Страница 7 из 11
Какие же выводы, необходимые для правильного понимания «Слова», должны мы сделать из вышесказанного!
Во-первых, хотя 2/3 «Слова» посвящены походу Игоря, центр тяжести произведения в его «политической» трети. Поход Игоря использован, как удобная для слушателя форма для принятия им определенного решения - похода для защиты родины.
Во-вторых, «Слово», будучи целенаправленным, реалистическим, должно быть и есть произведением исторически точным, фантастике, мистике здесь нет места. По форме это поэма, но по сути это политическое воззвание, совершенно реальное, определенное и серьезное.
В-третьих, элементы исторической точности определяют собой неподдельность «Слова», а там, где неточности есть, они должны давать указания на лицо, эти неточности внесшее.
В-четвертых, если мы находим в «Слове» места, вызывающие у нас сомнение, - объяснения нужно искать не в творческом полете фантазии певца, а в чем-то другом, ибо фантазерству в подобном произведении нет места, тем более, что сам певец особо оговаривает, что он будет петь быль, а не рассказывать побасенки.
3. «СЛОВО» С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ НАТУРАЛИСТА
«Слово о полку Игореве» до сих пор почти не привлекало к себе внимания натуралиста: в «Слове» очень мало такого, что мог бы извлечь для себя интересного натуралист. Однако это еще не означает, что для исследователя «Слова» элементы природы, упоминаемые в нем, не имеют интереса, совсем наоборот.
Но, так как исследователи «Слова», в сущности, все гуманитарии, то все существенное, представляемое нам элементами природы в «Слове», остается без внимания исследователей.
Последние попросту не в состоянии оценить факты чужой специальности, а между тем они, как увидим ниже, дают много ценного и нового.
Единственный автор-натуралист, Н. В. Шарлемань, в ряде докладов, газетных статей, а также в небольшой работе, помещенной в малоизвестном журнале - «Вicti Украiиськоi Академii Наук», 1939, обратил внимание на то, что элементы природы в «Слове» могут дать много интересного. В самое последнее время он опубликовал новую статью на ту же тему и по-русски (Труды Отдела древнерусской лит. Института литературы акад. Наук, VI. 111-124).
К сожалению, все эти доклады и статьи стали известны только узкому кругу украинских любителей «Слова» и широкого оглашения в свое время не получили.
Имеются кроме того и иные причини, обусловившие недостаточную распространенность статей н. в. Шарлеманя. Основным недостатком его работ явилось то, что, будучи профессором-натуралистом, он обратил преимущественно свое внимание на сами естественно- исторические факты, комментировал их, но не сделал выводов и приложения этих фактов для решения многих проблем «Слова».
Там же, где он пытался сделать общие выводы, он оторвался от почвы фактов и перешел к весьма сомнительным дедукциями. Достаточно, например, указать, что он считал самого князи Игоря автором «Слова».
Этот сенсационный, но малообоснованный вывод набросил тень и на то здоровое, в высшей степени важное и интересное, на что Н. В. Шарлемань обратил внимание.
Мы поставили своей задачей внести некоторые фактические поправки в трактовку Шарлеманем некоторых деталей, а главное, сформулировать выводы и приложить их к разрешению загадок «Слова».
Обратимся прежде всего, к рассмотрению фактов. Элементы природы в «Слове» могут быть разделены на 3 группы. В «Слове» упоминается: 1) несколько растений, 2) значительное количество животных (часто с указанием их специфических привычек и природной обстановки), и, наконец, 3) ряд явлений природы: затмение солнца, гроза, туманы, росы, ветры и т. д. Все это дает материал для суждений. Из растений упоминается только: тисс, ковыль, тростник и дуб.
«На кровати тисовой» (368) говорит Святослав, рассказывая сон. На этом месте споткнулись почти все комментаторы не натуралисты, речь идет здесь не о «тесе», и не о сосне (тисие), как думают многие, а о тиссе (taxus). Тисс - это хвойное дерево, водящееся, главным образом, в западной Европе, а также в западной части б. России (т. е. в Польше, Белоруссии, Зап. Украине). В древности эта порода была более обыкновенной, но в последнее время она редка.
Дерево это отличается очень плотной, а не рыхлой, как у сосны, красивой древесиной, и употреблялась она издавна для дорогой мебели: шкафов, сундуков и т. д. Вполне понятно, что кровать князя Святослава была из дорогого материала, а не из сосны, и, вообще, не была «тёсаная», т. е. грубо обработана топором.
Следует принять во внимание, что уже во времена Ярослава, т. е. за 100 с лишним лет до похода Игоря, княжеский двор в Киеве отличался великолепием, Киев казался иностранцам соперником Цapьгpaдa. Летописец упрекал киевлян того времени в роскоши.
Неудивительно, что мебель князей того времени была изысканной. Тисовая кровать - указание совершенно точное (дополнительно см. комментарий к 368 строке).
Итак, автор «Слова» в противоположность большинству филологов и историков века Екатерины II и последующей эпохи, знал, что такое тисс (удивительным энциклопедистом был этот мнимый фальсификатор «Слова»!).
Дубу посвящены следующие строки (129-131): «уже, бо, беда пасеть птиць по дубию». Дуб приведен верно: в оврагах и долинах степной Украины, по которой пролегал путь Игоря, в «балках», как их теперь чаще зовут, преобладает сравнительно низкорослый «степной» дуб, местами он поднимается и на плато.
В предвидении сражения птицы, зная, что всегда большие скопления людей оставляют трупы лошадей, людей и т. д., заранее собирались для пиршества.
Автор «Слова» знал, какое дерево преобладает в степной Украине (удивительный всезнайка был этот фальсификaтop!).
«Чему, господине, мое веселие по ковылю развеял» (655-656), взывает к ветру Ярославна на забрале Путивля. Путивль - город на границе лесной и лесостепной зоны, в которой ковыль в те времена был несомненно одним из распространеннейших растений.
Указание это также совершенно точное, - это растение целинных, еще напаханых степей, которых тогда было достаточно, если они даже теперь, через 770 лет, уцелели клочками в этой местности.
Возможно, что самое упоминание вызвано зрительным впечатлением: с высокой городской стены Путивля Ярославна видела обширные пространства к югу волнуемого ветром ковыля - отсюда и обращение к ветру.
Ковыль - растение южных степей, указание совершенно точное (очевидно, фальсификатор понимал кое-что и в географии растений!).
«А Игорь князь горностаем поскочи к тростнику» (697-699). Известно, что Овлур ждал князя с конем за рекой. Летопись называет ее Тор. Речка эта маленькая, степная и, как все степные реки, у берега заросли камышом (тростником). Через этот камыш и бросился князь Игорь через речку к Овлуру.
Опять совершенно точная деталь: на берегах северных рек тростника нет, как нет его на берегах быстротекущих рек юга. Тростник именно характерен для степных рек с их сравнительно медленным течением (как умудрился все это сообразить мнимый фальсификатор, сидя на берегу Невы или Москвы-реки, - трудно догадаться!).
Этими четырьмя примерами все упоминания о растениях исчерпываются, но все они точны и подходят к месту действия. Слабое упоминание растений можно поставить прежде всего в связь с сюжетом «Слова»: поход далек от мирного земледелия.
Зато животные упоминаются очень часто, и как подробности действительности, и как образы для сравнения. Это вполне понятно: человек того времени много занимался охотой в мирное время, ибо это было не только развлечением, но и пробой физических и духовных сил, упражнением, своего рода боевой подготовкой, ибо одолеть тура, лося или медведя не так-то легко, просто и безопасно.
С другой стороны, охота была важным промыслом, ибо шкуры зверей играли роль денег, а добывание и заготовка запасов мяса часто бывали связаны с организацией походов, о чем мы имеем совершенно определенные данные.