Страница 172 из 184
— Ты капитана Изюмова знаешь? — спросил он Бориса.
— Генку, то? Конечно, знаю! Вместе ротами командовали, пока меня на батальон не перевели.
— Он тоже в Москву летит. Отличился со своей ротой в тылу у немцев в Белоруссии. Так что бери вещички и топайте с Натальей вон к той группе пассажиров. Одного автоматчика возьми на всякий случай, чем чёрт не шутит.
Борис распорядился. Попрощался с красноармейцами, взял Наталью за локоть и направился к самолётам. Вместе с ними зашагал и особист. Увидев капитана с повязкой дежурного по аэродрому, его перехватил и сказал несколько фраз. Капитан что-то отметил в бумагах которые нёс. Подойдя к группе улетающих пассажиров, комбат громко поздоровался и остановился вместе с женой.
— Борис, здорово друг! — выдвинулся из толпы Изюмов, узнав товарища.
— Здравствуй Гена. Познакомься — это моя жена Наталья.
— Ну ты даешь, Боря! Не только на всю страну прославился, но и жениться успел! Поздравляю!
— Капитан Изюмов, для вас просто Гена, — отдал честь и представился командир танковой роты.
— Наталья, — тихо сказала Наташка, заметив, что многие прислушиваются к разговору и покрепче вцепилась в своего мужа.
— Мы с вашим мужем в одном полку совсем недавно служили, — пояснил Изюмов, и хорошо знаем друг друга.
В это время подошел дежурный по аэродрому.
— Капитан, а ты говорил нет мест! — тут же поймал его за руку подполковник, стоявший в группе пассажиров. Вот девчонку ссади, пусть в обед летит, а меня на её место посади!
— Не имею права товарищ подполковник! У меня письменное распоряжение.
— Я тебе приказываю, капитан! Неси сюда своё распоряжение, я на нём запись сделаю!
— Начальник особого отдела войсковой части 9810 лейтенант госбезопасности Лазарев, — вмешался особист. — Предъявите ваши документы, товарищ подполковник.
— Вы не патруль, чтобы проверять мои документы, товарищ лейтенант, и по званию младше меня, не вмешивайтесь не в своё дело.
— Арестовать! — приказал автоматчику, сопровождавшему комбата, Лазарев. От машины бежало ещё двое бойцов Рогова, а пулемётчик из кузова навёл ствол на толпу пассажиров.
Красноармеец лязгнул затвором автомата и навёл его на подполковника. Два набежавших бойца ловко вывернули ему руки, а один тут же набросил на кисти непонятно откуда появившуюся верёвочную петлю и затянул. Автоматчик отошел в сторону, держа палец на спусковом крючке, и встал так, чтобы прикрыть комбата. От машины бежало ещё двое бойцов, заходя в тыл столпившимся у самолётов людям. Один красноармеец удерживал арестованного за плечо и связанные сзади руки, второй приступил к обыску. Делали они всё на удивление быстро и профессионально. Обыскивающий проверил сначала воротник, затем рукава гимнастёрки, ощупал торс, спину, ноги. Снял ремень с кобурой и отбросил в сторону автоматчика. Достал из сапога подполковника нож.
— Диверсант! — ахнул кто-то в толпе.
Боец вытащил из кармана гимнастёрки документы арестованного, передал Лазареву и доложил: — Чисто, товарищ лейтенант госбезопасности. Кроме пистолета и ножа ничего нет.
— Где ваши вещи, товарищ подполковник? — спросил особист.
— Вы превышаете свои полномочия. Я подам рапорт, — вызверился подполковник. — Я представитель штаба армии!
— Я ещё раз спрашиваю, где ваши вещи? — добавив металла в голосе, повторил вопрос лейтенант.
— Вон мешок лежит и сумка сверху.
— Проверить, — приказал Лазарев и, повернувшись к дежурному по аэродрому, распорядился: — Дайте команду борттехникам осмотреть самолёты снаружи и внутри на предмет закладки взрывчатки и наличия посторонних предметов. Погрузку раненых пока приостановить.
— Товарищ подполковник Войтенко, до прояснения обстоятельств вы задержаны, — заглянув в удостоверение, объявил он арестованному.
Боец, проверявший мешок, подошел к лейтенанту и тихо доложил:
— Взрывчатки и мин нет. Много документов, есть с грифом "Секретно".
— Ведите задержанного к машине, — распорядился Лазарев. — И вещи его заберите.
Два техника быстренько осмотрели самолёты. Ничего подозрительного не обнаружили. Лейтенант дал разрешение на погрузку.
— Михайловых и капитана Изюмова посадишь в самолёт с ранеными. Остальных по твоему усмотрению, — сказал он дежурному по аэродрому. — У тебя связь телефонная есть?
— Да, с постом ВНОС и комендатурой в Радехове.
— Как взлетят, я подойду на пункт управления полётами, будем с этим подполковником разбираться. И мне надо точно знать, что самолёты добрались до Москвы.
— Нам после посадки, по радио доведут, я сообщу. Лететь им четыре с лишним часа. При встречном ветре и все пять.
— Хорошо, договорились! — сказал дежурному Лазарев и направился к машине.
Дежурный по аэродрому проверил пассажиров по списку и объявил:
— Капитан Изюмов, капитан Михайлов с женой, в самолёт с ранеными. Остальные садятся вот в этот борт, показал он рукой на второй "Дуглас". Посадка в Москве, время полёта пять часов. Перед полётом оправиться, на крайний случай у борттехника есть ведро. Через пять минут, чтоб все сидели по местам. В воздухе никакой паники, если будут атаковать мессершмиты. Пилот знает, что делать.
На пассажирских самолётах ПС-84 в хвосте салона были сделаны туалеты, но в результате приспособления машин для военных целей часть оборудования сняли. Так что капитан насчет ведра у борттехника не шутил.
Если комбат не обратил внимания, то Глеб этот нюанс заметил сразу. Санитарный самолёт не был оборудован вооружением. Если на втором борту имелась сверху стеклянный колпак с пулемётом, да и спереди ствол торчал, то на самолёте, которым летел Борис, ничего этого не было. Внутри было установлено в три яруса восемнадцать носилок и имелось четыре кресла. В одном сидела сопровождающая медсестра. Гена уже успел познакомиться, девушку звали Настя. Летела она уже четвёртый раз. В квадратные иллюминаторы можно было наблюдать, как самолёт разогнался по полю и оторвался от земли.
Глеб поднялся над самолётом и осмотрел горизонт. Было чисто. Транспортники шли парой, держа курс на восток. Экипаж обсуждал утреннее происшествие, гадая, окажется подполковник диверсантом или просто штабным дураком. Летуны тоже чтили морской закон: женщины и дети к шлюпкам в первую очередь. Попросился бы у экипажа, если очень нужно, то и табурет в проходе поставят. Не люди, что ли. А он свару начал перед рейсом затевать. Большинством голосов пришли к мнению, что подполковник просто придурок, хоть и из штаба армии. На диверсанта рожей не вышел. А особист молодец, быстро всё пресёк. А то ведь капитан мог за жену обидеться и за пистолет схватиться.
— Лёня, скажи Жорке, пусть проверит крепление носилок и зайдёт сюда, хватит там уже уши греть.
Штурман высунулся из кабины и передал борттехнику, сидевшему у двери на откидной сидушке приказ командира. Жора встал, проверил все крепления носилок, заглянул в туалет в хвосте салона, посмотрел в иллюминаторы на оба двигателя и пошёл в кабину пилотов.
— Всё нормально, командир, — доложил он пилоту.
— Ну и кого мы везём?
— Лично я буду гордиться таким рейсом и внукам рассказывать! — встав в позу, сказал Жора.
— Не томи Рогозин, выкладывай, что узнал.
— Везем мы ни много ни мало двух Героев Советского Союза.
— Это капитаны что ли? — спросил штурман. — У одного два ордена видел, а второй вообще без наград.
— Едут в Москву на вручение медалей "Золотая звезда", а звание Героев Советского Союза им постановлением Правительства уже присвоены. Тот, который с женой — капитан Михайлов, второй — капитан Изюмов. Михайлов командир тылового ремонтного батальона. Изюмов — командир танковой роты. Оба из тридцать второй танковой дивизии.
— Это как же командир тылового ремонтного батальона успел два ордена заработать и "Золотую звезду"?
— Михайлова зовут Борис, Изюмова — Гена. Так вот танкист Гена тоже поинтересовался. Так Михайлов ему говорит: Первый орден по линии НКВД дали, за уничтожение нескольких групп вражеских диверсантов, за сбитые пикировщики и захват летчика. Они, оказывается, сделали засаду, и когда их двадцать второго июня бомбить начали, ударили из ручных пулемётов, сбили два Ю-87, а один повредили. Второй орден, говорит, за бои в Львове. Батальон уничтожил ночью двести семьдесят немецких диверсантов и бандеровцев. Его Изюмов и спрашивает, а чем же вы их там били, у тебя же народу сто человек? Дали мне говорит взвод пехоты и взвод танков. А били, чем могли — из пулемётов, миномётов, из танков, снайпера работали, подходы заминировали. Территория то огромная, склады всякие, но отбились. Ну, говорит Изюмов, за что тебе Героя Боря дали, даже не спрашиваю. Сам в газете читал, как ты взводом танков двадцать восемь немцев сжег и четыре танка четырьмя пехотинцами захватил.