Человек без сердца

– Туда и обратно. Ты же знаешь, фирма разорилась, надо думать, как зарабатывать бабки. Хочу обсудить кое с кем один проект. А ты марш в кровать. – Он развернул жену и подтолкнул к спальне, нежно хлопнув по мягкому месту.

Макс не думал, почему именно сейчас ему снова понадобилось оказаться у Лизкиного дома. Он спустился вниз, сел в машину и завел двигатель. Для начала мая было очень тепло; Гладко опустил водительское стекло и положил локоть на кромку двери, с наслаждением чувствуя, как холодит кожу свежий ночной воздух. Бывало, он отвозил Лизку домой после очередной попойки с друзьями. Раньше они часто встречались. Вчетвером заваливались в ресторан, подолгу и оживленно болтали. Глеб тогда не строил из себя праведника, Джеки не изображал отшельника, а подруга не отказывалась порой покувыркаться с Максом в постели. Все было так просто, так легко. А теперь? Глеб лишился памяти, Джек ослеп, Лизка пропала без вести, а Макс остался у разбитого корыта. Не жизнь, а мечта мазохиста.

Свободного места для парковки во внутреннем дворике не наблюдалось, Макс оставил автомобиль чуть дальше на улице и медленно обошел вокруг дома. Было удивительно тихо и безлюдно, будто по какой-то таинственной причине все обитатели высотки разом погибли. Ни движения, ни звука. Тишина и мертвецкий покой. Лишь редкие горящие окна говорили о том, что еще недавно здесь бурлила жизнь. Макс повел плечами, прогоняя неуместную фантазию. Присел на сырую лавочку, достал сигареты и принялся вертеть пачку в руках. Он бросил курить и снова начинать не планировал. Продолжал по привычке носить сигареты с собой. Парадокс, но это успокаивало.

С Лизкой они не виделись с зимы. Они с Джеком сидели у него дома, обсуждали предстоящую встречу с Глебом. Подруга явилась без предупреждения и, похоже, не очень обрадовалась присутствию Макса. Весь вечер яростно сверлила Джекила взглядом, явно чего-то желая. Тогда Макс едва сдержался, чтобы не придушить ее прямо на месте. Эта сука всегда трепала ему нервы, но на сей раз перешла все границы, бесстыдно демонстрируя влечение к давнему другу. Она никогда не удовлетворялась тем, что имела. Желала большего, и нередко за счет других. Ненасытная тварь. Ей одной удавалось будить в Максиме весь спектр эмоций – от лютой ненависти до страстного помешательства.

Из ближайшей арки показался мужской силуэт, замялся в нерешительности и двинулся в сторону одинокой фигуры.

– Простите, сигареты не найдется?

Макс окинул парня беглым взглядом и молча протянул открытую пачку. Тот достал зажигалку, прикурил и затянулся, жмурясь от удовольствия.

– Не возражаете, если я присяду?

Макс отодвинулся, освобождая ему место. Парень благодарно кивнул и уселся, откинувшись на спинку скамейки. Ему было не больше двадцати пяти, однако правильные черты лица делали его еще моложе.

– Хорошая ночь, не правда ли?

Макс с недоумением уставился на него. Вот уж с мужиками красоты ночи он точно обсуждать не намерен.

– Ничего хорошего.

Парень улыбнулся:

– Почему вы так считаете?

– Ты хочешь поговорить, что ли? – не очень дружелюбно ответил вопросом Макс.

– А вы нет? Вы просто так зашли в чужой двор и уселись в одиночестве на скамейку? – Парень затянулся и хитро прищурился.

– Может быть, я здесь живу и вышел подышать воздухом, – вяло отозвался Максим. Злость, вызванная воспоминаниями о подлости Лизки, испарилась, оставив после себя тоскливую усталость.

– Нет. Вы здесь не живете. Я тут почти всех знаю.

– Елизавету Гончарову тоже знаешь?

– Знаю. Худая брюнетка из 120-й квартиры.

Макс заинтересованно хмыкнул. Чем черт не шутит, вдруг пацан скажет что-нибудь дельное?

– Ты в курсе, где она?

– Никто не в курсе. Она ж вроде как пропала месяц назад. Пока не нашли.

Макс почувствовал, как похолодели ладони, а скулы свело. Во рту появился горьковатый привкус. Месяц назад? Уже целый месяц никто не знает, где находится Лиза?

– Расскажи мне все, что тебе известно об этом, – попросил Макс. Его лицо выражало крайнюю степень серьезности. Парень перестал улыбаться:

– Знаю немного. Гончарова несколько дней не появлялась дома, и няня, присматривавшая за ее дочкой, подала заявление. Вам тоже лучше в полицию обратиться, у них больше информации будет.

– А что с малой?

– Без понятия. Наверное, родственники забрали.

– Нет у нее родственников. – Макс вытащил сигарету, сунул в рот и тут же выплюнул. Все получалось еще хуже, чем он предполагал. Неужели мстительный ублюдок осмелился зайти столь далеко? Чем же ему так насолила Лиза, чтобы удерживать ее столько времени? А вдруг он ее попросту прикончил?

– Значит, в интернат отдали. Или детдом.

– Что? – не понял Макс, успевший позабыть о собеседнике.

– Ребенка Гончаровой отдали в интернат, говорю. – Парень выдержал паузу. – Вы ее близко знали?

– Ближе, чем ты думаешь. – Макс поднялся, прикидывая в уме, какие действия следует предпринять завтра утром. Первым делом надо смотаться в участок. Затем выяснить, куда дели Лизкину девчонку. Негоже оставлять ее без присмотра. Потом поговорить с Джеком.

– Сочувствую. – Парень вздохнул, глядя вслед удалявшемуся мужчине. На долю секунды заколебался – может, остановить его? Рассказать то, что не рассказал следователю? За пару дней до исчезновения Гончаровой с ним приключился небольшой казус. Костя шел через двор, возвращаясь домой, и обратил внимание на припаркованную у подъезда машину. Было уже темно, и он не разглядел лица сидевшего за рулем мужчины. Однако то, чем этот мужик занимался, сомнений не вызывало. Собственно, ничего необычного в этом не было. Мало ли эксгибиционистов, любящих мастурбировать в общественном месте. Но марку и номер машины Костя запомнил – не специально, само в память врезалось.

Когда Костю опрашивали в качестве свидетеля, этот случай вылетел из головы. А сегодня во время беседы с угрюмым незнакомцем вдруг вспомнился. Видно было, что известие об исчезновении Гончаровой сильно расстроило мужчину. Любопытно, кем он ей приходится? Любовником? Ведь ее мужа убили полтора года назад, а женщина она молодая, здоровая. Тогда почему он так долго не появлялся? Поссорились, что ли?

Костя улыбнулся своей привычке вечно совать нос в чужие дела. Он бы с радостью помог мужику, если бы обладал хоть какой-то полезной информацией. А относить к таковой несчастного онаниста, застигнутого врасплох, вряд ли уместно. Парень подождал, когда незнакомец скроется за углом дома, и направился к подъезду, думая о том, что поступил правильно. Мужик бы наверняка поднял его на смех…

Глава 3

В тот момент, когда Максим Гладко удалялся от единственного человека, способного вывести на похитителя Лизы, тот самый похититель сидел на подвальных ступеньках и задумчиво смотрел на пленницу. Она лежала на узком диване, безучастно глядя в потолок, и, казалось, не замечала его присутствия.

Прошло чуть больше месяца с того момента, когда Тубис привел в дом новую невесту. Первые недели были прекрасны – жертва не давала ему скучать, обнаруживая удивительные черты характера. При всей своей темпераментности ей удавалось обуздывать рвущуюся наружу ненависть. Она старалась наладить контакт, разговаривала вежливо и отстраненно, словно вела деловые переговоры. Сначала ее поведение вызывало у Тубиса восторженное уважение, но постепенно приелось. Его увлекали надрыв и борьба, балансирование на грани сумасшествия. Все чаще обладание жертвой напоминало секс с секретаршей, которая равнодушно отдается боссу, чтобы сохранить работу. Он пытался растормошить Лизу, был груб и даже жесток, она дрожала от боли и отвращения, но не прекращала попыток диалога. Ее чудовищное самообладание выводило Тубиса из себя. Хотелось содрать с нее весь ее рационализм и увидеть живую, трепещущую, страдающую душу.

– Лиза, – позвал Сан Саныч.

Она повернула голову, вперив в него ничего не выражающий взгляд.

– У меня есть для тебя подарок. – Тубис поднялся и медленно подошел к дивану. Достал что-то из кармана брюк и протянул на открытой ладони. Это был небольшой блестящий кулон на тонкой цепочке. Черная жемчужина, наполовину застрявшая в серебряном кубе, на гранях которого играли абстрактные узоры. Дизайн украшения Сан Саныч разработал сам много лет назад, когда впервые влюбился.