Страница 69 из 190
1. Сейчас в военно-медицинской академии проводится судебно-медицинское вскрытие трупа Борисова. Вскрытие производят профессор Надеждинский - судебный медик в медицинской академии, профессор Добротворский - хирурги медицинской академии, доктор Ижевский - областной судебно-медицинский эксперт, доктор Розанов - судебно-медицинский эксперт.
Вскрытие производится в присутствии работника Наркомвнудела СССР Агаса. О результатах сообщу дополнительно.
По материалам личного дела - Борисов, рожд. 1882 года, канд. в члены ВКП(б) с 1930 года, в органы ОГПУ вступил в 1924 году, до этого служил сторожем в разных учреждениях. Происходит из крестьян. В настоящее время мною производится допрос ряда работников управления Наркомвнудела по Ленинградской области, непосредственно отвечающих за охрану тов. Кирова.
2. Агентурным путем, со слов Николаева Леонида, выяснено, что его лучшими друзьями были троцкист Котолынов Иван Иванович и Шатский Николай Николаевич, от которых (он) многому научился. Николаев говорит, что эти лица враждебно настроены к тов. Сталину.
Котолынов известен Наркомвнуделу как бывший активный троцкист-подпольщик. Он в свое время был исключен из партии, а затем восстановлен. Шатский бывший анархист, был исключен в 1927 году из рядов ВКП(б) за контрреволюционную троцкистскую деятельность. В партии не восстановлен. Мною дано распоряжение об аресте Шатского и об установлении местопребывания и аресте Котолынова.
В записной книжке Леонида Николаева обнаружен адрес Глебова-Путиловского. Установлено, что Глебов-Путиловский в 1923 году был связан с контрреволюционной группой «Рабочая Правда». Приняты меры к выяснению характера связи между Николаевым и Глебовым-Путиловским.
В настоящее время Глебов-Путиловский - директор антирелигиозного музея.
3. Леонид Николаев дал показание об обстановке, при которой он совершил убийство тов. Кирова. Протокол допроса сегодня вышлю».
Далее излагались показания жены Николаева. В сведениях о ее родственниках сообщалось: «6. Приступил к расследованию обстоятельств освобождения Управлением НКВД в Ленинграде Леонида Николаева из-под стражи 16 октября с.г. после его задержания во время слежки за тов. Кировым».
В тот же день 5 декабря в Москву Сталину и в копии Ягоде поступил новый доклад Агранова: «1. По показанию Николаева Леонида троцкисты Шатский, Бардин и Котолынов были настроены террористически.
…Далее Николаев на вопрос, был ли привлечен Котолынов к подготовке террористического акта над тов. Кировым, показал: «Я не привлекал Котолынова, так как хотел быть единственным исполнителем террористического акта над Кировым; во-вторых, Котолынов, как я считал, не согласится на убийство Кирова, а потребует взять повыше, т. е. совершить террористический акт над тов. Сталиным, на что я бы не согласился…»
2. У арестованного Котолынова при обыске обнаружен револьвер «браунинг», который хранил без разрешения.
…9. Комиссия судебно-медицинской экспертизы… в своем заключении о причинах смерти Борисова установила, что «смерть Борисова является несчастным случаем в связи с автомобильной катастрофой. Допросы о смерти Борисова продолжаются усиленными темпами. О ходе следствия сообщу дополнительно».
Следствие разрабатывало сразу несколько версий. В этой же шифровке Агранов информировал об аресте ряда лиц из «бывших»: Одаховского, «в прошлом работавшего на польской концессии «Ян Серковский», Коренева, как лица, обещавшего «помочь бывшему полковнику Каменскому в нелегальном переходе границы», и др.
Видимо, это сообщение послужило основанием для заявления главы правительства Молотова на похоронах Кирова 6 декабря о том, что в убийстве повинны «враги рабочего класса, его белогвардейские подонки, его агенты из-за границы».
Убийство Кирова вызвало острый резонанс. Скорбь была всенародной; на прощание с Кировым шли тысячи людей. 5 декабря доступ публике в траурный зал закрыли в 10 часов. Сталин в сопровождении членов Политбюро подошел к изголовью гроба и встал в почетный караул. Шипели рефлекторы, щелкали аппараты, негромко и печально звучал реквием Шопена. Это длилось несколько минут, затем музыка смолкла, погасли прожектора, наступила тяжелая гнетущая тишина.
«На ступеньки гроба, - записала в своем дневнике 5 декабря 1934 года Мария Сванидзе, - поднимается Иосиф, лицо его скорбно, он наклоняется и целует лоб мертвого Сергея Мироновича. Картина раздирает душу, зная, как они были близки, и весь зал рыдает, я слышу сквозь собственные всхлипывания всхлипывания мужчин… Вожди ушли. Гроб завинчивают крышкой, выносят венки, и все наготове двинуться за гробом.
…9- го вечером пошли в Кремль… И[осиф] был, как всегда, мил. Он осунулся, побледнел, в глазах его скрытое страдание. Он улыбается, смеется, шутит, но все равно у меня ныло сердце смотреть на него. Он очень страдает. Павлуша Аллил[уев] был у него за городом в первые дни после смерти Кирова и они сидели вдвоем с Иос[ифом] в столовой. Иосиф подпер голову рукой (никогда я его не видела в такой позе) и сказал: «Осиротел я совсем»…
Иосиф говорил Павлуше, что Киров ухаживал за ним, как за малым ребенком. Конечно, после Надиной трагической смерти это был самый близкий человек, который сумел подойти к И(осифу) сердечно, просто и дать ему недостающее тепло и уют…После двух тяжелых потерь (имеется в виду и смерть жены Сталина. - К. Р.) И[осиф] очень изменился. Стал мягче, добрее, человечней».
Следствие по делу об убийстве Кирова вела группа ГУГБ НКВД СССР в составе Я.С. Агранова - начальника экономического отдела, Л.Г. Миронова - помощника начальника ЭКО, A.M. Дмитриева и замначальника СПО Г.С. Люшкова.
Арест инженера Ленинградского электротехнического института Шатского и бывшего члена ЦК ВЛКСМ, студента индустриального института Котолынова вывел расследование на новый уровень. Они называли своих знакомых по Ленинградскому губкому и Северо-Западному бюро ЦК ВКП(б), которыми долгие годы руководил Зиновьев.
Постепенно в кабинетах следователей оказались и другие «комсомольцы». В их числе были: секретарь Выборгского районного Совета Румянцев, председатель жилищно-арендного кооператива Левин, директор авторемонтного завода Сосицкий, заместитель заведующего орготделом Ленинградского Совета Мясников, помощник директора по снабжению завода «Красный путиловец» Толмазов. Их была чертова дюжина - тринадцать человек.
Начальника Ленинградского управления НКВД Ф.Д. Медведя Ягода отстранил от должности после гибели Борисова. Теперь следствие вели люди Ягоды. И среди прозвучавших в его ходе имен оказалась фамилия помощника управляющего научно-техническим издательством А. Гертика, проживавшего в это время в Москве. Его арестовали 8 декабря.
Через два дня он назвал «близких товарищей»: И.П. Бакаева - управляющего Главэнергосети (бывшего председателя Петроградской губернской комиссии РКП(б) и активного участника «новой оппозиции») и Г.Е. Евдокимова _ бывшего заместителя Зиновьева в Петросовете. В 1925 году Евдокимов был первым секретарем Ленинградского губкома, в 26-м году секретарем ЦК ВКП(б) и членом Оргбюро. Позже мы вернемся к этим фамилиям.
При обысках у большинства арестованных было обнаружено оружие, групповые письма вождей оппозиции в адрес съездов партии, тексты «платформы» группы Рютина, а у арестованного в середине декабря К.Н. Емельянова обнаружили архив «ленинградской оппозиции».
И все- таки как случилось, что задержанный 15 октября охраной Кирова Николаев был отпущен без каких-либо последствий? Хотя при обыске у него был обнаружен револьвер, а в портфеле был сделан вырез, позволявший выхватить оружие, не открывая застежку. Кроме того, в портфеле находился чертеж с маршрутами прогулок Кирова.
Работник охраны А. Рыбин, прибывший вместе с Ягодой на следующий день после убийства, позже рассказывал: «Среди сотрудников охраны не смолкали разговоры об этом убийстве. Все кляли Николаева. Но спрашивается: кто же вложил ему в руки револьвер? Неслыханное дело: вооруженного убийцу дважды задерживали у подъезда Смольного и во дворе Московского вокзала. Но он тут же освобождался Запорожцем!