Страница 6 из 159
7. А готов ли ты писать ГО? Зудят ли твои, просят ли дела?
Вот пока и все. Крепко жму ногу, твой [подпись]
P. S. Леночке привет.
Очень хорошо, что с дедом, вроде бы, обошлось благополучно.
Как у тебя с деньгами? Полегчало?
Письмо Аркадия брату, 27 февраля 1972, М. — Л.
Дорогой Борик!
Сегодня (воскресенье, 27-е) выезжаю в Киев обсуждать сценарий ПНвС. Полагаю, моя роль там сведется к надуванию щек[22] и рассеянно-благодушным «Мы подумаем…». Так мне во всяком случае рекомендуют москвичи. А там видно будет. Возвращаться думаю завтра же вечером, т. е. послезавтра поутру быть в Москве. Сам понимаешь, в Киеве специально мне делать нечего.
Ну-с.
1. Получены экзы «Ди бевонте инзеля», «Обитаемого острова» тож, из Марион фон Шрёдер ферлаг. Красиво издано, очень здорово, только без целлофана, как в прошлый раз, но ничего, перебьемся. Ужо привезу шестого, с почтой связываться не хочется, да и встреча скоро.
2. С квартирой по-прежнему задержка. Очень медленно идет вселение. Три дня назад начался третий подъезд. Это когда же наш пятый-то будет? Верно, уже после моего возвращения из Ленинграда?
22 См. «Двенадцать стульев» И. Ильфа и Е. Петрова, ч. 1, гл. 14; ч. 3, гл. 39.
3. Корплю помалу над «Погоней в космосе». Ну, это идет медленно, но гладко. Хитрук уже звонил, нюхает, не прогадать бы ему, не упустить бы своего, гр-р-р-р!
4. В издательствах никакого движения нигде.
5. ГО писать, честно говоря, хочется, но странною хотенью[23]. Просто чтобы заняться делом и убежать всей этой липы, которой я сейчас занимаюсь.
6. С деньгами отчетливо полегчало. Вышел перевод «Экспедиции „Тяготение“», скоро начисто расплачусь с Маниным и заживу боль-мень спокойно.
Вот и все новости… целую, жму. Арк.
Поцелуй маму, привет Адке.
Увы, надежды на встречу и работу в марте не оправдались.
О невозможности приехать АН, вероятно, сообщил БНу по телефону. Подробности же — в письме.
Письмо Аркадия брату, 5 марта 1972, М. — Л.
Дорогой Борик!
Ты уж прости, что так получилось, но иначе я не мог. У меня сейчас голова только квартирой и забита. Мечтаю управиться за месяц — привести в порядок все недоделки и проциклевать и пролакировать пол, а также ввезти в квартиру самую необходимую мебель, в том чис23 М. Лермонтов, «Родина»: «Люблю отчизну я, но странною любовью!»
ле и холодильник. Все это у меня уже на мази, распоряжения отданы, мебельные магазины занимаются исключительно Стругацкими.
А затем в середине апреля я уже со спокойной душой и роскошными настроениями явлюсь к вам, и мы поработаем на славу, а затем можно будет собираться и работать прямо у меня.
В Киеве все обошлось на удивление отлично. Тьфу-тьфу-тьфу. Наш вариант (тот, который я сделал в соответствии с просьбами Ивченки) принят практически на ура в качестве первого, сразу же было написано соответствующее заключение и выплачены 10 % (по 192 ряб за вычетом по 9 ряб за распечатку, т. к. я представил только один экз). Далее, тут же мне предложили внести несколько изменений. Самое крупное — переделать демагогию Выбегаллы из политической в научную, что я и сделал в течение двух дней. В те же два дня я внес еще одно исправление: Саша Привалов попадает в НИИЧАВО таки случайно, а не по назначению. И еще ввел несколько мелочей по предложению Ивченки. Я печатал, клеил и резал, вымазался клеем с ног до головы, изрезал бритвой пальцы, залил клеем весь номер в гостинице, но все сделал в два дня. И не зря. Зам. главного студии, хмурый небритый Ковтун, очень похожий на Жемайтиса верблюжностью, прочитал и сказал: «Вот это уже идеальный сценарий, и если нам не помешают, таким он и пройдет до конца. Я больше ничего не могу предложить». Итак: твои деньги 183 ряб у меня. Распорядись, высылать их или подождать до встречи. Сценарий мы сделали окончательно, и он в понедельник будет утверждаться на коллегии студии, после чего сразу идет в Комитет Украины, и если там не зарубят, то в Комитет Союза. Если в Ком. Укр. зарубят, сценарий изымается из студии и направляется к Чухраю в Москву на экспериментальную студию, о чем уже есть предварительная договоренность. Но нас это уже не очень касается. Мы будем теперь сидеть и ждать 15 %.
Такие дела. Больше пока ничего нового.
Обнимаю, жму, твой Арк.
Привет Адке.
Письмо Бориса брату, 8 марта 1972, Л. — М.
Дорогой Аркашенька!
1. Ф-фу! Уладил все дела с путевками. Твою удалось вернуть без всяких потерь, а на свою я поселил в Комарово маму, и кажется, ей там понравилось. Следующую путевку я заказал на 10–12 апреля, так что уж, будь ласков, постарайся к этому времени управиться с циклевкой, шпаклевкой, меблировкой и прочей лакировкой твоей новой замечательной действительности[24].
2. Деньги сценарные пока пусть побудут у тебя — привезешь в апреле. Такой уж особой нужды нет. Тем более что я сам обещал тебе минимум 500 на обзаведение (Мишка[25], засранец, так до сих пор и не отдал; не его вина, конечно, — издательство задержало выплату, но все равно…). Я тут посмотрел киношные договора и понял так, что 15 % они должны нам выплатить сию мину24 «Лакировка действительности» — советская идиома, восходящая к редакционной «правдинской» статье «Преодолеть отставание драматургии» (7.04.1952).
25 Здесь и далее — Хейфец Михаил Рувимович, литератор, историк, друг БНа.
ту, а по смыслу договора — и все 100. Но практически, как я понял, 100 выплачивается не после одобрения сценария директором (как сказано в договоре), а только после одобрения его в Госкомитете. Но уж 15 % надлежит из них вышибать чем-нибудь каленым, тут уж мы в полном праве. Так что пиши Ивченке, подгоняй его, гада, пусть давит на свое начальство — а то, знаешь, Госкомитет не пропустит, и начнется валанданье, как это было с 15 % за ДоУ — еле выбил Лешка[26].
3. Я тут веду оборонительные бои с «Авророй». Они БЕЗУМНО трепещут перед начальством. И по-своему они правы, когда хотят довести рукопись до безукоризненного состояния. Но. Я тебе уже писал, что выбросил 80 процентов «дерьм» и «сволочей». Сейчас они, похоже, хотят, чтобы я выбил и остальные 20. Много разговоров и верчения носом возникло вокруг разговоров о разуме («а где же наша, марксистская точка зрения на этот вопрос?»). Короче, сейчас я отступил уже на последний рубеж «сволочей» — оставил буквально 3–5 процентов, но это уже необходимо, без этого уже нельзя. Кроме того, договорились, что Дмитревский напишет что-то вроде комментария, где разъяснит начальству (и читателю) что к чему, почему все так мрачно и т. д. И наконец я выбил, кажется, из них одобрение — обещали деньги при первой же выплате, то есть в двадцатых числах. В общем, я принял решение: отступить до тех пределов, где художественность уже превращается после переделок в антихудожественность, и там окопаться. Предложу им рискнуть: может быть, проскочит, а не проскочит — будем думать.
26 Здесь и далее — Герман Алексей Юрьевич (Георгиевич), режиссер, сценарист.
4. Еще раз хочу подчеркнуть тебе, что 80 процентов вычеркиваний и замен, которые я проделал, по-моему, только улучшили повесть в смысле языка. Мы таки перебрали с матом. Не почистить ли и твои экземпляры? Повесть это не ухудшает (на мой взгляд), а проходимость увеличивает. Ты подумай, и если будешь ЗА, напиши — я пришлю тебе подробный список изменений. До твоего письма я рукопись попридержу.
5. Пришли экзы ДР из ГДР. Очень мило выглядят.
6. Вот что. Терпенья моего нет. Пришли, пожалуйста, ОО. Очень хочется посмотреть.
7. Дмитревский активно готовит совещание по фантастике на следующий год. Будет оно в Ленинграде. Основной доклад будет писать Ефремов.
8. Между прочим, просмотреть предлагаемые мною изменения лексики было бы тебе полезно еще и потому, что ты ведь тоже можешь предложить какие-нибудь эвфемизмы — лучше тех, что предлагаю я.
9. Ты пишешь, что потом можно будет собираться и работать прямо у тебя. Это было бы прекрасно, но я не совсем понимаю: что — Ленка ушла с работы? Нас ведь кормить-поить надо. Если бы не это — работать можно было бы и у меня.