мог прийти в любое время дня и ночи.

Майор зашел по пути в магазин, чтобы купить детишкам Вебера какой-нибудь подарок. Магазинчик был небольшой, довольно тесный. У кассы толпились женщины.

Выбрав несколько плиток шоколада, Харкус положил их в корзину и тут же услышал, как какая-то женщина, обращаясь к другой, сказала:

- Вот это был день рождения! Я его долго не забуду! Стол накрыт, вино и закуски выставлены, а из гостей ни единой души. Одна отказалась, затем другая. Не пойдем, мол, без мужей, и все.

- Держался он действительно хорошо, ничего не скажешь… Тс… Тс… Тс!

- А как его фамилия? Харус?

- Ханкус или что-то в этом роде.

- Может, Хандкус{1}?

Все засмеялись.

- А как хоть он выглядит?

- Я не знаю, да и видеть его у меня нет никакого желания.

Майор подошел к кассе и спросил:

- А где у вас сигареты?

- Здесь, в кассе, товарищ Харкус.

- Простите, - удивленно заметил майор, - мы с вами не знакомы.

- Неважно. Я вас знаю давно, моя фамилия Герхард.

- Вы супруга майора Герхарда?

Женщина кивнула.

- Тогда мы действительно давно знаем друг друга, точнее - восемь лет.

- Вы теперь курить стали?

- Нет, это я для Курта Вебера. - Взяв коробку сигарет, майор расплатился и, любезно распрощавшись, вышел из магазина.

* * *

Блюменштрассе{2} проходила перед самым лесом, перпендикулярно Биркенштрассе. Своим названием эта улица была обязана Веберу, который с помощью жены и пятерых детей превратил свой участок в настоящую оранжерею. Круглый год здесь что-нибудь цвело.

Подойдя к их дому, майор стал невольным свидетелем того, как Ильзе подала букет астр Кристе Фридрихе.

- А вот и наш гость! - обрадованно воскликнула Ильзе, увидев Харкуса, и попрощалась с библиотекаршей.

Ильзе босиком пробежала между грядками навстречу майору, протягивая к нему руки и повторяя на ходу: «А вот и наш гость!» Она крепко обняла Харкуса, словно родного.

- А ты все такая же молодая, - с улыбкой заметил он.

- Тебе только кажется, мой дорогой! - Она провела рукой по гладко зачесанным назад волосам и добавила: - Посмотри-ка, вот и седые волосы появились. - И она рассмеялась. - Да и ты, как я вижу, не помолодел. Торопись, а то скоро поздно будет.

- Была бы у тебя сестра, такая же, как ты, я бы хоть завтра под венец, - пошутил майор.

Ильзе пожала плечами и, кивнув головой в сторону дома, где жила Криста Фридрихе, спросила:

- А как же тогда с ней?

Харкус опустил голову.

- В таком случае тебе нужно немедленно переходить в наступление, - проговорила Ильзе. - Другие уже давненько осаждают ее дом, а она через неделю уезжает в Дрезден, и кто знает, вернется ли обратно. Представь себе, женщина более двух лет живет одна-одинешенька в этом доме.

- Одна? - удивился Харкус.

- Да, одна.

- Кого же она ждет?

- Быть может, тебя. Я могу с ней поговорить. - Ильзе хитро засмеялась и повела Берта в дом.

Через минуту Веберы и Харкус уютно устроились в комнате. Это был первый по-домашнему спокойный вечер для Харкуса. По радио звучала музыка, а старые добрые друзья сидели рядышком, и воспоминания текли сами собой. Вспомнили, как они ехали в армию вдвоем с Вебером, как ходили в пивную, где всегда пели одну и ту же песенку «О, черноволосая красавица, не прогоняй меня!», как учились военному делу, когда на весь взвод имелась одна старенькая пушчонка-сорокапятка, а на четверых солдат приходился один карабин, как под звуки духового оркестра ходили в первый раз на парад, и многое-многое другое…

Однако воспоминания о прошлом не вытеснили из памяти Вебера и Харкуса мыслей о сегодняшнем совещании. В какую-то минуту Берту даже показалось, что, имея столько дел, он не должен был тратить дорогое время на хождение по гостям.

* * *

Поздно вечером Харкусу позвонил полковник Венцель и поинтересовался ходом совещания. Майор почти слово в слово предугадал их разговор. В конце полковник сказал:

- Ни вам лично, ни нам всем не будет никакой пользы, даже если вы тысячу раз правы. Ваша правота не должна быть правотой одиночки. Я со своей стороны полагаю, что поддержка товарищей Вебера и Пельцера вам была бы полезной. Не могли же они оба вдруг стать глупыми и ленивыми. Я знаю, что времени у вас немного. Но не надеетесь же вы, что подобным образом вам удастся выиграть время? Итак, наступление широким фронтом, с опорой на товарищей, и ни в коем случае не в одиночку. Без коллектива вы ничто. Учтите это, иначе все ваши хорошие начинания и планы пойдут в корзину для бумаг.

* * *

Стоило только Берту, сидя в гостях, подумать о совещании или о предстоящем разговоре с полковником Венцелем, как ему показалось, что ни он сам, ни Курт не должны были тратить дорогое для них время для воспоминаний о прошлом.

И хотя Ильзе очень старалась отвлечь Харкуса от повседневных полковых забот, то и дело расспрашивая его о Дрездене, и ему приходилось довольно подробно описывать ей и новые здания города, и музейные редкости старины, рассказывать о магазинах и ресторанах, о музеях и жителях, он все же так и не смог полностью отвлечься от действительности.

Полузакрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, Ильзе внимательно слушала рассказ Берта о Дрездене, куда много лет назад она со своим Куртом приезжала на несколько дней. И если бы Харкус приехал из Лейпцига или Эрфурта, она с таким же любопытством расспрашивала бы его об этих городах, так как ее в первую очередь интересовала атмосфера большого города, где, как ей казалось, жизнь бьет ключом и ежедневно происходят какие-то важные события.

Ее можно было понять: в течение двенадцати лет она с мужем жила здесь, в этом небольшом поселке. За последние четыре года она выезжала отсюда лишь на день-два за покупками в ближайший город да два раза вместе с мужем ездила в отпуск, и только.

Разговор зашел о поселке, о строительстве клуба, об открытии ресторана, о только что построенной железнодорожной ветке, которая соединила их поселок с остальным миром.

Ильзе показывала фотографии, рассказывала что-то смешное о своих ребятишках, а потом стала подсмеиваться над Бертом за то, что он до сих пор не нашел себе спутницы жизни.

- Может, я еще и найду здесь какую-нибудь красотку, - с улыбкой парировал ее нападки Харкус.

- Возможно, - согласилась с ним Ильзе, - но сейчас ты не должен вести себя так, как прежде, а то тебя вечером в поселке и не увидишь.

Харкус рассказал о разговоре, невольным свидетелем которого он стал в магазине.

- Ты должен понимать и нас, женщин, - перебила его Ильзе, - особенно молодых женщин, которые считают, что тяжелые времена уже позади и теперь они могут жить в свое удовольствие.

- Они должны быть довольны, - задумчиво сказал Харкус, - что живут в мирное время, что их мужья рано или поздно, но возвращаются домой.

- Женщины это, конечно, понимают, но все они считают, что этот майор Харкус делает то, чего не следовало бы делать.

- Это уж мое дело. Командиром полка назначили меня, а не их. По этой причине меня нисколько не интересуют мнения женщин о моей служебной деятельности.

Ильзе наполнила бокалы вином.

- Так-то оно так, но не забывай и о том, что ты не только командир полка, но еще и начальник местного гарнизона, а это нечто вроде бургомистра.

- Значит, я шериф Харкус. - Майор отпил из бокала глоток вина и бросил взгляд на Курта, который следил за их разговором. - Эти обязанности я переложу на плечи моего заместителя по политчасти, который, как мне кажется, для этого больше подходит, чем я.