Страница 62 из 90
Но при всем этом я каждое утро жду звонка от Матео. Он был занятым человеком, по-прежнему собирался открыть ресторан в Лондоне, для этого ему и нужен был английский, поэтому мы не могли каждый день разговаривать по телефону. Но мы переписывались так часто, как могли, и отправляли письма, когда SMS-сообщений было недостаточно.
Порой мы часами болтали обо всем на свете. В другое время мы смотрели фильмы вместе, пытаясь синхронизировать на компьютере наши DVD-диски. В другой вечер мы пробовали секс по телефону, что было абсолютно ново для меня. Я никогда не спрашивала, где он был, когда мы вели эти грязные разговоры, и старалась не слишком много об этом думать. Он удовлетворял себя, говоря на неистовом испанском языке, и это так чертовски возбуждало, что через несколько секунд я кончала. Мой вибратор, безусловно, заставлял меня кричать. Но никто бы не хотел кричать, когда живешь с матерью и братом.
Мы дошли до предела, но все же это выглядело так естественно.
Так что, в некотором смысле, я была удовлетворена. У меня были здоровая сексуальная жизнь в ее фантастическом виде, я могла поддерживать с ним связь, слышать его голос, разговаривать, наслаждаться обществом друг друга. Это было похоже на следующий этап отношений, на более медленную, далекую версию того, что у нас было в Лас Палабрас.
Но в другом я была абсолютно несчастна. Я много раз слышала его шепот, что он кусает мои соски, не нуждаясь в том, чтобы сделать это физически. Это было не раз, но он мог бы сказать, что любит меня и что ощущает боль, что не может обнять меня.
Он был для меня единственной радостью, но через некоторое время мне этого становилось недостаточно. Как только я приземлилась в Крэйзивилле, моя депрессия вернулась. Хуже всего, я должна была выбрать курсы на учебный год и уже думать о будущем, где нет места человеку, которого я люблю.
В один чрезвычайно жаркий и влажный день, я чувствовала, что довольно близка к истерике. Это спровоцировало то, что мы с Матео поссорились в предрассветные часы. Не было даже конкретной причины, я просто была очень озлобленной и грубой, и он не сдержался, выпустив сердитого испанского жеребца. Я не видела такую его сторону часто, и это заставило меня понять, что я не могу включать стерву без причины и отрываться на нем.
Лишенная сна и еще больше разозлившаяся из-за нашей ссоры, я провела утро, слушая тяжелую музыку из альбома «King for a Day» группы Faith No More. Он был на повторе, поэтому я убирала свою комнату снова и снова.
- Так, ладно, все, - заорал Джош, внезапно появившийся в дверях. Он подошел к док-станции для iPod и убавил звук, а затем прислонился к столу и уставился на меня, сложив руки на груди. - Это должно прекратиться.
Я в миллионный раз посмотрела на забрызганное окно и нахмурилась. - Что?
- Это. Тяжелая музыка.
- Ну и что? Не будь ненавистником, как Паттон.
- Я не ненавистник. Но ты чертовски сводишь меня с ума, Вера, - сказал он, потирая затылок. - Я скажу как есть, ты меня немного беспокоишь.
Я переключилась на него. Я полностью развернулась к нему, оставив средство для чистки окон на подоконнике. - О чем ты говоришь? - спросила я, сердце восстанавливало ритм.
Он указал на музыку. - Ты каждый день слушаешь тяжелый рок. И сколько не убирай, всего не уберешь. Я разговариваю с тобой, но ты и половины не слышишь. Ты только тень моей сестры.
Неприятно было слышать это от него. Неужели это так очевидно? Я открыла рот, чтобы возразить, но он продолжил.
- Позже в тот же день, а иногда и по утрам, ты уже самая счастливая. Ты как глупая, со стеклянными глазами, чертова кукла, ты улыбаешься, и это здорово. Но ты все еще не здесь. Потом у тебя снова случается приступ ПМС, - он поднял руки вверх. - Послушай, я знаю, что мы не рассказываем друг другу всего. Я знаю, что ты старше, и у тебя свои проблемы, у меня свои. Но ты знаешь, что можешь всегда поделиться со мной. Знаешь, иногда это трудно, просто проживать жизнь? Такое чувство, что ты все еще в Испании.
Запершило в горле. Мои глаза щипало. Он был прав. Я не вернулась из Испании вообще.
Он протянул руку и закрыл дверь. – Ты не должна мне рассказывать, что там случилось, но... Я думаю, для нас так будет лучше.
Мой брат был прав. Я действительно ему ничего не сказала. Только то, что скучаю по друзьям, и он знал, что эта поездка значила для меня. Но когда дело дошло до Матео, я не произнесла ни слова. Джош даже не знал его имени.
Он был единственным в семье, кому я могла по-настоящему доверять, на кого я могла положиться. Он всегда меня поддерживал, когда другие отворачивались. Я задолжала ему правду, как бы глупо это не звучало, в конце концов.
Тяжело вздохнув, я села на кровать и похлопала рядом с собой.
- Садись, - сказала я. - Сейчас будет фигня в духе Николаса Спаркса.
Он неохотно сел, прекрасно зная, что я ненавижу Николаса Спаркса: книги и фильмы. Я все ему рассказала: с того момента, как я села в автобус в Мадриде и до того, как смотрела в зеркало заднего вида такси на Матео.
Джош потерял дар речи и сидел с широко открытыми глазами. Я встала и налила себе воды, в горле пересохло от разговоров, а потом рассказала ему о последнем месяце, о наших телефонных звонках и как это отразилось на мне.
- Ну вот, - сказала я, громко выдыхая. - Вот и вся история. Все это грязная, постыдная правда. Ты теперь меня ненавидишь?
Он нахмурился, бросив на меня недоуменный взгляд. - Почему я должен тебя ненавидеть?
- Потому что, - сказала я. – Я спала с женатым мужчиной.
- Но ты любишь его, - серьезно сказал он. - И я никогда не видел тебя такой раньше. Ты не любила, Вера. Ты держала всех на расстоянии.
- Я это делала?
Он кивнул. - Возможно, ты не осознаешь этого, но ты так и делала. Мне, кажется, ты просто замкнулась в себе. Для всех моих подруг это не характерно, но для тебя это словно зуб вырвать. И этот чувак, Матео, он смог до тебя достучаться... я не знаю. Я знаю только, что это хорошо.
Хм. Новое узнаешь о себе.
- То есть, я не завидую тебе. - Он встал и потянулся, вытягивая руки над головой. - Потому что, если вы двое когда-нибудь снова будете вместе, даже если вы просто будете продолжать то, что делаете сейчас и разговаривать по телефону, будут последствия. В какой-то момент это все дерьмо выйдет наружу. Так всегда бывает.