Страница 97 из 141
Как было сказано выше, на протяжении всей истории США Куба являлась объектом захватнических планов Вашингтона. К 1959 году производство сахара, главной хозяйственной культуры Кубы, его переработки, его экспорт принадлежали «Юнайтед фрут» и другим американским монополиям. Они же владели четвертью лучших земель острова. Американцы держали в своих руках 90 % скотоводства, 90 % горнодобывающей промышленности, 80 % коммунального хозяйства. Брат президента и его главный эксперт по Латинской Америке Мильтон Эйзенхауэр писал: «Стоимость американских капиталовложений на Кубе, государственных и частных, составляла примерно один миллиард долларов. Эти капиталовложения создавались в течение многих лет, начиная с периода испанского колониализма и включая последовавшие режимы, особенно в период диктатуры Батисты». К концу 50-х годов 68,9 % кубинского экспорта направлялось в США, а 80 % кубинского импорта поступало из США.
Хозяйничанье американских монополий США на Кубе сопровождалось, как и везде в Латинской Америке, сохранением помещичьих порядков, отсталости и нищеты. Американский исследователь Роберт Смит писал: «Проблема неграмотности продолжала быть острой на Кубе, особенно в сельских районах… В стране было более 200 тысяч семей, у которых не было совсем земли. Сельскохозяйственные рабочие трудились редко более трех месяцев в год». В 1956–1957 годах одна треть населения была безработной или частично безработной. К началу революции число безработных достигло 738 тысяч человек.
Однако правящие круги США были заинтересованы не в развитой и процветающей, а политически стабильной Кубе под жестким американским контролем. Перед Второй мировой войной Д. Гантер писал: «С точки зрения национальной обороны наш генеральный штаб придает Кубе такое же значение, как Флориде… Мы никогда не можем позволить какой-либо иностранной державе установить здесь свой контроль». Гарантом такого контроля был Фульгенсио Батиста, который с небольшими перерывами управлял Кубой то прямо, то через посредство своих ставленников на протяжении двух десятилетий.
Как впоследствии признавал Р. Кеннеди, правительство США «поддерживало тиранию Батисты до момента ее развала». Поэтому США были вынуждены после победы революции 1 января 1959 года отозвать своего посла Э. Смита, скомпрометировавшего себя и свою страну откровенной поддержкой жестокой диктатуры. В то же время, как подчеркивали американские историки С. Ше-ер и М. Цейтлин, «отношение к революции в Соединенных Штатах, даже в ее первой фазе, когда экономические интересы США не были затронуты, было в целом враждебным». Исторический опыт, в том числе недавнего прошлого, свидетельствовал о том, что подобное отношение правящих кругов США к латиноамериканским правительствам, в конечном счете, приводило к их свержению в результате прямого или косвенного вмешательства США (Гватемала и Бразилия в 1954 г., Аргентина в 1955 г.)
Опасения вызывали планы руководителей кубинской революции осуществить радикальные общественные преобразования, которые могли бы затронуть интересы американских компаний. По оценке представителя Государственного департамента, «75 % руководителей делового мира, которые поднимали вопрос о Кубе перед департаментом, требовали проведения жесткой политики в ка-кой-либо форме», настаивая на сокращении кубинской сахарной квоты и замораживании кубинских вложений в США. Поводом для развертывания антикубинской кампании стали открытые судебные процессы над представителями режима Батисты, ответственными за бесчеловечные пытки и уничтожение тысяч кубинцев. Член палаты представителей Роджерс направил Фиделю Кастро телеграмму, в которой от имени «народа Америки и всего мира» выражал свое «возмущение политическими казнями, происходящими на Кубе».
В то же время около 15 % представителей делового мира считали необходимым оказать экономическую помощь и поддержку новому правительству Кубы. Противники «жесткого курса» обращали внимание на то, что, несмотря на огромную роль в руководстве революции Фиделя Кастро, его брата Рауля и их единомышленников, ключевые посты в управлении страны занимали «умеренные». Миро Кардона, впоследствии превратившийся в одного из ведущих противников Кастро, вплоть до 17 февраля 1959 года был премьер-министром Кубы, а Уррутиа, впоследствии отошедший от революции, до конца июля 1959 года был президентом страны.
Впоследствии считалось, что, заняв в первые месяцы 1959 года выжидательную позицию, правительство США «упустило» Кубу. В то время Государственный департамент выступил с заявлением, в котором отвергались обвинения кубинцев в поддержке Соединенными Штатами дикататуры Батисты. Одновременно были предприняты попытки «прощупать» Фиделя Кастро, который с 17 февраля 1959 года стал премьер-министром страны. Кастро был приглашен в США, где его приняли министры США и вице-президент Никсон.
Последний предъявил Кастро списки кубинских государственных служащих, которые, поданным американской разведки, «сочувствуют коммунизму». Никсон потребовал их немедленного удаления из правительственного аппарата. Позже Р. Никсон писал: «Я пришел к выводу, что Кастро проявляет потрясающую наивность или же подчиняется коммунистической дисциплине, и мы должны поступить с ним соответствующим образом». По словам Мильтона Эйзенхауэра, сразу же после окончания встречи с Фиделем Кастро «вице-президент на память записал на десятке страниц эту красноречивую беседу» и сформулировал практические выводы для правительства США. В этом меморандуме Р. Никсон предлагал: «Необходимо немедленно вооружить группу кубинских эмигрантов для свержения Кастро», а затем «высадить их на берег, чтобы устранить режим, столь опасный для американского предпринимательства и интересов безопасности на острове».
А вскоре в Майами была учреждена контора «Дабл Чекере корпорейшн», через которую ЦРУ стало финансировать операции против Кубы. По словам кубинского эмигранта Р. Л. Фрескета, «ЦРУ стало бороться с кубинским правительством с 14 мая 1959 года».
Одновременно правительство США оказывало давление на правительство Кубы, чтобы заставить его отказаться от намеченных социально-экономических преобразований. Однако в мае 1959 года был опубликован проект аграрной реформы, установивший предельные размеры пахотных земель в 4000 га. (Впоследствии на Кубе были осуществлены более радикальные аграрные преобразования.)
Реформа ударила по американским собственникам сахарных плантаций, представители которых в конгрессе США тут же заявили о необходимости принять энергичные меры против Кубы. В конгресс было направлено письмо председателя правления сахарной компании «Асукарера Атлантика дель Гольфо» Джона Леба, который требовал не возобновлять закон о сахаре, регламентирующий квоту закупок этого продукта на Кубе.
При этом утверждалось, что политика Кубы угрожает безопасности США. Сенатор Истленд уверял, что возникла угроза для Панамского канала. Сенатор Л.Б. Джонсон предлагал немедленно прекратить военную помощь Кубе.
Кубинское правительство не отступило перед американским шантажом. Закон об аграрной реформе был принят. Тогда 2 июля 1959 года была внесена поправка Джонстона к закону о взаимном обеспечении безопасности. Поправка запрещала оказание военной помощи тем странам, которые осуществляют национализацию собственности американских компаний. С осуждением поправки выступил сенатор Фулбрайт, отметивший роль американских сахарных монополий в развязывании антикубинской кампании. Поправка была отклонена, но с небольшим перевесом (44 голосами против 39).
К этому времени развернулась новая антикубинская кампания. Поводом для нее послужили сообщения о высадке группы революционеров на берегу Панамы весной 1959 года. Выступая в начале июля 1959 года на пресс-конференции, президент США Дуайт Эйзенхауэр заявил: «Нет смысла закрывать глаза на события в Центральной Америке и Карибском море, но мы обращаемся прежде всего, к Организации американских государств, чтобы она взяла на себя инициативу, иначе нас назовут империалистами или чем-нибудь в этом роде».