Страница 29 из 47
Князь Иван Сергеевич Гагарин (1814-1882), получив в столице блестящее образование, в 1833 году был направлен на дипломатическую службу в Мюнхен, где свёл знакомство с русским поэтом Ф.И. Тютчевым, занимавшим в этом городе должность второго секретаря русской миссии, а так же познакомился с известным немецким философом Фридрихом Шеллингом. В последствие, спустя годы, став католиком и размышляя о мотивах своего перехода в католичество, Гагарин писал: «В чем состоит та общность, которая существует между различными европейскими странами, но к которой Россия остается непричастной? Такова была проблема, вставшая предо мной в Мюнхене, проблема, решения которой я с тех пор не переставал искать и которая, наконец, привела меня в Католическую Церковь».
Через три года службы в Германии И.С. Гагарин получил звание камер-юнкера. Вернулся в Россию, занял должность в канцелярии министерства иностранных дел в Санкт-Петербурге. Периодически совершал поездки в Москву, где познакомился с П.Я. Чаадаевым. Позже И.С. Гагарин опубликовал в Париже работы Чаадаева («Философские письма» и «Апологию сумасшедшего»), которые находились под запретом в царской России. В показаниях 1836 г. Чаадаев, сообщил, что из 25 полученных им экземпляров «Телескопа»: пять дал И. С. Гагарину для А. С. Пушкина и других лиц, в том числе одну для него.
Эти два человека, Гагарин и Чаадаев, одинаково ненавидели деспотизм и ценили свободу. Позже Гагарин напишет в «Записках о моей жизни»: «Я имел природное отвращение ко всему, что связано с угнетением и деспотизмом, и всякий раз, когда я бывал им свидетелем или слышал о чем-нибудь подобном, сердце мое переполнялось гневом и возмущением».
В 1838 года Гагарин снова получил назначение за границу. На этот раз во Францию. В Париже, в свободное от исполнения своих обязанностей по службе время посещал светский салон Софьи Петровны Свечиной, общался с образованными людьми [326], так же проводил собственные духовные поиски, которые, в конце концов, и привели князя к убеждённости в истинности католической веры. В 1842 году он официально становится католиком, а уже спустя год стал послушником Ордена Иезуитов, в котором позже принёс монашеские обеты, приняв церковное имя Ксаверий. Справедливости ради стоит сказать, что разрыв с православием дался Гагарину нелегко. «Веру переменить – не рубашку снять», говорил князь.
Вступив в орден, Гагарин изучал богословие, был рукоположен в священнический сан, вёл преподавательскую деятельность в иезуитских колледжах. В середине 50-х годов XIX века примкнул к парижскому кружку русских католиков. Кроме И.С. Гагарина туда входили И. М. Мартынов, Е. П. Балабин, С. С. Джунковский и другие русские католики.
После выпуска в 1856 году Гагариным своего первого сочинения на католическую тему – «Россия, станет ли она католической?», которое было переведено на русский язык и встречено в штыки православным духовенством и имеющей славянофильскую ориентацию интеллигенцией, путь на родину князю был закрыт [327], его лишили всех сословных и имущественных прав [328]. Официальная формулировка: «за самовольное пребывание и вступление в монахи иезуитского ордена» [329].
Известный славянофил Юрий Самарин считал, что И.С. Гагарину «запудрили мозги», подосланные к нему иезуиты. На что Иван Сергеевич отвечал Самарину: «… меня не иезуиты обратили. Начало положил Петр Яковлевич Чаадаев, на Басманной, в 1835 или 1836 г.; а дело довершил Андрей Николаевич Муравьев своею «Правдою Вселенской Церкви» ‹…› Иезуиты никого ко мне не подсылали; но однажды решившись сделаться католиком, надобно же было мне войти в сношение с католическим священником. Я ни одного не знал, за советами ни к кому не обращался, я сам свои дела делал, стал ходить по церквам и прислушиваться к разным проповедникам. Случилось так, что тот, кто мне внушил более доверия, был иезуит, – я к нему и отправился» [330].
Даже став католическим священником, находясь в вынужденной ссылке за границей, И.С. Гагарин до конца своих дней оставался пламенным патриотом своего Отечества. Он ратовал за создание в православных странах специальных иезуитских коллегий, со школами для подготовки к обращению в католичество [331].
При всём при этом, Гагарин утверждал, что Русская Православная церковь не является еретической, «поскольку в её катехизисах содержатся скорее лакуны, чем ошибки. К этим «лакунам» Гагарин относил отвержение догматов о примате Римского епископа, о Fillioque, о непорочном зачатии Девы Марии и о чистилище» [332].
Во Франции Гагарин публикует целый ряд своих сочинений богословского и исторического содержания, многие из которых посвящены России.
Основную причину всякого церковного раскола он находил в желании какой-либо части Церкви самостоятельно составить «отдельное завершённое общество». Больше всего на свете русский иезуит мечтал об объединении церквей Запада и Востока. В 1856 году он писал в своей книге «О примирении Русской Церкви с Римскою»: «Самой дорогой моей мечтой, самым горячим моим желанием является зримое примирение Русской Церкви со Святейшим Престолом, но не путем поглощения латинской Церковью, а путем единения на основании, некогда установленном во Флоренции». Эта книга Гагарина взбудоражила умы его современников. Ивана Сергеевича можно с полным правом назвать, основываясь на его взглядах, одним из первых идеологов экуменического движения, так сказать – «праидеологов», ибо как таковое движение экуменизма официально оформилось только спустя полвека после смерти князя.
«Почему русские переходят из православия в католичество?» – задавался вопросом И.С. Гагарин. Причиной тому, по мнению князя, было недостаточно хорошее религиозное воспитание русских. «Почему русские так мало знакомы с учением церковным и с исповедуемой верой? – вопрошал Гагарин, и тут же сам отвечал на свой вопрос, – Потому, что их не учили или дурно учили…» [333]. Иван Сергеевич продолжал рассуждать сам с собой: «Что видели русские дворяне? Церковь, подчинённую императору, лишённую независимости и внешней свободы Католической Церкви, имеющей обаяние древности и ореол барочного Рима. ‹…› Одним словом, православная церковь не удовлетворяла духовных запросов думающей и чувствующей части высшего общества начала века» [334].
«Русская церковь – не отечественная, как вы полагаете, а просто церковь казенная, а казенная церковь еще хуже, нежели казенные фабрики. Вот настоящая причина всего зла, вот почему священнослужители не что иное, как чиновники духовного звания, вот почему они не радеют о своей пастве, а единственно о своей службе, о повышении чина, о прибавлении им оклада. Вот почему они не имеют никакого влияния… Вместе с тем, вот почему эта церковь, несмотря на всю поддержку правительства, разлагается и распадается. Одни переходят в католицизм, другие в нигилизм, третьи в раскол, но все они в одном согласны: они бегут от казенной церкви. Эта церковь никого удовлетворить не может, кроме тех, которые остаются в ней по привычке или по неведению и от нее ничего не требуют, кроме внешней обрядности» [335].
Основополагающей причиной Раскола между Церквами Востока и Запада, Гагарин видел некий фактор, по его мнению заимствованный Православной Церковью у Византии, которому дал название «византийство». Впоследствии, независимо от Гагарина, это понятие разовьёт в своих трудах В.С. Соловьёв.
Термин «византийство» Гагарин определял, как «совокупность обстоятельств и тенденций, приведших Византию к окончательному оформлению раскола» и выразившихся во «внедрении национального духа в Церковь и противопоставлении его духу кафолическому». Гагарин утверждал, что «утрата единства Церкви, вызванная расколом, неизбежно ведет к утрате ее независимости», следовательно: «Первопричиной всякого зла, тяготеющего над Церквами, является подчинение Церкви государству».
326
[326] Известно, что салон С.П. Свечиной посещали такие выдающиеся люди, как Лакордер, Фаллу, Дон Геранже.
327
[327] Его даже не пустили в Россию проститься с умирающей матерью.
328
[328] Католическая энциклопедия. Т.1 М., 2002. Ст.1166-1170.
329
[329]Там же.
330
[330] См. Письмо о. Гагарина Самарину // Символ. 1982. № 7.
331
[331] Ливцов В.А., Филонов В.И., Лепилин А.В. Взаимоотношения православия и католичества в контексте единой церкви. М., 2006. С. 115.
332
[332] Юдин А.В. "Католическая идея" в русской культуре первой трети XX в.: Концепция и практическая деятельность Л. И. Федорова: диссертация… кандидата исторических наук. М., 2003. С. 20.
333
[333] Цит. по: Цимбаева Е.Н. Русский католицизм: идея всеевропейского единства в России XIX века. М., 2008. С. 79.
334
[334] Там же.
335
[335] Там же.