Страница 24 из 47
После своего возвращения в Россию, Ирина Петровна тщательно скрывала свой переход. Так, знакомый княгини Герцог де Лириа писал к послу Испании в Австрии: «Полагаю, что я единственный иностранец в Москве, которому известно, что княгиня Долгорукая католичка. Эта тайна была доверена мне вскоре после ее прибытия сюда. Княгиня обладает многими добродетелями и достойна покровительства со стороны ее величества, государыни императрицы (австрийской) ‹…› Что касается княгини Долгорукой, – указывал посланник ниже, – то мне было бы весьма затруднительно защитить ее в том случае, если бы она подверглась преследованиям из-за своей приверженности к католической религии. Поскольку она является подданной русского царя и совершает поступки, которые здесь расцениваются как очень серьезные преступления, то ей вряд ли поможет мое покровительство… Но с княгиней дело обстоит иначе. Ее осторожное поведение предохранит от огласки то, что было сделано ею» [261]. Известно, что княгиня сама рассказала о своём вероотступничестве Анне Иоанновне ещё в то время, когда та не была императрицей. Взойдя на престол, новая государыня вспомнила своим подданным все их старые грехи и проступки [262]. К И.П. Долгорукой явился сам начальник Тайной канцелярии граф А.И. Ушаков и учинил допрос. Факт вероотступничества Долгорукой был неопровержимо доказан, однако княгине повезло: присуждённое ей наказание было минимальным. После публичного отречения от католичества в церкви Летнего дворца в присутствии императрицы её сослали в ссылку в подмосковное имение Долгоруких – Никольское, а её сыновья были отданы в кадетские корпуса.
Отпадение от православия мужа княгини – князя Сергея Петровича Долгорукого так и не было доказано. Правда, не иначе, как для профилактики, было решено отправить князя на покаяние в один из подмосковных монастырей. Ходить в православную церковь была так же обязана и сама виновница – княгиня Ирина Петровна. То, что раскаяние Долгорукой и возвращение её в православие было искренним – весьма сомнительно, ибо известно, что когда ей было в очередной раз отказано в получении заграничного паспорта, она попыталась бежать через Смоленск в Польшу и Рим. Однако осуществить задуманный побег ей помешала собственная смерть в 1751 году. Тайными католиками были и братья Ирины Петровны – Николай и Алексей. Известно, что они не только тайно исповедовали католичество, но и «вели его пропаганду в светских салонах» [263].
Тайным католиком, переход которого в католичество так и не был открыт властям, был русский дворянин Александр Андреевич Вешняков. Вплоть до своей смерти в 1745 г. он состоял резидентом в Константинополе. Деятельность Вешнякова-дипломата «позволяет судить о нем как о, безусловно, умном и способном человеке, хорошо усвоившем школу петровской дипломатии». О том, что А.А. Вешняков был католиком, свидетельствует русский иезуит И.С. Гагарин: «во время своего пребывания в Москве ‹…› обратил некоего Вешнякова, который был отправлен затем резидентом в Константинополь» [264].
Нельзя обойти стороной Екатерину Петровну Ростопчину (1775-1859), дочь генерал-поручика, сенатора Петра Степановича Протасова, которая была женой московского генерал-губернатора Федора Ростопчина. Изучать вопросы религии Екатерина Петровна стала в зрелом возрасте под чутким руководством иезуитов. Убедившись в справедливости католического вероучения, она постепенно пришла к разочарованию в православии: «Как жаль, – писала Ростопчина о православии, – что такое прекрасное учение ложно» [265]. С графиней вел беседы знаменитый граф де Местр, а аббат Сюрюг был ее духовным наставником и в 1806 г. принял ее в недра Римской церкви. Приняла католичество втайне от мужа, при этом внешне она продолжала соблюдать православные ритуалы. «Жена Ростопчина тайно от мужа приняла католичество и призналась ему в этом уже задним числом, как громом поразив его этим известием; а позднее она способствовала переходу в католичество одной из своих дочерей» [266].
Список дворянских фамилий, представители которых осуществили в XVIII веке переход в католическую веру можно продолжить и далее. Но впереди нас ждёт век XIX и XX, поэтому я позволю себе закончить уже разобранными мною выше случаями.
Заканчивая эту главу, нельзя не согласиться с мнением отечественного историка М.П. Погодина, который считал, что «не будь государственного запрета на выход из православия, половина крестьян перешла бы к раскольникам, а половина образованного общества обратилась бы в католичество» [267]. И ведь действительно – запретный плод, как известно – сладок!
Глава 6. Католичество в России в первой половине XIX в.
Весной 1801 года император Павел I пал жертвой государственного переворота. По словам генерала Ордена Иезуитов того времени, Габриэля Грубера: «погиб великий покровитель Римской Церкви и Общества Иисуса» [268].
Между тем, в том же году на российский престол взошёл новый император – старший сын Павла I, Александр. Как говорится, «Le Roi est mort, vive le Roi!» [269]. В России наступила эпоха царствования Александра I. Отношение нового императора к свободе метко передал польский и российский государственный деятель, писатель, меценат Адам Чарторижский (1770-1861), который говорил об Александре, что тот хотел «чтобы все были свободны, но при условии, чтобы каждый исполнял свободно только его волю» [270].
Эпоха Александра I стала временем русского пробуждения и самоутверждения. И это не удивительно, так как благодаря своему воспитателю, швейцарцу Ф.С. Лагарпу, молодому в то время ещё наследнику престола были привиты либерально-гуманистические, просветительские идеалы.
Будущий государь Александр Павлович рос в обстановке веротерпимости. Став императором, он писал Папе Пию VII о своём намерении соблюдать интересы своих подданных – католиков.
Известно, что Александр I покровительствовал иезуитам в России: с высочайшего позволения, в Санкт-Петербурге и Одессе были открыты иезуитские пансионы.
Самым ярким проявлением религиозной политики Александра I была деятельность Библейского общества (182-1826). Целью Общества являлся перевод книг Священного Писания на языки народов Российской империи. В число вице-директоров Библейского общества входил так же Архиепископ Станислав Богуш-Сестренцевич (1731 – 1827) – католический епископ, первый архиепископ Могилёвский.
Однако, находясь под влиянием православного духовенства, в целом политика Александра I была направлена на ограничение влияния Святого Престола в делах Католической Церкви в России. Так, в результате мелкой политической интриги была прервана миссия папского нунция (посла) Арецзо. А ответная миссия российского посла в Рим так и не была отправлена. В 1804 году дипломатические отношения России с Римом были разорваны на 10 лет, и возобновились только в 1814 году.
Поворотным моментом в духовной жизни Александра I стала Отечественная война 1812 года, которую император воспринял как наказание за свои грехи. Известно, что с 1812 года Александр I стал систематически читать Библию. В списке литературы, составленным им для своей сестры Екатерины Павловны фигурировал ряд сочинений католических авторов: Фомы Кемпийского [271], Франциска Сальского [272], Терезы Авильской [273] и др.
261
[261] Россия и Испания. Документы и материалы. – Т.1. – С.131-132.
262
[262] Существует версия, что императрица сначала защищала Долгорукую, склоняя её принять лютеранство, однако твёрдая позиция Ирины Петровны вызвала гнев императрицы и привела к разрыву между ними. См. Католическая энциклопедия. Т. 1. М., 2002. Ст. 1673.
263
[263] Андреев А.Н. Католицизм и общество в России XVIII в. Челябинск, 2007, С. 159.
264
[264] Там же. С. 160.
265
[265] Библиографический словарь русских писательниц. СПб. 1889. С. 301.
266
[266] Кизеветтер А.А. Исторические силуэты. Ростов-на-Дону, 1997. С.206.
267
[267] Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993. С.308.
268
[268] Морошкин М. Иезуиты в России, СПб, 1870. Ч.2.
269
[269] Le Roi est mort, vive le Roi! – фр.: «Король умер. Да здравствует король!» – традиционная французская фраза, которая произносится в некоторых странах во время провозглашения нового монарха. Впервые фраза была провозглашена в 1422 году во время коронации Карла VII.
270
[270] Чарторижский А. Мемуары. М., 1998.
271
[271] Фома Кемпийский (1379 – 1471) – немецкий католический монах и священник, член духовного союза «братьев Общей жизни», предполагаемый автор известного трактата «О подражании Христу».
272
[272] Франциск Сальский (1567 – 1622) – католический святой, епископ Женевы, Учитель Церкви, основатель конгрегации визитанток. Известен своими трудами о духовной жизни, в особенности «Введением в благочестивую жизнь».
273
[273] Тереза Авильская (1515 – 1582) – Тереза Иисусова, Тереса де Аумада – испанская монахиня-кармелитка, католическая святая, автор мистических сочинений, реформатор кармелитского ордена, создатель орденской ветви «босоногих кармелиток». Католическая церковь причисляет её к Учителям Церкви.