Страница 16 из 18
«Что ж, — решила Франки, — придется пройти и через это. Но лучше бы она не была такой славной».
Всю вторую половину дня и вечер Франки проскучала, лежа в своей затемненной комнате. Миссис Бассингтон-Ффренч заглянула пару раз, чтобы справиться, как она себя чувствует, но тут же уходила.
Однако наутро Франки уже отдернула шторы и выразила желание побыть в чьем-нибудь обществе. Хозяйка дома немного с ней посидела. Выяснилось, что у них много общих знакомых и друзей, и к концу дня они стали почти подругами. Франки все больше терзали угрызения совести.
Миссис Бассингтон-Ффренч несколько раз поминала своего мужа и маленького сына Томми. Похоже, она была женщина без затей, глубоко любящая свою семью. Однако Франки почему-то вообразила, что она не очень-то счастлива. Время от времени в ее взгляде сквозила тревога, что никак не вязалось с душой, пребывающей в мире с самой собой.
На третий день Франки поднялась с постели и была представлена хозяину дома.
Это был крупный мужчина с тяжелой челюстью и добрый, но каким-то отсутствующим взглядом. Немало времени он, кажется, проводил, запершись у себя в кабинете. И все же Франки подумалось, что он очень любит жену, хотя почти совсем не интересуется домашними делами.
Семилетний Томми был здоровый, шаловливый малыш. Сильвия Бассингтон-Ффренч явно души в нем не чаяла.
— У вас здесь так славно, — со вздохом сказала Франки.
Она лежала в шезлонге в саду.
— Не знаю, из-за ушиба ли или из-за чего-то еще, но у меня совсем нет желания двигаться. Лежала бы тут и лежала.
— Ну и лежите себе на здоровье, — сказала Сильвия Бассингтон-Ффренч своим спокойным, отстраненным тоном. — Нет, правда, я говорю это не из вежливости. Не спешите возвращаться в город. Знаете, ваше общество доставляет мне такое удовольствие, — продолжала она. — Вы такая живая. С вами мне гораздо веселей.
«Значит, ей невесело», — промелькнуло у Франки в голове.
И ей тут же стало очень стыдно.
— Я чувствую, мы действительно подружились, — продолжала миссис Бассингтон-Ффренч.
Франки стало еще неуютней.
Она поступает подло.., подло.., подло. Надо с этим кончать! Вот вернется в город…
Меж тем хозяйка дома продолжала:
— Вам не будет у нас так уж скучно. Завтра возвращается мой шурин. Он наверняка вам понравится. Роджер всем нравится.
— Он тут живет?
— Время от времени. Ему не сидится на месте. Он себя называет паршивой овцой в семье, и, пожалуй, это отчасти верно. Он никогда не задерживается подолгу на одной работе.., в сущности, я не думаю, что он когда-нибудь занимался настоящим делом. Но иные люди так уж созданы.., особенно отпрыски древних фамилий. Обычно они необыкновенно обаятельны. Роджер удивительно симпатичный человек. Не знаю, что бы я делала без него этим летом, когда хворал Томми.
— А что такое было с Томми?
— Он очень неудачно упал с качелей. Их, видно, подвязали к гнилому суку, и он не выдержал. Роджер ходил убитый — он сам раскачивал малыша. И, понимаете, раскачивал сильно — дети это любят. Поначалу мы испугались, что поврежден позвоночник, но все обошлось — оказалось, просто небольшой ушиб, и сейчас Томми совершенно здоров.
— Это сразу по нему видно, — с улыбкой сказала Франки, до которой издали доносились воинственные кличи.
— Вы правы. Похоже, он совсем уже оправился. Я так рада. Ему, бедняжке, везет на несчастные случаи. Прошлой зимой он чуть не утонул.
— В самом деле? — изумилась Франки. Она уже не помышляла о возвращении в Лондон. Чувство вины поутихло.
Несчастные случаи!
Уж не специалист ли этот их Роджер по несчастным случаям.
— Если вы и правда не против, я с удовольствием еще немного у вас погощу. А ваш муж не будет возражать, что я так надолго к вам вторглась?
— Генри? — Лицо миссис Бассингтон-Ффренч приняло какое-то непонятное выражение. — Нет, Генри возражать не станет. Генри никогда не возражает.., теперь.
Франки с интересом на нее посмотрела.
«Будь мы лучше знакомы, она бы мне что-то рассказала, — подумала Франки. — В этом семействе наверняка происходит много странного».
Генри Бассингтон-Ффренч присоединился к ним во время чая, и Франки хорошо его разглядела. В нем, безусловно, была какая-то странность. Вроде бы вполне определенный и очень распространенный типаж — полнокровный, любящий спорт, простодушный сельский джентльмен. Однако человек такого склада не должен бы все время нервно подергиваться.., ему явно было не по себе: он сидел с отсутствующим видом, и, казалось, до него невозможно было достучаться.., если же к нему обращались, говорил с горечью и сарказмом. Но так было за чаем. Позднее, за обедом, его было просто не узнать — острил, смеялся, рассказывал разные истории — был просто блестящ, по-своему, конечно. Даже чересчур блестящ, решила Франки. Оживление было каким-то неестественным и явно не вязалось с его характером.
«Какие у него странные глаза, — подумалось ей. — Этот его взгляд даже слегка пугает».
Но ведь Генри Бассингтон-Ффренча она ни в чем не подозревала? В тот роковой день в Марчболте был не он, а его брат.
Франки с большим нетерпением ожидала встречи с его братом. Ведь, по их с Бобби мнению, он и есть убийца Причарда. То есть ей предстояло лицом к лицу встретиться с преступником.
Она вдруг заволновалась.
Но, полно, как он может догадаться?
Как ему может прийти в голову, что она интересуется его столь благополучно завершившимся преступлением?
«У страха глаза велики», — сказала она себе.
Роджер Бассингтон-Ффренч приехал на другой день, незадолго до чая.
Франки увиделась с ним уже за столом. Предполагалось, что перед чаем она еще, так сказать, отдыхает.
Когда она вышла на лужайку, где был сервирован чай, Сильвия сказала с улыбкой:
— А вот и наша больная. Знакомьтесь. Мой шурин — леди Франсез Деруэнт.
Франки увидела высокого сухощавого молодого человека лет тридцати с небольшим, у которого были удивительно милые глаза. Она поняла, конечно, что имел в виду Бобби, говоря, будто тому пристало бы носить монокль и усы щеточкой, сама же она прежде всего заметила густую синеву его глаз. Они пожали друг другу руки.
— Мне уже рассказали, как вы пытались проломить ограду парка, — сказал он.
— Признаюсь, шофер я никудышный. К тому же я была за рулем жуткой развалины. Мой собственный автомобиль в ремонте, и я купила подержанный.
— Из-под обломков автомобиля леди Франсез вытащил весьма привлекательный молодой доктор, — сказала Сильвия.
— Да, довольно приятный, — согласилась Франки. В эту минуту прибежал Томми и с радостными воплями кинулся к дяде.
— Заводной паровозик привез? Ты сказал, что привезешь. Ты сказал, привезешь.
— Ох, Томми! Выпрашивать подарки не годится! — сказала Сильвия.
— Все правильно, Сильвия. Я ведь обещал. Паровозик прибыл, старина, а как же. — Он мимоходом глянул на невестку. — Генри к чаю выйдет?
— Не думаю. — Голос у нее сразу стал напряженным. — По-моему, он сегодня не слишком хорошо себя чувствует. — И вдруг у нее вырвалось:
— Ох, Роджер, как я рада, что ты вернулся!
На миг он положил руку ей на плечо.
— Все будет в порядке, дружочек.
После чая Роджер гонял с племянником паровозик. Франки за ними наблюдала, она была в растерянности. Нет, не мог он никого столкнуть… Не мог этот прелестный молодой человек быть хладнокровным убийцей.
Но тогда.., тогда они с Бобби с самого начала ошибались. То есть ошибались в этой части своих рассуждений. Нет, Причарда столкнул с утеса конечно же не Бассингтон-Ффренч.
Тогда кто же?
Франки по-прежнему не сомневалась, что Причарда столкнули. Кто же это сделал? И кто подсыпал морфий в пиво?
При мысли о морфии до нее вдруг дошло, почему у Генри Бассингтон-Ффренча такие странные глаза — зрачки будто булавочные головки.
Неужели Генри Бассингтон-Ффренч наркоман?
Глава 13
Алан Карстейрс
Как ни странно, она получила подтверждение своей догадки уже на другой день, и не от кого-нибудь, а от Роджера.