Страница 16 из 159
2. Снова звонили из Ленфильма. Молодой способный режиссер Авербах давно интересуется фантастикой вообще и ф-кой Стругацких в особенности. Я им дал ПнО — по его просьбе. Он прочел и считает вещь интересной, но лишенной кинематографического конца. Я возразил, что был бы договор, а уж насчет конца мы позаботимся. В общем, сейчас он уехал в Москву добивать свой последний фильм, и мы договорились, что встретимся в начале октября. Я думаю, что ты не против очередных пятидесяти процентов и дашь мне полномочия на переговоры. Разумеется, эту работу я беру целиком на себя. От тебя потребуются разве что конструктивные советы. (Хотя, конечно, черт его знает: Авербах не Герман, как с ним работать — неизвестно. Впрочем, в начале октября все выяснится.)
3. Список барахла получил. Постараюсь, но очень не рассчитывай. Больно много ты написал. На два чемодана. Впрочем, там видно будет. А насчет своего долга не беспокойся ты, ради бога. Сочтемся так, как тебе будет удобно. И когда тебе будет удобно. Ты думай о долгах посторонним людям, а не брату родному. Меня, кстати, очень огорчает, что дадут нам так мало — Ирена обещала 20–30 тыс. злотых. И это — за три книги! Володьке Кунину дали 40 за одну. Правда, он был под покровительством Пшимановского — ихний генерал и гений (см. «Четыре танкиста и собака»[51]). Ладно. Что дадут — и на том спасибо.
Вот пока и все. Крепко жму ногу, твой [подпись]
P. S. Леночке привет и поцелуи!
Письмо Аркадия брату, 12 сентября 1972, М. — Л.
Дорогой Борик.
1. ПвК пошлю, как только возьму с машинки. Кстати, сказка пойдет в Мультфильм в качестве второго варианта для оправдания 10 %. Думаю, когда вернешься из Польши, экз будет уже у тебя, ты с ним поработаешь и вернешь мне, чтобы я успел передать его Нине, как только она вернется из отпуска.
2. Получив твое письмо, позвонил Беле насчет Брандиса. Она сказала, что напишет или позвонит ему немедленно. Впрочем, все опять не к спеху: Осипов уехал, и Авраменко тоже уехала.
3. О ПнО у Севки ничего не знаю, ибо застать Севку при моих телефонных возможностях (и его тоже) совер51 Польск. т/сериал реж. К. Наленски по одноименному роману Я. Пшимановского.
шенно невозможно. Но я бы на твоем месте не очень надеялся.
4. Экз ПXXIIВ у меня найдется. В крайнем случае, украду где-нибудь.
5. После тщательного рассмотрения обстановки мы с Ленкой решили податься отдыхать куда-нибудь под Москву зимой. Так что раньше января или февраля выезжать не будем.
6. Обе бандероли с «Авророй» получил, о чем маме написал.
7. В середине августа отнес в «Сов. Россию» заявку на ПкБ+ТББ+ОО. Вряд ли что-нибудь получится. По уговору буду звонить туда в конце сентября.
8. Сегодня получил письмо от Кана, в котором он просит разрешения передать в «Мир» сборник Брауна. Позвони ему и скажи, что я разрешил.
Вот все. Да, пересылаю тебе письмо от какого-то шведского издателя, пришедшее месяц назад. Полагаю, разберешься. По-моему, безнадюга. Если хочешь, ответь по своему разумению. Целую, жму. Твой Арк. Привет Адке.
Письмо Бориса брату, 14 сентября 1972, Л. — М.
Дорогой Аркашенька!
Исходя из того, что
1. Со всяким издателем надлежит стремиться встать в строго договорные отношения;
2. М-р Лундвалл может вполне оказаться <…>, с коей и связываться-то нечего;
3. Конкретно послать ему мы ничего (кроме ОО) не можем — я предлагаю следующий вариант ответа:
Уважаемый м-р Лундвалл!
В ответ на Ваше любезное письмо от 31.07.1972 мы имеем сообщить Вам следующее.
1. Изданием произведений советских авторов за рубежом ведает организация под названием «Международная Книга». Ее адрес: СССР, Москва Г-200, Всесоюзное объединение «Международная книга». Все переговоры об издании наших произведений надлежит вести с этой организацией. Насколько нам известно, в случае заключения договора «Межкнига» может выслать Вам соответствующие произведения и, возможно, даже оказать содействие в переводе этих произведений на нужный язык.
2. Нам не хотелось бы особо рекомендовать Вам какие-либо из наших рассказов: все они написаны давно и давно уже перестали нравиться самим авторам. Из повестей последних лет мы рекомендуем Вам очень популярные в СССР повести «Трудно быть богом» и «Обитаемый остров» (о столкновениях жителей Земли отдаленного будущего с варварскими и тоталитарными режимами на других планетах), повесть «Хищные вещи века» (о страшных последствиях изобилия для потребительского общества), а если говорить о юморе и сатире, то повести «Понедельник начинается в субботу», «Сказка о Тройке» и «Второе нашествие марсиан». Все эти повести переведены на различные европейские языки, но на английский, насколько нам известно, переведена только повесть ВНМ (Сборник Vortex, изд-во MacGibbon & Kee, London), причем перевод оказался плохим.
3. Для ознакомления посылаем Вам экземпляр нашей последней книги.
С уважением, А. и Б.
Я не пишу об издании на английском ТББ, так как ничего об этом не знаю. Если ты знаешь — добавь. Экземпляр ОО надо послать хотя бы просто из вежливости. Если тебе жалко — гарантирую впоследствии возмещение (у меня их еще штук 20). И хорошо было бы перевести это письмо на аглицкий, раз он по-русски не петрит. Займись, а? Потеря времени не так уж велика, а воспоследовать что-нибудь может. Аванс, то, се.
Письмо мистера я оставлю пока у себя, адрес его переписываю:
SAM J. LUNDWALL <…>
Новостей у меня в общем не прибавилось. Был у Брандиса, обсудили рецензию. Разъяснил ему замысел ДоУ, рассказал про подзаголовок (кстати, надо будет подзаголовок все-таки поставить: и автору предисловия раздолье, и вообще). Беседовал по телефону с Дмитревским. Очень он нас убеждает написать ура-повесть. Рассказывал про какой-то скандальчик с последним романом Ефремова. Журнал «МолГв», вроде, начал печатать и вдруг оборвал без объяснений[52]. И в проспекте собрания сочинений Ефремова последний его роман почему-то не фигурирует. В романе, по его словам, ничего такого 52 Позднее публикация романа была продолжена: Ефремов И. Таис Афинская // Молодая гвардия (М.). — 1972. — № 7, 9–11.
нет — эпоха Александра Македонского, — но очень много бедер, грудей и жадных губ.
Ну вот пока и все. Крепко жму ногу, твой [подпись]
P. S. Леночке привет.
P. P. S. Запутал ты меня со своим отпуском. Совсем уже теперь не понимаю, на когда заказывать путевки. Ладно. Вернусь — разберемся.
Письмо Бориса брату, 28 сентября 1972, Л. — М.
Дорогой Аркашенька!
Вот я и дома. Съездил прекрасно, очень доволен, с удовольствием съезжу еще при первом удобном случае.
По поводу нашей дальнейшей жизни вообще и работы (по которой я страшно соскучился) в частности имею следующие соображения. Поскольку:
а). Здесь накопилась куча твоего барахла (миллион экзов «Авроры» и то барахло, что я купил в Польше);
б). Хочется пораньше получить сертификаты;
в). Надо поговорить и обсудить; и — главное —
г). Черновик сказки на мой взгляд требует тщ-щательной работы — работы именно вдвоем, а не прогулки пером мастера;
исходя из всего этого, я предложил бы встретиться в рабочем порядке в Москве — ненадолго, на недельку, скажем, а может быть, и меньше, прежде чем основательно собираться в Комарове. Ленку мы постараемся не обременять, а ночевать я готов — и с радостью — на кухне.
Если ты в принципе не возражаешь против этого плана, то учти, пожалуйста, следующие обстоятельства:
а). Где-то через десять дней должен разродиться Калям, и мне придется выполнять свой тяжкий долг — топить котят;
б). Где-то в середине октября нагрянут в гости родственники, и было бы в высшей степени желательно сократить до минимума сроки нашего совместного пребывания. Поэтому, если ты, повторяю, в принципе не против встречи, то напиши мне письмо, из которого следовало бы, что ты рад меня видеть, но не раньше 15-го и не позже 20-го. Объяснение придумай сам. (А можешь, конечно, и не придумывать: ты вовсе не обязан объяснять мне свои семейные и деловые обстоятельства.)