Пламя в джунглях

— Самое трудное позади, Галюша. Скоро конец войне, и я повезу тебя на свою родину.

— Ах, Алекс, умоляю, береги себя! Услышьте меня, о боги! Храните его, моего Алекса! Не оставляйте своей милостью! Умоляю вас, о боги!

Страстные ее слова бились о стену плотного мрака и, отскакивая, кружили по комнате, обволакивали Алекса.

Оставив усиленную роту в Хванде, Алекс с остальными четырьмя ротами направился на север помогать поднимающимся племенам. Они шли от селения к селению.

Отряд вступил в главную деревню ао. Алекс шел впереди. За ним по три в ряд шагали автоматчики, гордо подняв приплюснутые носы. Урчал захваченный в последних боях броневик. Покачивалась на мулах вьючная артиллерия: одна пушка и несколько минометов. Отделениями, взводами, ротами проходили воины, обвешанные гранатами, с патронташами и карабинами, копьями и арбалетами.

Жители деревни выстроились по обеим сторонам улицы. Вперемежку стояли кое-как вооруженные воины. Широкогрудые крепкие мужчины высоко держали факелы. Все молчали, даже дети. Такая встреча с зажженными факелами и в полной тишине подчеркивала высокое уважение к гостю. А когда вождь ао Бадионо вышел навстречу Алексу и склонившись поцеловал полу его черного пледа, словно вихрь промчался по толпе.

— Нгаумбонг хой! Слава Великому Предводителю нага! — прогремел клич ао.

Порядок нарушился. Люди бросились к Алексу. Хватались за его плед, пытаясь поцеловать полу, прикоснуться к нему. Алекс отступил. Он никак не мог привыкнуть к столь необычному выражению чувств.

Бадионо пришел на выручку и увел его к себе.

На другой день в башу вождя Бадионо вбежал Нгамба. Он весь светился торжеством. Лицо блестело, плыло широченной улыбкой.

— Смотри, брат, кто пожаловал!

От темного входа, где смутно виднелись люди, выступила на свет очага коренастая крепко сколоченная фигура, поклонилась:

— Вождь ласи Лонга приветствует кадонги. Я привел тебе двести отборных воинов.

Алекс шагнул к Лонга. Громов очень волновался: самое дальнее племя из самого глухого угла Нагаленда! И туда залетела искра свободы. Схватил за упругие неподатливые плечи и прижал к себе. Молча стояли они грудь в грудь.

Лонга внезапно опустился на колено, прижал полу пледа к губам. Алекс встрепенулся.

— Ну что ты, брат! Встань! Выйдем лучше, друзья!

На площади перед домом возвышался строгий четырехугольник строя. Сверкала начищенная медь браслетов, лоснилась темная в татуировке кожа, перекатывались тугие комки мышц. Узкие щиты с причудливым узором, частокол тонких копий, орлиные перья над головами, пряди черных волос на копьях, поясах, накидках из синей ткани.

Алекс в знак приветствия поднял правую руку. Строй колыхнулся и грозно загремел — воины заколотили копьями о щиты.

— Хэй-ойо-йо-о-о-о! Хэй! — взмыл ввысь приветственный клич.

Ночь опустилась на Нагаленд. Она стерла краски дня, чтобы отдать весь мир во власть звуков. Джунгли настраивали свои голоса: застрекотали цикады, ухнула сова, рыкнул тигр, прочищая мощные легкие. И тут в симфонию джунглей вторгся посторонний звук. Он повторился, усиливаясь, стал множиться и дробиться. Завеса мрака задрожала, будто туго натянутая козлиная кожа боевого барабана под ударами колотушек. Джунгли замерли, вслушиваясь, пытаясь вникнуть в смысл гулких звуков, нарушивших ночной распорядок.

Это был язык человека, грозный и требовательный. Работал туземный телеграф. Там-тамы отстукивали то размеренно и четко, то выбивали частую дробь. Их рокот поднимал людей, гремел тревожно и радостно:

— Отзовитесь, кадонги! Воины геба идут к тебе! Смерть врагам, свобода народу!

Потом туземный телеграф передал о выходе отрядов ренгма, агорс.

Командиры и воины не спали. Все слушали ночь. Вот снова там-тамы забили часто и дробно. Но на этот раз они взывали о помощи.

— Выручай, кадонги! Деревни Менгпа и Кемео зовут тебя!

Алекс приказал наладить Большой Пао. Главный сигнальщик заколотил по огромному барабану. Гулкие удары понеслись в ночь:

— Кадонги услышал! Помощь идет. Поднимайтесь все, кто ест из деревянных тарелок! Смерть врагам, свобода народу!

Алекс говорил Нгамбе в штабной палатке:

— Бери полк сиеми и помоги деревням! Собери вместе идущие отряды племен. Это будет первая сводная бригада нага, и ты ее командир. Ты первый генерал нага, Нгамба.

— Спасибо! — Нгамба расцвел. Потом вдруг нахмурился. — А генерал разве хорошо? У джапони и англэ тоже генералы.

— Генерал — это большой командир. У него очень много воинов, целая армия. Наш генерал хороший, потому что он служит народу. Понял?

— Да, да, понял! Нгамба генерал! Чудно!

— А мы тебя проверим. Хаунгап — вот экзамен на генерала. Возьмешь Хаунгап — значит, бригада создана, а тебе быть генералом. Выйдешь на юго-западную окраину, там у большой горы по ту сторону реки дашь сигнал. И мы той же ночью навалимся со всех сторон на город.

— Хо, я сделаю все, как ты сказал. В соседней деревне зашевелились оки. Гайлуба передал: Чейз уводит своих.

Алекс пристально посмотрел на Нгамбу.

— Куда они идут? Может быть, навстречу наступающим союзникам? А может, тоже нацелились на Хаунгап?

Нгамба презрительно улыбнулся:

— Не по зубам кость. Нет, они опять что-нибудь плохое надумали. Я больше не верю этим оки. К тому же с ними «Золотой дьявол».

— Им не удастся помешать твоему народу, Нгамба. А «Дьявол» притих — он теперь не командир.

— Алиссо, брат мой! — с чувством произнес Нгамба. — Я скоро вернусь. Без меня не рискуй! Хэй!

Он положил руки на плечи Алекса и потерся щекой о его щеку. Не хотел он оставлять кадонги без своего присмотра. Но приказ есть приказ.

Алекс обнял своего первого помощника.

— Удачи тебе, брат!

Гаронды наступали на север. Они заняли все тропы и ручейками устремились вперед.

С высокой скалы, откуда виднелся Хаунгап, Алекс с командиром изучил подступы к городку, определил направления движения для рот, установил сигналы, наметил рубежи и цели атаки. Довел до командиров план взаимодействия с полками Нгамбы и поставил им боевые задачи. Вместе с разведчиками и командирами он излазил несколько километров каменистого берега, выбирая места для переправы. Организовал занятия с группами обеспечения и ударными группами. В общем, он проделал всю ту сложную и большую работу командира, который готовит ответственную операцию.

Разведка доносила: гарнизон городка насчитывал не менее шестисот человек с артиллерией, бронемашинами. Там разместился штаб Северного корпуса, находились различные службы тыла и крупные армейские склады. Захват Хаунгапа ставил под угрозу уничтожения всю северную группировку японских войск. С Хаунгапа начиналось освобождение Нагаленда.

По вечерам Алекс приходил на высокую скалу. Он снова изучал Хаунгап, подступы к нему. И отдыхал. Он еще недостаточно окреп после ранения и к концу дня совершенно выбивался из сил. Здесь, на скале, дышалось легко и привольно. Внизу по зеленому ковру вытянувшейся языком долины петляла лента Чиндвина. К южному ее изгибу лепились хижины и огороды. Мирно курились домашние очаги.

Наконец на той стороне долины встали два столба дыма и прогремели там-тамы, известившие, что Нгамба на месте. Алекс отдал приказ.

Воины остановились в нерешительности перед мутным, бурливым в завитках водоворотов Чиндвином. Переступали с ноги на ногу. Тогда Рамзимба и Бадионо подали пример: смело вошли в воду и, держась за пучки камыша, поплыли. За ними пошли воины. Некоторые, попав в водоворот и выпустив случайно спасительный поплавок, тонули. Тонули молча, не зовя на помощь, чтобы криком не выдать своих товарищей. Потом двинулись плоты.

Алекс с минометчиками занял позицию на одном из холмов, окружавших городок. Еще раз обошел свою роту, с ручным фонариком проверил установку прицелов. У каждого взвода свой прицел: первый взвод накрывает штаб, второй — казармы, третий — пять минометов, самый большой подавляет огневые точки и укрепленный пост у входа в городок. Алексу на ощупь, из рук в руки, передали холодную стальную чушку. Опустил ее в трубу. И сразу вспышка, грохот. Попал!