Страница 25 из 47
Государь проявлял ярко выраженную склонность к протестантской мистике, к немецкому пиетизму Пиетизм – «изначально движение внутри лютеранства, характеризующееся приданием особой значимости личному благочестию, религиозным переживаниям верующих, ощущению живого общения с Богом, а также ощущению постоянного нахождения под строгим и бдительным «Божьим оком». Пиетизм во время своего возникновения (XVII век) противопоставлялся лютеранской ортодоксии, акцент в которой делался на догматику, которая далеко не всегда была понятна прихожанам» [274].
В России пиетизм со времен Александра I «был распространен в придворных кругах, где уживался с крайними проявлениями фанатичности, тиранства и «злонравия». Поэтому самое слово «пиетизм» становилось синонимом ханжества» [275].
В России пиетизм имел распространение среди немецких колонистов лютеранского и реформатского исповеданий. Многие члены пиетических общин Германии прибывали в Российскую империю, где продолжали придерживаться своих традиций.
Из числа проповедников пиетизма в России наиболее известны: реформатский пастор Иоганн Бонекемпер, его сын Карл Бонекемпер, а так же лютеранский пастор Эдуард Вюст.
В 1814 году Александр I встречается с протестантским мистиком Иоганном Генрихом Юнг-Штиллингом (1740-1817). Толкование Юнг-Штиллингом Библейской книги «Откровение» и другие его работы создали вокруг писателя ореол пророка. Многие деятели Российского Библейского общества разделяли взгляды Юнг-Штиллинга. «Мистики» Александровой эпохи усердно переводили его сочинения. Его ценил даже некоторые представители верхушки православного духовенства той эпохи, например архиепископ Иннокентий (Борисов). Однако другой видный деятель РПЦ, митрополит Филарет (Дроздов), отзывался о Юнг-Штиллинге несколько более осторожно. Он писал о книге Юнг-Штиллинга, изданной им в 1798 году и называвшейся «Победная повесть, или торжество веры христианской» (рус. пер.: СПб., 1815), что в ней «изъяснения первых пяти печатей были действительно замечательны, хотя вообще книга была проникнута духом протестантства». Противники же Библейского общества и протестантского «мистицизма» называли учение Юнг-Штиллинга «бесовским» и усматривали в нем «революционность», хотя от нее нем. мистик был весьма далек. Именно борьба вокруг книг Юнг-Штиллинга послужила сигналом для похода против Библейского общества [276].
Заключение в 1815 году Священного Союза [277] между австрийским императором – католиком, прусским королём – протестантом и русским императором – православным мыслилось Александром I как своеобразное единение трёх христианских конфессий. Однако, несмотря на то, что Папа Пий VII считал себя обязанным Александру I своим освобождением из плена и возвращением всех принадлежащих Риму областей [278], отказался присоединиться к Священному союзу.
По мнению Г. Реммерса: «все наполеоновские войны начала XIX века гораздо шире раскрыли «окно» на Запад, чем это удалось неудержимой энергии Петра Великого. Никогда еще у России не было такого близкого контакта с Западной Европой и ее культурой; уже одно только пребывание русской армии во Франции после триумфального вступления в Париж вызвало массу впечатлений, которые не могли не оставить глубоких последствий в русском обществе». Кстати, существовала точка зрения, которую попытался обосновать в своих работах И.С. Гагарин, согласно которой император Александр I незадолго до смерти обратился в католичество. Для этих целей он отправил в Рим своего представителя, генерала А. Мишо, который должен был лично сообщить Папе «о намерении русского императора принять католичество и обратить в него своих подданных» [279].
О склонности Александра I к католичеству и о его заинтересованности этим религиозным исповеданием говорят следующие документы: прежде всего его собственные письма, обращённые к великой княгине Екатерине Павловне; записка А.Н. Голицына о различиях православной и католических церквей, представленная им по просьбе императрицы Елизаветы; воспоминания Шатобриана о Веронском конгрессе, содержащие запись бесед писателя с русским императором [280], а так же информация о упомянутой выше миссии А. Мишо в Рим.
В 1822 году во время Веронского конгресса [281], Александр I хотел посетить Рим, однако императрица-мать убедила его отказаться от этого намерения.
Разобравшись с религиозными взглядами Александром I, давайте посмотрим, как обстояли дела с ситуацией в духовной сфере в российском государстве. Так, в богословских кругах того времени присутствовали достаточно веротерпимые настроения. Уже упоминаемый мной выше в связи с Юнг-Штиллингом митрополит Филарет Дроздов говорил, что «Восточная и Западная Церкви – от Бога ‹…› всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога. А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа во плоти, не есть от Бога» [282]. Митрополит Платон Городецкий ввел метафору «о стенах между Церквами, не достигающими неба» [283], смысл которой заключается в том, что, несмотря на существующие межконфессиональные различия между обеими церквами, они, эти различия, в коечном итоге, – часть единого целого, так как над ними обеими раскинулось общее для них «небо» – Господь Бог.
Фактически, как я уже неоднократно говорил, начиная со времён Екатерины II, Римско-католическая Церковь в России была подчинена государству. «Буллы, послания и наставления папы не приводятся в России в действие без разрешения императора, испрашиваемого министром внутренних дел после предварительного удостоверения, что они не содержат в себе противного «государственным постановлениям и священным правам и преимуществам Верховной самодержавной власти» [284].
Как мы выяснили в прошлой главе, вышеизложенное было обусловлено общегосударственной политикой, направленной на укрепление абсолютизма. Русский философ Н.А. Бердяев писал: «Суверенная, неограниченная и самодовлеющая государственность во всех ее исторических формах, прошлых и будущих, есть результат обоготворения воли человеческого, многих или всех, подмена абсолютной божественной воли относительной волей человеческой, есть религия человеческого, субъективно-условного, поставленная на место религии божеского, объективно-безусловного» [285].
Указом от 25 ноября 1801 г. Департамент по делам католиков Юстиц-коллегии был преобразован в духовную коллегию по делам римско-католической церкви. В том же году при Св. Престоле появился первый русский официальный представитель. Им был назначен граф Виктор Иванович Кассини (1754-1811).
В 1803 году в Россию прибывает французский (сардинский) католический философ, литератор, политик и дипломат – граф Жозеф де Местр (1753-1821). В нашей стране он пробыл до 1817 года. За эти 14 лет он успел оказать существенное влияние на умы и сердца российской интеллигенции, проводя свои беседы в светских салонах и гостиных.
В черновиках романа Льва Толстого «Война и мир» Жозеф де Местр дважды упоминается как посетитель салона А. П. Шерер в 1812 году, а в т. IV указанного произведения (ч.3, гл. XIX), о нем говорится как об одном из «самых искусных дипломатов» эпохи войны 1812 года» [286].
Безусловно, будучи по взглядам своим ревностным католиком, де Местр смог вдохновить своими мыслями часть своих слушателей: «Католическая религия может быть… чрезвычайно полезной…, так как она представляет великое зрелище… духа покорного и верующего» [287].
274
[274] Савинский С. История русско-украинского баптизма. Одесса., 1995.
275
[275] Толстой Л.Н. Собрание сочинений в 22 т. М., 1978-1985. Т. 8. С. 487.
276
[276] См. Пыпин А. Н. Религиозные движения при Александре I, Пг., 1916
277
[277] Священный союз -консервативный союз России, Пруссии и Австрии, созданный с целью поддержания установленного на Венском конгрессе (1815) международного порядка. К заявлению о взаимопомощи всех христианских государей, подписанному 14 (26) сентября 1815 года, впоследствии постепенно присоединились все монархи континентальной Европы, кроме Папы Римского и турецкого султана.
278
[278] В 1808 году французские войска вновь заняли Рим. В 1809 году император присоединил папское государство к Франции, а Рим объявил свободным городом. Папа осудил «грабителей наследства св. Петра», не называя, однако, имени императора. 5 июля 1809 года французские военные власти вывезли папу в Савону, а затем – в Фонтенбло под Парижем. На Пия VII оказывали давление, чтобы он отказался от папского государства и полностью подчинился императорской власти. Королем Рима стал сын Наполеона от второго брака (с Марией Луизой Габсбург). После поражения в России Наполеон решил смягчить свои требования и заключить новый конкордат с Пием VII. (См. Пий, римские папы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.) – СПб., 1890-1907.).
279
[279] Щебальский П.К. Католичество в России при Екатерине и после неё. // Русский вестник. 1872. Т. 52. С. 620-644.
280
[280] Подробнее см. в кн. Пирлинг П.О. Не умер ли католиком Александр I? Историческая загадка. М., 1914.
281
[281] Веронский конгресс проходил в 1814-1815 гг., на нём была принята программа Священного союза.
282
[282] Дроздов В. Разговор между испытующим и уверенным о Православии Восточной Греко-российской церкви с присовокуплением выписки из окружного послания Фотия, патриарха Цареградского, к восточным патриаршим престолам. СПб, 1815.
283
[283] Ливцов В.А., Филонов В.И., Лепилин А.В. Взаимоотношения православия и католичества в контексте единой церкви. М., 2006. С. 90.
284
[284] Ливцов В.А. Взаимоотношения православия и католичества в контексте единой церкви. М., 2006.
285
[285] Бердяев Н.А. Новое религиозное сознание и общественность. СПб., 1907. С.41.
286
[286] Виат, Огюст. Граф Жозеф де Местр /Местр Ж. де Санкт-Петербургские вечера. СПб., 1998.
287
[287] Местр Ж. де. Четыре неизданные главы о России. СПб, 2007.