Страница 61 из 87
Если X век оставил нам только летопись Киева, то XI век, когда государственное летописание в столице непрерывно продолжалось, добавил летопись Новгорода, нередко дававшую иную, местную оценку событиям и деятелям. В будущей боярской республике (с 1136 года) явно просматривается интерес к жизни города, отрицательно оцениваются некоторые киевские князья. Возможно, что инициатором первой летописи «Господина Великого Новгорода» был новгородский посадник Остромир.
В XII столетии летописание перестает быть привилегией только этих двух городов и появляется почти в каждом крупном феодальном центре. Летописи продолжали вести и в Киеве и в Новгороде.
Историческими источниками являются и разного жанра литературные произведения XII-начала XIII века, из которых особо следует отметить «Слово о полку Игореве» и два произведения (принадлежащие разным авторам), связанные с именем Даниила Заточника.
«Слово о полку Игореве» написано в Киеве в 1185 году человеком, который по своему положению в обществе, политическим взглядам и династическим симпатиям и даже по языку был близок к Петру Бориславичу, летописцу второй половины XII века.
Автор «Слова» был не только поэтом, но и глубоким историком, заглядывавшим на восемь веков в глубь от своей эпохи. Этой поэме подражали не только современники (летописная Повесть о походе 1185 года), но и писатели начала XIII века, ее цитировали псковичи в начале XIV века, а после Куликовской битвы в подражание «Слову» в Москве была написана поэма о победе над Мамаем «Задонщина». Затем рукописи «Слова», существовавшие в разных концах Руси, затерялись, и только в 1792 году в Ярославле был обнаружен сборник, содержавший и «Слово о полку Игореве». Только два десятка лет драгоценная рукопись была доступна изучению — в наполеоновский пожар 1812 года она сгорела в Москве на Разгуляе.
К счастью, с нее успели снять копию и, кроме того, опубликовать типографски в 1800 году.
Несмотря на то что подлинник рукописи изучали крупнейшие знатоки (Н. М. Карамзин, чешский ученый И. Добровский и многие другие), вскоре после утраты рукописи появились сомнения в подлинности самого «Слова». Слишком уж высокий уровень культуры демонстрировала эта поэма. Ее называли кустом роз на ржаном поле. Но с тех пор нам стал значительно лучше известен общий уровень русской культуры, в который гармонично вписывалось «Слово». Сомнения в подлинности возродились в XX веке: во время немецкой оккупации Франции в Париже появилась книга, автор которой, А. Мазон, пытался доказать, что «Слово» — подделка XVIII века. Однако тщательный анализ языка поэмы и имеющихся в ней половецких слов, произведенный лингвистами-русистами и тюркологами, показал, что русский язык «Слова о полку Игореве» — подлинный язык XII века. Что же касается половецких включений, то этот вымерший тюркский язык стал известен ученым (благодаря находке в библиотеке поэта Петрарки латинско-половецко-персидского словаря) только в середине XIX века, уже после гибели рукописи «Слова».
«Слово о полку Игореве» написано в связи с разгромом войск северского князя Игоря половецким ханом Кончаком в 1185 году и стремительным походом Кончака на Киев. Среди князей обнаружились распри и «непособие» великому князю. Поэма целиком обращена против княжеских раздоров и «неодиначества». Автор поэмы — вдохновенный патриот, который выступал не против существовавших тогда суверенных княжеств, а против разброда перед лицом общерусской опасности.
Очень важны для науки два литературных произведения — «Слово Даниила Заточника» и «Моление Даниила Заточника», иногда ошибочно приписываемые одному лицу.
Источники по истории русских княжеств XII–XIII веков многочисленны и разнообразны. Изучение их и извлечение из них данных о хозяйстве, социальной структуре, политическом строе и общественной мысли еще далеко не закончено. Для уяснения современного состояния источниковедения следует обратиться к уже рекомендованному выше изданию «Советское источниковедение Киевской Руси» (Л., 1979).
Общему историко-географическому обзору русских княжеств посвящена солидная работа А. Н. Насонова «Русская земля и образование территории древнерусского государства» (М., 1951), снабженная рядом подробных карт.
Монографии, посвященные истории отдельных княжеств в «удельный период», начали появляться еще в XIX веке (труды П. В. Голубовского, Д. И. Багалея, М. С. и А. С. Грушевских, Д. И. Иловайского, Корсакова, Костомарова и др.), но они в значительной мере устарели.
Появился ряд монографий и в советское время.
В 1975 году группа авторов осуществила в одном издании обзор целого ряда Русских земель X–XIII веков и их соседей.
Все разделы снабжены картами, поясняющими границы княжеств, местонахождение городов, отдельные события.
К сожалению, в эту книгу не может вместиться история всех полутора десятков русских земель, на которые распалась Киевская Русь в XII веке. Здесь рассмотрены лишь важнейшие княжества, игравшие роль в общерусских делах (подразделенные на два региона — южный, наиболее древний, и северный). За пределами рассказа остались княжества Переяславское, Турово-Пинское, Смоленское, Рязанское.
Южнорусские княжества в XII — начале XIII века
Киевское княжество
Для автора «Слова о полку Игореве» Киевское княжество было первым среди всех русских княжеств. Он трезво смотрит на современный ему мир и не считает уже Киев столицей Руси. Великий князь киевский не приказывает другим князьям, а просит их вступить «в злат стремень… за землю Русскую», а иногда как бы спрашивает: «не думаешь ли ты прилететь сюда издалека, чтобы охранять отчий золотой трон?», как обратился он ко Всеволоду Большое Гнездо.
Автор «Слова» с большим уважением относится к суверенным государям, князьям других земель, и совершенно не предлагает перекраивать политическую карту Руси. Когда он говорит о единстве, то имеет в виду лишь то, что было вполне реально тогда: военный союз против «поганых», единую систему обороны, единый замысел далекого рейда в степь. Но на гегемонию Киева автор «Слова» не притязает, так как давно уже Киев превратился из столицы Руси в столицу одного из княжеств и находился почти в равных условиях с такими городами, как Галич, Чернигов, Владимир на Клязьме, Новгород, Смоленск. Отличала Киев от этих городов лишь его историческая слава и положение церковного центра всех русских земель.
До середины XII века Киевское княжество занимало значительные пространства на Правобережье Днепра: почти весь бассейн Припяти и бассейны Тетерева, Ирпеня и Роси. Только позднее Пинск и Туров обособились от Киева, а земли западнее Горыни и Случи отошли к Волынской земле.
Особенностью Киевского княжества было большое количество старых боярских вотчин с укрепленными замками, сосредоточенных в старой земле Полян на юг от Киева. Для защиты этих вотчин от половцев еще в XI веке по реке Роси (в «Поросье») были поселены значительные массы кочевников, изгнанных половцами из степей: торков, печенегов и берендеев, объединенных в XII веке общим именем — Черные Клобуки. Они как бы предвосхищали будущую пограничную дворянскую конницу и несли пограничную службу на огромном степном пространстве между Днепром, Стугной и Росью. По берегам Роси возникли города, заселенные черноклобуцкой знатью (Юрьев, Торческ, Корсунь, Дверен и др.). Защищая Русь от половцев, торки и берендеи постепенно воспринимали русский язык, русскую культуру и даже русский былинный эпос.
Клад с денежными слитками-гривнами.
Столицей полуавтономного Поросья был то Канев, то Торческ, огромный город с двумя крепостями на северном берегу Роси.
Черные Клобуки играли важную роль в политической жизни Руси XII века и нередко влияли на выбор того или иного князя. Бывали случаи, когда Черные Клобуки гордо заявляли одному из претендентов на киевский престол: «В нас ти есть, княже, и добро и зло», то есть что достижение великокняжеского престола зависит от них, постоянно готовых к бою пограничных конников, расположенных в двух днях пути от столицы.