Страница 22 из 24
— Дорогая, не будь дурой. Он же сразу вдохнёт...
— ...все три. — Рени кивнула. — В-вот что, К-Кито, — предложила она, — я опишу их тебе, а ты п-послушай.
И она подробно рассказала, какое его ждёт вознаграждение. Он постарался скрыть, как предложение фей заинтересовало его.
Во владении у других драконов было всего два золотых пера. Его перо стало бы третьим. Двойные мундштуки для сигар и русалочьи гребни тоже были большой редкостью. Наконец-то его клад обретёт наивысший статус среди драконовских кладов.
— Дайте мне всё, и за это я вас не съем! — потребовал Кито. Феи присели, прячась за выступом скалы.
— Не ешь н-н-нас! — крикнула Рени.
— Тогда давайте сюда, что у вас есть!
— Н-не дадим, если ты нам не поможешь! — воскликнула Прилла.
— Мы з-заберём свои вещи и вернёмся с ними домой, — продолжила Рени. — Мы не будем тебя больше б-беспокоить. — Она умолкла, а потом добавила. — А дома мы выставим их н-на аукцион.
Аукцион?! Вот уж нет! Все эти драгоценности должны достаться Кито. Из его пасти вылетел огненный плевок.
— Что вы хотите от меня?
Рени, сбиваясь и дрожа от страха, кое-как рассказала ему про яйцо Матери-Голубки.
— Покажите мне яйцо.
Феям пришлось забраться на скалистый выступ, который перегораживал пещеру. Охваченные ужасом, Рени и Прилла вскарабкались на самый край.
Кито заметил, что у Рени нет крыльев.
Видия вынула из тележки яйцо и положила его на выступ. Она хотела было и сама забраться туда, но передумала. Если дракон снова решит дохнуть пламенем, то пусть лучше поджарятся другие, а не она.
Как только Кито узрел яйцо, он понял, что может его восстановить. Однако притворился, что сомневается и размышляет.
«Пожалуйста, пожалуйста! — мысленно молила его Прилла. — Спаси Мать- Голубку! Не убивай нас!»
— Давайте мне то, о чём вы говорили, — для моего клада... — Языки пламени плясали вокруг драконьих губ. — ...и я восстановлю ваше...
— ...яйцо, — как всегда, докончила фразу Рени. — Одну из вещей я дам тебе немедленно. А когда яйцо будет восстановлено, то отдам и все остальные. Что ты хочешь получить в первую очередь?
— Перо.
Видия направилась к тележке, но пера она там не обнаружила. Она лихорадочно перебрала всю поклажу. Никакого пера!
— Где же оно?
Рени и Прилла спустились, чтобы помочь ей искать. Но — нет! Нет! Золотое перо исчезло!
— Его, должно быть, сдуло ветром, — в замешательстве прошептала Рени.
Кито услышал. И тут же пришёл в ярость. Паршивые феи! Он швырнул в них огненный шар. К счастью, дракон промахнулся, но Прилле слегка опалило волосы.
Прошло несколько минут, пока Рени обрела дар речи.
— Мы дадим тебе мундштук и русалочий гребень.
— Три предмета. Вы обещали три!
— Пожалуйста, мистер Кито! — молила Прилла. — Матери-Голубке так нужно её
яйцо!
Дракон не ответил. Ему было наплевать, выживет Мать-Голубка или умрёт. Рени стёрла капельки пота с кончика носа.
— У нас есть кое-что ещё, — сказала она. Бескрылая фея взяла свои крылья и прижала их к груди. — Нечто ещё более необычайное, чем золотое перо. Пара украшенных драгоценными камнями фейских крыльев.
Глава ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ.
— Рени, не делай этого! — закричала Прилла.
— Крылья феи? — Кито пришёл в восторг. С этими крыльями его клад станет абсолютно уникальным! — Покажи, — велел он.
— Не смей их брать! — верещала Прилла.
Кито собрался швырнуть в них ещё один огненный шар.
— Тихо, Прилла, — сказала Рени. — Послушай, Кито, я опишу их, чтобы ты знал, что мы тебе предлагаем.
«Ах, какой это будет великолепный конец для моих крыльев, если они спасут Мать- Голубку!» — подумала Рени и подробно описала их дракону.
Он жадно ловил её слова. Настоящие крылья настоящей феи, которая больше не сможет летать!
Кито потребовал крылья вперёд, но Рени ему отказала. Она даст ему двойной мундштук. И только после того, как он восстановит яйцо, — гребень и крылья.
Дракон ухмыльнулся. Какие доверчивые эти феи! На их месте он сначала убедился бы, что Мать-Голубка действительно поправилась, а потом бы уж и отдавал последний из обещанных предметов.
Прилла и Рени втащили мундштук в жерло пещеры и тут же убежали.
Кито потрогал мундштук когтем. Он потёрся об него щекой. Понюхал и полизал. Ему захотелось, чтобы феи куда-нибудь делись, а он провёл бы с этим предметом несколько часов наедине.
Но Прилла принесла яйцо. На его голубой скорлупе чернели пятна. Два маленьких осколка помещались в большом. В них была насыпана зола, оставшаяся от того, что раньше было содержимым яйца.
Прилла опрометью бросилась назад и встала рядом с Рени на каменном выступе, наблюдая за действиями Кито. Кито выдохнул золотой язык огня. Пламя стало шипеть и плеваться искрами. Сквозь него феям было видно, что с яйцом ничего не происходит. Кито проглотил своё пламя и заявил:
— Всё гораздо сложнее, чем я ожидал. Однако я думаю, что справлюсь, — добавил он глубокомысленно. А внутренне он хохотал. Драконы любят выхваляться, и Кито получал удовольствие, потешаясь над феями.
Кито выдохнул ещё более яркое пламя, малиново-красное. Оно шуршало и потрескивало то вокруг яйца, то внутри. Но яйцо так и оставалось разбитым.
Рени вытерла своё взмокшее лицо. Неужели она зря пожертвовала своими крыльями?
Кито укротил пламя.
— Феи, я сделаю ещё одну попытку.
Он выпустил новый язык пламени, голубой, как свет луны в полночь. Это пламя выбрасывало из себя маленькие молнии. Возле каменного выступа поднялся сильный ветер. Прилла и Рени рухнули на землю. Видия пригнулась.
Прилла подняла голову, чтобы поглядеть, но яйцо было скрыто пламенем. Кито надул щёки, у него чуть глаза не вылезли из орбит, он всем телом подался в сторону яйца.
Его пламя поднялось так высоко, что лизнуло невысоко стоящее облачко. За две мили от пещеры заживо сгорел пролетавший воробей. За три мили от неё вспыхнула на лугу сухая трава.
В этот момент Кито плюнул в уже восстановившийся желток. Потом он починил скорлупу. В яйцо с огненной слюной дракона попала частичка его злобы. Но феи не могли этого заметить!
Пламя угасло. Перед ними лежало яйцо, целое, как и прежде.
Мать-Голубка погрузилась в глубокий сон. Все феи собрались возле неё. Если перед смертью она проснётся, они смогут с ней попрощаться.
Все признаки того, что яйцо было разбито, исчезли. Его скорлупа стала бледноголубой, как раньше. Рени дотронулась до него. Оно было гладким и прохладным. Рени ни на миг не усомнилось, что оно так же совершенно, как и до урагана.
Прилла и Рени отнесли Кито гребень. Затем Рени принесла крылья и нежно погладила их, словно прощаясь.
Кито мог мгновенно спалить всех трёх фей, но если бы он это сделал, то никто бы не узнал, какую злую шутку он сыграл с их драгоценным яйцом. Так что он решил: «Пусть себе убираются восвояси эти дурацкие феи».
Рени и Прилла погрузили яйцо в тележку. Видия поддерживала её, чтобы она не накренилась. Феи начали медленно спускаться с горы. Неделя пройдёт, прежде чем они пешком доберутся до дому. Мать-Голубка может к тому времени умереть.
Горю Приллы не было границ. «Мы всё сделали, — думала она, — но наши труды могут пойти прахом только из-за того, что мне захотелось покрутить сальто!»
Видия вела сама с собой яростный спор. Если она поделится своей живой пыльцой, то они могут успеть вовремя. Ну, а если Мать-Голубка всё-таки не выздоровеет, то получится, что она, Видия, зря потратит последнюю пыльцу и больше никогда не сможет летать. Но с другой стороны, пыльцы у неё всё равно оставалось только на два дня. Что же ей предпочесть: уверенность, что она сможет полетать ещё два дня, или риск ради возможности летать вечно?
— Хм, послушайте, дорогие, мы можем полететь домой. У меня есть немного...