Мальчик с рожками

Поблагодарив птичку ещё раз за помощь, пускаются они дальше. Торопятся, насколько позволяют уже порядком уставшие ножки маленького жителя лесной глуши. И вот уж показывается за деревьями родная деревня. Путешественники торопятся из последних сил, вбегают на двор — и оказываются в объятиях оторопевшего дедушки. Папа с мамой обнимают своих дорогих, так долго пропадавших и наконец нашедшихся детей. Потом их взгляд падает на смуглого мальчугана, который, как всегда, вцепился Ити в подол и, конечно же, ням-ням требует.

— А это ещё кто такой? — в голос спрашивают родители.

— Это лесной старухи младший сынок, — отвечает Кусти. — Ити его с собой взяла. Только вот что она делать с ним будет?

Ити гладит маленького и долго-долго объясняет, почему она чужого мальчика с собой привела.

— Ребёнок — он ребёнок и есть, — заканчивает Ити свой рассказ. — Не могла же я его одного бросить.

— Ребёнок-то — он, конечно, ребёнок и есть, — соглашается мама. — Да что-то он… странный какой-то… Смуглый больно… И эти… рожки вроде на голове. Нет, знаете, это уж слишком! Таких детей я отроду не видывала. Я и не дотронусь до него! Боюсь, не простой это ребёнок.

— Да он самый обыкновенный! — горячо заступается за своего любимца Ити. — Я тоже его сначала боялась. Да ничего, он славный, хороший мальчик! И слушается уже… Вот увидишь, мама!

— Это конечно, — рассуждает папа. — Раз он тут, не отсылать же его обратно в лес. По крайней мере сегодня, ведь радость-то у нас какая! А коли ты, мать, вовсе не хочешь с ним дела иметь — пускай Ити сама с ним водится.

— Что ж, пускай… — пожимает плечами мама. — Странно, конечно, такого ребёнка в дом брать, ну да ладно… Ити, первым делом накорми его, а то вон как за тебя уцепился. Я в толк не возьму, как с такими обращаются, что ему давать. И вы, дети, скорей за стол! Там и расскажете всё по порядку, что вы так долго в лесу делали.

Этого детям повторять не понадобилось. Ити берёт своего голодного воспитанника за руку и уводит в дом. А дедушка набивает табаком свою большую трубку, раскуривает и говорит себе в бороду:

— Ну, теперь душа моя спокойна, можно и пчёлами опять заняться.

VIII

Снова Кусти бегает на дворе и повсюду, порой уходит на выгон с пастухом, только по ягоды его пока что не тянет. О том, что его так долго не было дома, Кусти как-то и не задумывается; мальчику кажется, будто он пошёл однажды утром по ягоды, а к вечеру в тот же день вернулся. Прошлые злоключения забыты, снова он сам себе хозяин. А вот Ити опять должна дома сидеть, за мальчишкой доглядывать.

А тот растёт на новых харчах не по дням, а по часам. Он выучил уже несколько новых слов, но особенно часто употребляет услышанное неизвестно где слово «чёрт». За это и за кое-какие другие привычки ему время от времени перепадает по мягкому месту, если не помогают Итины увещеванья и ласка. Ити, конечно, где только возможно защищает своего малыша и пытается предотвратить наказанье. Между прочим она заметила, что у этого дикого человечка, даже если он плачет вовсю, никогда не текут слёзы — странный мальчишка плачет без слёз.

Кусти этот вопрос мало интересует, он занят другим: нельзя ли мальчишку как-нибудь отмыть, побелей сделать? И однажды в субботу они ведут смуглого малыша в баню, парят его веником и так трут мочалкой, аж кожа скрипит. Но всё напрасно: кожа-то скрипит, но белей от этого не становится, отмыли мальчика дочиста — а он всё такой же.

В другой раз, когда Ити куда-то отлучилась, Кусти решил в другом счастья попытать — отпилил у мальчика рожки. Тот несколько дней походил с гладкой головёнкой, а потом они опять отросли. И ногти сколько у него ни стригут — те снова быстро отрастают, длинные и острые, точно шилья.

Тогда Кусти, несмотря на сопротивление сестры, делает новую попытку. Он спиливает рожки снова, а свежие срезы присыпает солью. Но скоро убеждается, что и это средство не помогает.

Так проходит день за днём. Из дней складываются недели и месяцы — уж близится осень. Итин подопечный растёт, как молодая ёлочка в бору, а вместе с ним растут и рожки, и его аппетит. И всё бы хорошо, только не слушается, совсем от рук отбился, ругается нехорошими словами и дёргает Ити за волосы на каждом шагу.

— Не знаю, что и делать с ним, — жалуется она брату со слезами на глазах. — Ведь был одно время послушный мальчик, а теперь совсем от рук отбился. Чем больше растёт, тем озорней становится. Мы с мамой ему штанишки сшили, думали, меньше будет шалить — куда там, ничего не помогает. Штанишки вечно мокрые, и меня бьёт, за волосы таскает ещё больше, чем раньше. Надо бы папе или дедушке пожаловаться, да они накажут его больно, а я этого не хочу.

— Вот-вот, — сердито поглядывает Кусти на приёмыша. — А я что тебе говорил? Не бери с собой! Теперь другого выхода нет, как отослать его обратно в лес.

Тут послышалось за окном птичье щебетанье. Кусти прислушался и быстро выбежал из комнаты.

— Да это же наша проводница! — кричит он с порога.

Под окном сидят на берёзе две птички.

— Кусти, здравствуй! — щебечет одна. — Как жизнь? Что Ити поделывает, как малыш, старухин сынок?

— Ох, птичка, — отвечает Кусти, — спасибо на добром слове! Мы-то с Ити хорошо живём, только сынок старухин очень огорчает нас своими проказами. А скажи-ка, кто это с тобой, не сынок ли твой? Вон как вырос!

— Ну конечно! — отвечает птичка. — Он это! И летает уже не хуже меня. Вот летим в тёплые страны, ваша зима не по нам, слишком холодна. Вот залетели попрощаться с тобой и с сестрой твоей, пожелать вам всего хорошего.

— Вот как? — ахает Кусти. — На зиму, значит, улетаете. Что ж, ничего не поделаешь. Погодите-ка чуток, я вам принесу подкрепиться на дорогу.

Тут и Ити выходит на крыльцо и изумлённо глядит, как брат с птицами разговаривает, как кормит их. Птички слетели на нижнюю ветку и клюют зёрнышки у Кусти с ладони.

Когда птички подкрепились, Кусти спрашивает:

— А скажи, птичка, не случалось ли тебе после нашего возвращения в той избушке бывать? Очень бы хотелось узнать, как там старуха живёт со своими страшилами?

— Там прямо чудеса, — отвечает птичка. — Из избушки все давно пропали, пустая стоит.

— Пустая стоит? — вроде бы даже пугается Кусти.

— Опустела давно, — говорит птичка. — А куда они все пропали, не знаю. Думаю, убежали, побоялись, что вы про них расскажете и их там отыщет кто.

— Хм… — Кусти многозначительно смотрит на сестру. — Слыхала? Значит, некуда нам теперь малыша отсылать.

— Не беда, — рассуждает та. — Как-нибудь и сами управимся.

Скоро птички взлетают ввысь, чтоб лететь в тёплые страны.

— Счастливого пути! — кричит Кусти им вслед. — Счастливо добраться! А вернётесь будущей весной — нас не забывайте!

IX

— Ну, Ити, — говорит Кусти, возвращаясь в дом, — теперь у нас и надежды нет от него избавиться — поди знай, куда старуха сбежала со страху. Ну да ладно! Осенью и зимой у меня больше времени будет, возьмусь тогда за нашего рогатенького. Посмотрим, может и из него толк выйдет. Ты своими нежностями разбаловала его вконец. Неужели забыла, как нас-то самих папа с мамой воспитывали?

— Только не бей его, пожалуйста, — наперёд защищает Ити своего подопечного.

— Первым делом ты не вмешивайся, если я за него возьмусь. Должен же он кого-то бояться, не тебя, так хоть меня. Мама и притронуться к нему не может, у папы никогда времени нет, дедушка старый, да и не найдёшь его в нужный момент. Значит, мне надо учить мальчишку уму-разуму.

И с этого дня Кусти приступает к воспитанию маленького строптивца.

Время бежит, на дворе уж дует холодный ветер, скоро снег выпадет.

Вот Итин воспитанник сидит у окна, царапает на стекле ледяные цветы, потом лезет в печь, вытаскивает горящую хворостинку и пытается поджечь хозяйкину пряжу. И так что ни день — то у него новые проказы. Один раз даже костёр из соломы развёл под кроватью и говорит: