Страница 3 из 14
Почему-то, однако, об общественных фондах не так уж много говорилось и в самом Советском Союзе. Впрочем, говорилось, в общем-то, немало, но преимущественно в тонах пропагандистских. Надо было что-то сказать в ответ пропаганде Запада, вот и говорили об общественных фондах.
А о них следовало бы думать и писать гораздо глубже и серьезнее, ибо они на самом деле были подлинным историческим «новшеством» экономической системы социалистического общества. Одна из причин недостаточного внимания к ним со стороны советской, да и вообще марксистской общественной мысли, могла заключаться в двойственном и несколько внутренне противоречивом способе формирования и накопления этих фондов.
Оно происходило за счет прибавочного продукта, получаемого в ходе процесса производства. Об этой категории политической экономии социализма тоже почему-то мало говорилось. Иной раз даже шутили: «Вот там, при капитализме, прибавочная стоимость, а у нас тут, мол, продукт прибавочный получается…»
А разница, между прочим, принципиальная и огромная. Прибавочная стоимость при капитализме прямо приводит к непосредственному возрастанию массы капитала. Поскольку капитал является частной собственностью капиталиста, то нет никакой гарантии, что он и впредь будет оставаться в системе непосредственно общественного воспроизводства и будет ее обслуживать. Наоборот, практика показывает, что он чаще всего склонен покидать ее. Он может либо осесть в банке под большие проценты, либо пойти на частное потребление собственника, либо на что угодно.
С добавочным общественным продуктом в условиях социализма это произойти не может. Он прочно остается в системе общественного воспроизводства и разными способами и путями идет вновь и вновь на пользу как обществу в целом, так и непосредственному производителю (рабочему), в частности. К тому же это происходит способами и формами, все более существенно отличающимися от уже известных, преимущественно денежных, средств и механизмов. В этом и проявляется суть социализма как начала перехода человеческого общества и его экономической системы от полного и безраздельного господства товарно-денежных отношений к другому способу общественно-экономической организации, которую классики марксизма определяли как коммунистическую.
Социализм, как известно, положил конец классовому разделению и противоречиям общества старого типа. Он успешно справился с организованным сопротивлением эксплуататорских класс, уничтожил их политическую и военно-полицейскую машину угнетения трудящихся. Социализм упразднил частную собственность на средства производства и на основе общей, коллективной собственности создал систему единого экономического планирования основных производственных процессов.
Вместе с тем, однако, социализм далеко не полностью и не во всем смог обеспечить отказ и отход от всех форм финансово-экономических механизмов, исторически присущих существовавшей до него общественной формации капитализма, с чем столкнулся еще Ленин непосредственно после установления советской власти. Этим фактором был вызван его известный стратегический маневр с нэпом, давший возможность социализму выиграть время и обдумать курс своего укрепления и дальнейшего развития в сфере организации экономики, производства, финансов и т. д.
Без сомнения, Сталин и люди вокруг него тоже сознавали как важность, так и сложность этих проблем, которые не случайно, вместе с вопросами самой политической и идеологической борьбы, неизменно находились в центре внимания большевистской партии и советского государства весь период до начала Великой Отечественной войны. Именно тогда была проделана по-настоящему огромная и исторически значимая работа по созданию и развитию принципиально новых форм и методов хозяйствования и финансовой организации. Они, по сути дела, отмечали ту степень отхода от безраздельного господства товарно-денежных отношений, которая оказалась тогда под силу как советскому строю, так и человечеству в целом.
Одновременно, говоря как о теории марксизма-ленинизма, так и о практике непосредственного социалистического созидания, всегда неизменно подчеркивалось, что на стадии социализма такой отход просто не может быть полным и исчерпывающим. В этой связи вопросом первостепенной важности всегда был и остается вопрос о формах, методах, направлениях и темпах процесса преодоления главенства товарно-денежных механизмов и отношений — при разных сочетаниях общественно-экономических и политических условий.
Кажется, в последний раз всерьез подходил к этим проблемам Иосиф Виссарионович Сталин в своем известном труде «Экономические проблемы социализма в СССР», изданном во второй половине 1952 года. После этого однако, в силу ряда причин и обстоятельств, пути решения проблем и дальнейшего развития социалистического общества и его экономики все чаще начали связывать с «аргументами» и «мерами» о якобы «безотлагательной необходимости» возвращения… к методам и механизмам рыночной экономики и товарно-денежных отношений. К чему данные меры в конечном итоге привели — уже известно, и речь об этом пойдет далее. Пока однако вернемся еще раз к выводам Альберта Шимански, который подчеркивал: «Хотя и бытовало немало мнений, что социальная структура советского общества во многом отличалась от представлений об идеале коммунизма, в ней все же были достигнуты такие уровни подлинного социального равенства, которые были и остаются просто немыслимыми в капиталистических странах Запада. Никаких сомнений и возражений не может вызывать обстоятельство, что социализм в СССР и других странах социалистического содружества на деле привел к самым радикальным изменениям в пользу широких масс трудящихся».
Этот опыт, вне всякого сомнения, будет на пользу и всем тем, кто в дальнейшем встанет на путь преодоления товарно-денежных отношений и финансово-экономических механизмов деятельности капитализма и поиска других моделей более справедливого и разумного устройства общества.
Еще более ощутимой и трудно возместимой потерей был распад и исчезновение СССР как гаранта мира, фактора стабильности и прогрессивного развития на международной арене. Советский Союз был решающей силой, противостоящей капитализму и империализму. Его разрушение было равнозначным разрушению той модели развития, которая обеспечивала независимость и отсутствие диктата со стороны Западной Европы и США и к которой стремилось немало стран и народов во всем мире. Во многом исчезли и источники непосредственной поддержки движений национального освобождения и ориентации целого ряда государств на социалистическую модель развития общества.
В этой связи особую важность вновь и вновь приобретают проблемы как можно более глубокого выяснения причин и факторов, обусловивших в конечном итоге ход процессов уничтожения СССР и его общественно-экономической системы. Со времени своего «большого триумфа над коммунизмом» в начале 90-х годов пропагандистские центры правых сил Запада пустили в обращение несколько комплексов идей на сей счет.
I. В центре первого такого комплекса заложен тезис о том, что советский тип социализма и его система планового хозяйства просто оказались не в состоянии обеспечить своим гражданам нужного количества и качества материальных благ, в силу чего исчезли и основания их дальнейшего существования.
Вокруг этого основного тезиса вращаются идеи о якобы «изначальных пороках» советского строя», о том, что он был «порожден в насилии» и жил «одним насилием», что он «отрицал всю природу человека» и, уж конечно, был «полностью несовместимым» с самой идеей демократического развития.
Вместе с тем всячески подчеркивается вся «тщетность» исторических усилий создания качественно новой модели общественно-экономического устройства, находящейся под контролем рабочего класса и принципиально отличающейся от всех ранее известных примеров политической и социальной практики. Развал Советского Союза и его системы, таким образом, выдавался неким подтверждением политического идеала правых о якобы «извечной природе капитализма», являющегося «наивысшей доступной степенью» развития цивилизации человечества.