Страница 52 из 63
Вовка оживился. Он и сам паровозы видел только на картинках, да в старых фильмах. Сейчас-то вон какие локомотивы строят! А Шурик знай себе разжигает интерес все больше.
– У паровоза этого впереди красная звезда. Внутри кабина еще целая, правда, сгнило там все. А позади кабины огромный контейнер для угля. Мы там до самого вечера и пробыли, даже о рыбалке забыли.
– Интересно откуда он там? – спросил Вовка задумчиво.
– Не знаю, может, после войны остался. Наверное, в нем солдат перевозили! Пленных или раненых, – тараторил Шурик.
– Ух ты, – загорелся Вовка, – А немцев или наших?
– Ну не знаю, если пленных, то немцев.
– А может, там и шинели или каски остались, как у нас на уроке истории?
– Может и остались, – согласился Шурик, – Если остались, то мы их найдем.
– Хотя не остались, наверное, – пошел на попятный Вовка, – Наверное там уже много кто полазил.
– Если бы его кто-то другой нашел, то про него уже все давно бы знали.
Вовка подумал и согласился с другом.
***
Дети вскоре подошли к ГСК. Здесь заканчивалась асфальтовая дорога. Она медленно переходила в гравийку. Стоило здесь проехать машине, как в воздух поднимался столб пыли, и приходилось жмурить глаза, если мимо кто-то проезжал.
Бетонные гаражи стояли рядами, подъезд к ним был перекрыт полосатым шлагбаумом. За ним виднелось несколько машин. Территорию охраняли собаки, лаявшие на каждого проходящего мимо, но никогда не уходившие за пределы сеточного забора, который опоясывал ГСК по периметру. Иногда мальчики, гуляя здесь, поднимали с земли гравий и кидали его в собак. Те возмущено лаяли, но не подходили.
Вовка и Шурик обогнули гаражный кооператив и оказались в овраге, за которым находилось депо. Над оврагом проходила теплотрасса. Если у дальнего моста залезть на трубы, то можно гулять по ним на высоте трех метров от земли. Только кроны ив иногда щекотали щиколотки. Вовке всегда представлялось в такие моменты, что он исследует джунгли, как Индиана Джонс. Только большого мачете не хватало в руках.
Мальчишки вышли из оврага и поднялись к самой железной дороге. Здесь перед ними открывалось огромное пространство, залитое мазутом и заваленное старыми рессорами, колодками, какими-то бочками. Несколько ветхих вагонов стояло здесь уже многие годы. Никому не было до них дела. Дальше начинался бетонный забор депо.
Иногда с шумом проносился скорый поезд. Забавы ради, мальчики поднимали с земли камни и кидали их в вагоны. На товарниках, на самом последнем вагоне всегда вешались яркие катафоты. В них в основном и целились в надежде хоть раз сбить. Иногда за озорниками гонялись желторотики – так дети называли рабочих железной дороги. Еще ходил слух, будто на поездах стоят автоматические камеры, которые фотографируют всех, кто бродит по железной дороге, а потом эти фотографии обязательно покажут их родителям.
Самые трусливые кидали камни в поезда из кустов. А зачем им нужны были эти самые катафоты, никто и не знал.
– Скоро уже подойдем, – сказал довольный Шурик.
Палило яркое солнце, оно отражалось от железных блестящих рельс и слепило глаза. Раздался далекий свисток – приближался товарный поезд.
– Подождем, пока проедет, – сказал Шурик.
Вскоре состав замелькал перед глазами. Ребят обдало ветром. На каждом вагоне стояла цифра 40.
– Это тонны, – пояснил Вовка, – Вагоны тяжелые. Они столько без груза весят.
– А вместе с грузом сколько, интересно? – проговорил Шурик, следя за вагонами, – Лес везут…
– Ну, наверно раза в три тяжелей.
– Мдаа!
Состав пронесся мимо и исчез вдали. Мальчишки насчитали пятьдесят вагонов.
Вовка всегда любил считать вагоны. Для чего, он и сам не знал. Его семья вместе с ним постоянно ездила на дачу. На перронах они подолгу ждали своего поезда, а он считал вагоны в проезжающих составах.
***
Они молча шагали по шпалам, когда цепкие руки схватили за вороты рубах. Мальчишки от растерянности и неожиданности вскрикнули. Попытались вырваться, да не тут-то было. Их крепко держали, и отпускать не собирались.
Обернувшись, они увидели заросшее, довольное лицо какого-то мужика. Он был одет в робу, какие носят железнодорожники.
– Попались! – гаркнул мужик.
– Дяденька, отпустите нас! – закричал Шурик, – Мы же ничего не сделали!
– А вы знаете, – снова пробасил мужик, – Что детям одним тут ходить нельзя?
– Мы к бабушке идем! – принялся врать Вовка, – Она за железной дорогой живет. Бабушка одна совсем, надо ее проведать, болеет…
– И что, вас одних родители к бабушке послали, через железную дорогу?
– Послали, – закивал головой Шурик.
– Пойдемте, – буркнул мужик, – Я вам покажу кое-что. Может, расхочется игры играть на железной дороге.
Он потащил детей в сторожку железнодорожника, какие стоят на крупных развилках и стрелках. Маленькая, душная кабинка – едва можно развернуться, еле помещается немудрящая мебель – стул и стол. На столе стоял какой-то прибор, примус, чайник.
На грязных стеклах жужжали мухи.
Железнодорожник затащил детей в эту кабинку, захлопнул дверь и принялся копаться в столе.
Дети стояли чуть дыша. Наслушавшись от родителей страшных историй, они теперь горько сожалели, что попались в лапы этому мужику!
Наконец, мужчина извлек на свет какую-то пожелтевшую папку. Положил ее на стол и пробасил:
– Вот, голубчики, смотрите!
Мальчишки осторожно заглянули в папку. Там находились черно-белые фотографии. Сначала они не поняли, что на них изображено, какие-то тряпки да лохмотья. Потом, приглядевшись, застыли от ужаса и, как ни странно, нездорового интереса.
– Это люди, которые гуляли по железной дороге, вот что с ними стало, – сказал мужчина.
Руки, ноги, головы, куски одежды, валяющиеся на рельсах. Тут же были и фотографии людей, которые остались живыми после встречи с поездом, но покалеченными. Изувеченные тела, культи рук и ног.
Мальчишки с интересом листали страницы.
– Страшно? – спросил их мужчина.
– Страшно, – признались ребята.
– Железная дорога не игрушка! Надеюсь, вы это поняли. Если не хотите оказаться в этой папке, то держитесь от этих мест подальше!
Вовка, рассматривая покалеченных людей, представил себя на их месте и ужаснулся. Шурик же начал скучать и уже задумался, как бы избавится от назойливого мужика.