Страница 4 из 69
Готовился ли Сталин к войне с Германией, или почему нельзя согласиться ни с Хрущевым, ни с Суворовым?
Давно пытаются доказать, что Сталин не верил в то, что Гитлер нарушит двусторонние договоренности и нападет на Советский Союз, и поэтому должным образом не готовил Красную Армию к войне. Об этом, в частности, во всеуслышание заявил с трибуны XX съезда КПСС в 1956 г. Н. С. Хрущев[39]. Заявление имело пропагандистский характер и находилось в полном противоречии с тем, что было в действительности.
Уже летом 1940 г., после капитуляции Франции, Кремлю было ясно, что война у порога. С конца июня в Москву стали поступать сведения о переброске частей вермахта из Западной Европы к советской границе и о военных приготовлениях Германии на Балтике. В октябре в Москву пришло первое сообщение о разработке штабом германского верховного главнокомандования планов войны против СССР. 29 декабря 1940 г., т. е. уже на одиннадцатый день после подписания Гитлером директивы № 21 (план "Барбаросса"), о ней стало известно в Москве (полным ее текстом советское правительство, однако, не располагало). И по мере того как приближался день германского нападения на СССР, поток тревожной информации становился все шире[40]. Да и внешнеполитические акции Берлина (заключение им Тройственного военного пакта с Италией и Японией, активный нажим на граничившие с СССР страны Восточной Европы с целью добиться их присоединения к этому пакту, посылка подразделений вермахта в Румынию и Финляндию и т. д.) ясно свидетельствовали о том, что военная угроза со стороны Германии неуклонно нарастает.
Советское правительство не только не игнорировало посту павшие к нему сведения о приготовлениях Германии к войне против СССР, но и делало из них практические выводы. С лета 1940 г. оно активизировало работу по переводу экономики страны на военные рельсы, по разработке новых образцов военной техники и налаживанию их серийного выпуска, приняло серьезные административные меры, призванные мобилизовать ресурсы страны на военные нужды. Перед лицом нарастания военной опасности было укреплено руководство Народного комиссариата обороны СССР и Генерального штаба РККА[41], которые, в свою очередь, занялись доработкой и уточнением планов прикрытия государственной границы, мобилизационных и оперативных планов на случай войны с Германией[42]. Была увеличена численность вооруженных сил, начато формирование новых частей и соединений, ускорена организационная и структурная перестройка Красной Армии[43]. К маю 1941 г. в составе РККА вместо прежних 120 было уже 300 дивизий, из которых почти 100 являлись танковыми и моторизованными.
В то же время в Кремле ясно понимали, что к войне с Германией СССР пока что не готов. Строительство оборонительных рубежей на новой западной границе еще не было завершено. Перевооружение Красной Армии, формирование крупных механизированных соединений, отвечавших новейшим требованиям ведения боевых действий, только-только начиналось. Выучка войск, их готовность пользоваться новейшей техникой оставляли желать много лучшего. Опыт советско-финляндской войны и боевых действий вермахта в Европе указывали на необходимость пересмотра тактических установок Красной Армии (напомним, что это стало ясно только весной — летом 1940 г.). Кроме того, в вооруженных силах после политических "чисток" предшествующих лет ощущался дефицит опытных командных кадров, особенно от командира дивизии и выше. На очень низком уровне находилась подготовка младших командиров РККА[44]. Чтобы решить вопросы материально-технической, оперативно-тактической и кадровой подготовки Красной Армии, требовалось время. Сталин полагал, что в лучшем случае лишь с 1942 г. вооруженные силы СССР будут в состоянии вести маневренную войну и смогут на равных противостоять вермахту[45]. Аналогичную оценку перспектив развития Красной Армии давало в октябре 1940 г. и германское военное командование[46].
Несмотря на крайнее напряжение сил и попытки ускорить процесс реорганизации и перевооружения Красной Армии, большинство из вышеназванных вопросов к 22 июня 1941 г. решить не удалось. Как бы ни хотелось советскому руководству быстро реформировать и перевооружить армию, экономические возможности страны были далеко не беспредельными. На вооружении у Красной Армии по-прежнему оставалось много устаревшей техники, а большинство соединений, которые первыми приняли на себя удар вермахта, не имели не только необходимого числа новых танков и самолетов, но и в достаточном количестве средств связи, транспорта и материально-технического обеспечения[47]. Многие из них не были даже укомплектованы по штатам военного времени. При приблизительно равном количестве соединений вермахта и Красной Армии, сосредоточенных к 22 июня 1941 г. по обе стороны советско-германской границы, первый имел значительное преимущество по численности личного состава (5 млн против 3 млн) и качеству вооружений, особенно в первом стратегическом эшелоне[48]. На отдельных участках фронта это преимущество оказалось двойным и даже тройным[49].
В этой связи нельзя не отменить, что точка зрения, представленная высказываниями сторонников тезиса о "превентивной войне" во главе с Суровым, о вооруженных до зубов, оснащенных новейшей техникой бесчисленных "красных полчищах", которые летом 1941 г. были готовы обрушиться на Германию, как и прямо противоположные высказывания Хрущева, не соответствуют действительности. Заявления Суворова — это вымысел, причем вымысел далеко не новый. Выяснить, где его истоки, несложно. Для этого достаточно ознакомиться с обращением Гитлера к немецкой нации от 22 июня 1941 г.
Укрепление безопасности СССР (лето 1940 — весна 1941). О концепции "пассивного выжидания
развития событий"
Советское правительство понимало, что опаздывает с завершением мероприятий по подготовке к войне с Германией, и было заинтересовано в том, чтобы максимально оттянуть сроки ее начала[50]. Опасный для СССР период, по мнению Кремля, начинался с весны 1941 г. До этого, т. е. во втором полугодии 1940 г. и даже в первые месяцы 1941 г., опасность германской агрессии была невелика. Учитывая природно-климатические условия СССР, советское руководство полагало, что Гитлер может решиться на военное выступление лишь в летние месяцы[51]. Произвести передислокацию войск из Западной Европы к советской границе и решить вопросы материально-технического обеспечения похода против СССР до осени 1940 г. германское правительство просто не успевало. Начинать же войну против Советского Союза в условиях осенней распутицы или зимних холодов было рискованно даже для такой сильной и опытной армии, как вермахт.
Осенью 1940 г. появился еще один фактор, который, с точки зрения советского руководства, ограничивал возможность выступления Германии против СССР. Сорвались планы Гитлера до начала периода штормов и туманов в Ла-Манше высадить морской десант на британские острова и разгромить англичан на их собственной территории. Операцию "Морской лев" германскому командованию пришлось отложить на неопределенное время. Предпринятая Берлином вслед за этим попытка добиться капитуляции Англии с помощью массированных воздушных налетов и блокады ее морских коммуникаций также не увенчалась успехом. Англичане продолжали сопротивление и отказывались вступать в переговоры о мире с Германией на ее условиях. Продолжение англо-германского противоборства рассматривалось Москвой как фактор, обеспечивавший СССР определенные гарантии безопасности[52]. Напасть на Советский Союз, не завершив кампанию на западе, считали в Кремле, Гитлер вряд ли решится, поскольку это поставит Германию в положение войны на два фронта[53]. Однако ни в 1940 г., ни впоследствии советское руководство не исключало возможность того, что Англия и Германия попытаются найти компромисс и заключить мир, причем на антисоветской основе[54].
39
О культе личности и его последствиях: Доклад Первого секретаря ЦК КПСС тов. Хрущева Н. С. XX съезду Коммунистической партии Советского Союза 25 февраля 1956 г. // Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 145–148. Впоследствии аналогичные высказывания появились также в воспоминаниях некоторых советских военачальников (С. С. Бирюзова, Н. Н. Воронова, А. В. Горбатова и других) и на страницах исследовательской литературы.
40
См.: О разведывательной деятельности органов госбезопасности накануне нападения фашистской Германии на Советский Союз: Справка КГБ СССР // Известия ЦК КПСС. 1990. № 4. С. 198–218 (Далее: Справка КГБ СССР); Пограничные войска СССР. 1939 — июнь 1941 г.: Сб. документов и материалов. М., 1970. Док. № 279, 344–390.
41
Наркомом обороны СССР в мае 1940 г. был назначен Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, сменивший на этом посту Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова. В августе 1940 г. начальником Генштаба РККА вместо Маршала Советского Союза Б. М. Шапошникова был назначен генерал армии К. А. Мерецков, которого, в свою очередь, в январе 1941 г. сменил на этом посту Г. К. Жуков.
42
См.: Василевский A. M. Дело всей жизни. М., 1973. С. 105 и cл.
43
См.: Вторая мировая война: Краткая история. М., 1982. С. 103–109; Самсонов A. M. Крах фашистской агрессии. 1939–1945: Исторический очерк. М., 1975. С. 109–121; Анфилов В. А. Укрепление обороноспособности СССР в канун Великой Отечественной войны // СССР в борьбе против фашистской агрессии. 1933–1945. М., 1976. С. 157–176. Подробно эти вопросы освещены также в военно-мемуарной литературе, в частности, в воспоминаниях A. M. Василевского, Г. К. Жукова, Н. Г. Кузнецова, К. А. Мерецкова, К. С. Москаленко, Л. М. Сандалова и других.
44
По этим и многим другим пунктам неудовлетворительная оценка советским руководством уровня подготовки Красной Армии отражена в "Акте о приеме Наркомата Обороны СССР тов. Тимошенко С. К. от тов. Ворошилова К. Е. " // Воен. — ист. журн. 1992.
45
См.: Мерецков К. А. На службе народу. М., 1968. С. 201–202, 206; Жуков Г. К. Указ. соч. Т. 1. С. 367–377; Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева. М., 1991. С. 31–43.
46
PA AA Bo
47
См.: Киршин Ю. Я., Раманичев H. M. Накануне 22 июня 1941 г.: (по материалам военных архивов) // Новая и новейшая история. 1991. № 3. С. 3–19; Скрытая правда войны: 1941 год: Неопубликованные документы. М., 1992. С. 13–50; Баграмян И. Х. Так начиналась война. 2-е изд. М., 1977. С. 71–75; Жуков Г. К. Указ. соч. Т. 1. С. 322–341; Гречко А. А. 25 лет тому назад. // Воен. — ист. журн. 1966. № 6. С. 9–10.
48
См.: Орлов А. С. Сталин, Гитлер и Суворов // Аргументы и факты. 1995. № 15. С. 6.
49
См.: Сандалов Л. M. На московском направлении. М, 1970. С. 67; Баграмян И. Х. Указ. соч. С. 100–101.
50
Жуков Г. К. Указ. соч. Т. 1. С. 368–369.
51
Сто сорок бесед с Молотовым. С. 37–38.
52
Жуков Г. К. Указ. соч. Т. 1. С. 373.
53
Сто сорок бесед с Молотовым. С. 32.
54
Мерецков К. Л. Указ. соч. С. 207.