Страница 137 из 176
Из Великобритании Сталину шли сообщения от советских разведчиков – «кембриджской пятерки», занимавших ответственные посты в правительственных учреждениях Англии – Маклина, Филби, Берджса, Кэрнкросса, Бланта. Он не мог пренебрегать разведывательной информацией. Он не сомневался, что страны коалиции прежде всего будут блюсти собственные интересы, и хотел знать, до какой степени национальный эгоизм довлеет над интересами партнерства. Он не был подвержен иллюзиям и наивности и действовал тоньше и изобретательнее, чем подозревали его коллеги по Большой тройке. Однако от них он хотел только одного, чтобы они честно выполняли обязательства – в остальном он полагался лишь на себя.
Дипломатические контакты возобновились в декабре 1941 года, когда, пройдя арктическим путем, британский крейсер «Кент» доставил в Мурманск министра иностранных дел Великобритании Э. Идена. С палубы корабля министр пересел в бронированный дипсалон специального поезда на Москву. Принимая его 16 декабря, Сталин руководствовался не только сиюминутными планами. Уже во время первой встречи с Иденом он объявил, что Запад должен признать советскую границу в том виде, в каком она сложилась на 21 июня, правда, он предложил сдвинуть границу с Польшей на Восток до так называемой «линии Керзона».
Уже сейчас он смотрел в будущее. На переговорах он поставил вопрос о передаче СССР части Восточной Пруссии и создании советских военных баз в Румынии и Финляндии; он предложил министру иностранных дел Великобритании «определить очертания западной границы СССР в секретном протоколе к советско-английскому договору о взаимопомощи».
Этот дипломатический демарш не может не вызвать восхищения: враг в нескольких десятках километров от Москвы, Ленинград блокирован противником, а Сталин заботится о послевоенных границах государства! Как мелочно и ничтожно на фоне сталинской государственной мудрости выглядят участники сговора в «Беловежской пуще». Эти пигмеи, из примитивной личной жажды власти разодравшие великую страну до огрызков своих президентских вотчин.
После завершения переговоров британский министр посетил освобожденный город Клин, где в музее Чайковского наблюдал следы немецкого вандализма. «Все это ждало бы Англию… – признал он. – Это настоящие подонки человечества». А побывав на местах прошедших боев, министр восторженно заявил: «Теперь я собственными глазами видел, что немецкая армия может терпеть поражения, отступать и бежать… Миф о германской непобедимости взорван вами!»
Переговоры с Иденом завершились решением Сталина направить Молотова в Лондон и оттуда, по просьбе Рузвельта, – в Вашингтон. На Запад Молотов вылетел в мае 1942 года на четырехмоторном бомбардировщике Пе-8, держа курс над территорией, окупированой противником. «Когда пролетели линию фронта, – рассказывает второй пилот Э.К. Пусэп, – на самолет обрушился шквал зенитного огня, дальше… ускользнули от немецких истребителей, попали в болтанку».
«Мистера Брауна» – как именовали в секретных сообщениях Молотова – в английской столице встретили сдержанно; он рассказывал Феликсу Чуеву, что английская сторона наотрез отказалась подписать соглашение о послевоенных границах по состоянию на 21 июня 1941 года. На шифрованное сообщение Молотова Сталин ответил: «Согласитесь без этого…» «Когда мы от этого отошли… – рассказывает Молотов, – они удивились. Черчилль был поражен. Иден обрадовался очень, что мы пошли ему навстречу». Противоречия были устранены, и 26 мая 1942 года Иден и Молотов подписали договор между СССР и Великобританией о союзе в войне против гитлеровской Германии и о сотрудничестве и взаимопомощи после войны.
С коварного Альбиона Молотов отправился за океан. В Соединенных Штатах советский министр иностранных дел провел переговоры с президентом Рузвельтом и членами американского правительства. Встреча была плодотворной, точки соприкосновения определились, и 11 июня посол СССР М. Литвинов и госсекретарь США Корделл Холл подписали соглашение о принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии.
Визит сталинского министра иностранных дел способствовал конкретизации договоренности о поставках западных союзников, а в заключительном коммюнике отмечено: «Была достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 году». Кодовое наименование предполагаемой операции по открытию второго фронта было «Следжхаммер».
Еще в период поездки Молотова к союзникам Сталин обменялся несколькими посланиями с Рузвельтом и Черчиллем. Тон писем свидетельствовал о крепнущем сотрудничестве. Конечно, оказывая помощь СССР, западные партнеры были далеко не бескорыстны.
Уже весной 1942 года Советский Союз стал рассчитываться за поставки по ленд-лизу. Только в трюмы английского крейсера «Эдинбург» было погружено десять тонн золота в слитках на сумму 100 млн. рублей, правда, этот крейсер до английского острова не дошел. Немцы методично атаковали северные конвои, и отправку очередного каравана PQ-16 англичане явно затягивали. Даже Рузвельт раздраженно написал Черчиллю, что США не затем посылают помощь СССР, чтобы Англия заблокировала на своих базах в Исландии нужные для русских грузы.
Однако «владычица морей» боялась за свой военный флот, и 2 мая Черчилль ответил президенту: «Несмотря на глубокое уважение к Вам, выполнить Ваше предложение мы не в силах…» Шестого мая к Черчиллю обратился Сталин: «В настоящее время скопилось в Исландии и на подходе из Америки в Исландию до 90 пароходов с важными военными грузами для СССР. Мне стало известно, что отправка этих пароходов задерживается на длительный срок… Тем не менее я считаю возможным обратиться к Вам с просьбой сделать все возможное для обеспечения доставки этих грузов в СССР в течение мая месяца, когда это особенно нам нужно для фронта…»
Черчилль решился, и караван судов взял курс к северным берегам СССР. Впрочем, опасения англичан были напрасными. Акция завершилась, по существу, успешно: 35 транспортов конвоя PQ-16 дошли до Мурманска, потери составили всего 8 кораблей.
И все же призрак «Тирпица» пугал английского премьера, и следующий транспортный караван англичане оставили без конвойного прикрытия военными кораблями. Трудно сказать, стало ли такое решение результатом откровенной глупости, или это было сделано умышленно, чтобы заморозить арктические рейсы, но это была непростительная ошибка – немцы расстреляли беззащитные транспортные суда.
Трагедия каравана PQ-17 в том, что английские эсминцы и крейсера бросили его из страха перед немецким линкором «Тирпиц», который, кстати, – после серьезного повреждения двумя торпедами советской подводной лодки Лунина, – в это время прятался у берегов Норвегии и за оставшуюся часть войны лишь один раз вылез в океан для обстрела угольных шахт Шпицбергена.
Но как бы то ни было, британская сторона явно не горела рвением оказывать помощь воюющему союзнику. Правда, в послании Сталину от 17 июня 1942 года английский премьер дал понять, что Англия готова принять участие совместно с Советским Союзом в операции против немцев на севере Европы. Но когда Сталин поддержал эту идею, то уже через месяц, 18 июля, Черчилль сообщил о трудностях, возникших при отправке морских конвоев с грузами для СССР. Он уведомил об отмене очередного конвоя и предлагал активизировать доставку грузов через Иран, одновременно «признаваясь», что Великобритания не готова принять участие в операции на севере Норвегии. Взамен он предлагал «осенью послать мощные воздушные силы для операции на левом фланге Вашего фронта».
Сталин с недовольством воспринял подковерные маневры Черчилля. 23 июля он принципиально резко «отчитал» британского премьера: «Из послания видно, что, во-первых, Правительство Великобритании отказывается продолжать снабжение Советского Союза военными материалами (курсивы мои. – К. Р. ) по северному пути и, во-вторых, несмотря на известное англо-советское коммюнике о принятии неотложных мер по организации второго фронта в 1942 году, Правительство Великобритании откладывает это дело на 1943 год».