Собака тоже человек!

Я тряхнул кудрями и гордо посмотрел на моих дамочек. В глазах Симы я прочел тихую гордость, а в глазах Селистены спокойное обожание. Лично меня вполне устраивают такие проявления эмоций.

— И у тебя еще осталась неделя…

— Кхе-кхе, — покашляла Сима.

— Да ладно, две недели каникул.

— Ура! — хором завопили мы с Селистенкой. Даже Шарик тявкнул что-то одобрительное.

— Так что уж будь любезен прибыть в скит не позднее чем через две недели.

— Какие проблемы? Да, конечно, буду! Вот только Селистену к батюшке провожу.

— Да, кстати, об Антипе, — вспомнил Серогор.

— Ты и о нем знаешь? — робко поинтересовался я.

— Так кто же в округе не слышал балладу о твоих похождениях? — хмыкнул колдун и пробасил:

— Увижу Тинки с Винки, прибью на месте.

— Ну не надо так категорично, талантливо же написано.

— Да за один такой припев надо утопить, — опять проскрежетал я.

— Так вот, вашему батюшке, Селистена Антиповна, уже известно про ваше чудесное избавление, и он прервал свое посольство и на всех парусах спешит в Кипеж-град. Думаю, что завтра уже будет дома.

— Папа не мог не выполнить возложенную на него миссию!

— Да миссии-то никакой и не было.

— Не поняли? — спросили мы в один голос с боярышней.

— Всю историю с женитьбой придумал Гордобор, чтобы удалить боярина из города. Так что в Коготани никакая невеста сыночка князя не ждет, и Антип со спокойной совестью повернул ладью.

— А как ты сообщил боярину об этом? — скромно поинтересовался я.

— Это вообще пустяки, недостойные обсуждения, — довольно пробормотал Серогор и посмотрел на Серафиму с такой лаской, что я быстренько сообразил, как надо закрыть эту тему:

— Ну так, значит, мы прямо завтра с утречка и отправимся в путь.

— Так разве вы не погостите? — для очистки совести спросила Сима, ответив Серогору таким взглядом, что у меня мелькнула мыслишка: а не отправиться ли нам в обратный путь прямо сейчас?

— Нет, Симочка, мы пойдем.

Наконец Серафима отвлеклась от игры в гляделки:

— Так, может, вам воспользоваться помощью перстня великого Сивила?

Мы переглянулись с Селистеной и опять-таки в один голос ответили:

— Нет!

Сима с Серогором обменялись хитрыми взглядами и улыбнулись.

— Ну нет так нет.

Ишь чего захотели! Мне так не терпится побыть с любимой наедине, столько еще нужно сказать, столько обсудить. А они — перстень, перстень.

— А перстенек действительно пусть у тебя полежит. Пока я не доучусь, уж слишком большой соблазн будет его использовать, а это будет сильно отвлекать от настоящей учебы.

— Умнеешь на глазах, — довольно хмыкнул Серогор.

— То ли еще будет! — усмехнулся я и подмигнул моей рыжей прелести.

Утречком мы плотно позавтракали и приступили к заготовкам провизии для дальней дороги, так что рано нам отправиться в путь не удалось. Пока испеклись пирожки с крольчатиной, пока уложили жареную, засоленную, завяленную крольчатину. Правда, я настоял на присутствии в припасах и другого мяса, но в небольшом количестве. Серогор было поинтересовался, почему выбор пал именно на кроликов, но, получив в ответ стон Серафимы, мою ухмылку и густо покрасневшую Селистену, не стал продолжать эту тему.

В общем, в полдень мы красочно распрощались со своими стариками и отправились в путь. Хотя, глядя на то, как горят глаза у обоих, мне как-то подумалось, что, может, сорок лет — это еще не старость… Ну не знаю, доживу, тогда буду знать точно.

Избушка моей ненаглядной кормилицы скрылась из виду, и мы с Селистенкой засияли от предвкушения долгой совместной дороги. Мы шли рядом, крепко держась за руки, и болтали без умолку. Подробно вспоминали все наши приключения. Я рассказал о своих первых впечатлениях от нашей встречи, она о своих мыслях обо мне. Оказалось, они очень даже совпали. Наши дальнейшие планы мы не обсуждали вообще. Как-то все стало ясно без слов. Мы просто созданы друг для друга и хотим быть вместе. Что тут еще скажешь?

С нетерпением я ждал ночи. Ну, вы меня понимаете. Костер, звезды, романтика, любимый человек рядом, и, наконец, я, человек со всеми вытекающими из этого последствиями. Конечно, можно вначале пожениться и все такое, но зачем, спрашивается, ждать столько времени? Чего тянуть-то, если и без свадьбы она стала самым близким и родным человеком на земле. Бездонные глаза моей рыжей избранницы светились таким огнем, что меня начинало бить мелкой дрожью в предвкушении…

Однако наступившая ночь прошла несколько иначе, чем я ожидал.

Нет, вначале-то было все прекрасно. Костер, ужин, звезды и море романтики. Потом костерчик стал прогорать, я сел поближе к Селистене, мы потянулись навстречу друг другу, чтобы слиться в долгом поцелуе с продолжением. И что бы вы думали? Прикрыв глаза для полноты ощущения и потянувшись к Селистене, вместо пухленьких губок моей избранницы я уткнулся во что-то волосатое.

Шарик! Это был он. Вот уж от кого я не ожидал такого коварства! Псина нагло и бесцеремонно влезла между нами и непримиримо покачала головой. Ну, вы понимаете, какой это был облом. Я, конечно, вызвал лохматого на мужской разговор. Мы оставили замершую Селистену у огня, а сами отошли в сторону.

— Ты чего вытворяешь?

— Р-р-р! — нагло заявила моя бывшая оболочка.

— Что значит рэ?! Ты что, не мужик, что ли? Неужели меня не понимаешь?

Шарик кивнул головой в знак согласия.

— Ну вот, видишь! У меня тут любовь, а ты лезешь. Значит, договоримся так: ты погуляешь пару часиков вокруг, а я уж не посрамлю мужское достоинство.

— Р-Р-Р!

— Не понял, почему нет? Ты же сказал, что меня понимаешь.

Псина опять кивнула головой в знак согласия.

— Ну так в чем же дело?

На этот раз лохматый предатель рода мужского оскалился и тряхнул гривой в знак отрицания.

— Это почемуй-то нельзя? Шарик, я тебе клянусь, я действительно люблю эту женщину, она любит меня, я никогда не брошу ее, как только мы прибудем в город, я попрошу у Антипа ее руки. Так почему же нельзя?

Лохматый, набычившись, уставился на меня и опять отрицательно тряхнул головой. Весь следующий час я безуспешно убеждал Шарика в своей правоте. Выдвигал убийственные (с моей точки зрения) аргументы, но каждый раз он упрямо мотал головой. Наконец, полностью иссякший, я вернулся к огню. На вопросительный взгляд Селистены я только тяжко вздохнул. Рыжая решительно встала и, махнув Шарику рукой, пошла в глубь леса. Отошли они недалеко, и с помощью моего уникального слуха я смог услышать практически весь разговор.

Что интересно, Селистена убеждала лохматого защитника своих интересов практически теми же словами, что и я. И с абсолютно таким же успехом. Шарик был непреклонен и в ответ на железную логику только рычал и тряс башкой в знак отрицания. В общем, наша дискуссия закончилась уже глубокой ночью. Полные разочарования, мы улеглись спать. Причем лохматый паразит лег между нами.

Вы представляете, что я пережил в эту ночь? Рядом со мной лежит любимая, желанная женщина (лично для меня эти два качества в одной женщине сочетались впервые), а я рукой не могу пошевелить в ее сторону. В общем, это была самая кошмарная ночь в моей жизни. И, судя по красным глазам Селистены утром, и в ее тоже.

Сразу после завтрака мы собрались в путь. Я тут же попросил Шарика приотстать и продолжил аргументированно доказывать, что сложившееся положение вещей (то, что было ночью) просто противоестественно. Битых два часа я доказывал этому упрямцу, что он просто обязан дать нам возможность уединиться, но вислоухий был непреклонен. Выдохшись, я уступил свое место Селистене, причем они даже не стали уединяться. Рыжей повезло не больше, чем мне. Это не собака, а осел какой-то. Втемяшил себе в голову какие-то условности, и ни в какую.