Страница 8 из 31
Вадим с Леной, вначале лидировавшие, по инициативе Вадима попробовали переместиться в конец колонны. Но этой позиции никто уступать не хотел. Начали смеяться, толкаться, бегать по кругу, отпихивая друг друга.
Лена поскользнулась и, падая спиной в сугроб, схватилась за Вадима, пытаясь удержать равновесие. Вадим тоже заскользил на утоптанном снегу дорожки и свалился на Лену. Именно в этот момент фонари, освещавшие прогулочную тропу, погасли. (Назавтра Вадим выяснил, что свет всегда выключали в 22.00.)
Посчитав, что это опять перст судьбы и что попытка не пытка, Вадим, прижимаясь к Лене, попытался ее поцеловать. Она увернулась, сказав что-то вроде традиционного «Не надо» или «Не так быстро». Вадим не слышал слов. Ее теплое дыхание, ее тело, ощущаемое им даже сквозь зимние одежки, вскружили голову.
Вадим прошептал:
— Но это же судьба, — и совершил вторую попытку поймать губы Лены. Эта попытка удалась.
Оля посмотрела на подругу (а светившая луна позволяла различать даже при выключенных фонарях, кто чем занят) и, схватив Сашу за отвороты куртки, тоже оказалась в сугробе. Аня же, напротив, резко увеличила дистанцию между собой и Димой. Его протянутые руки поймали воздух.
Через час, когда все оказались в своих комнатах, поскольку по радио грозный голос объявил отбой под угрозой досрочной выписки из дома отдыха, обозленный Дима швырнул на кровать Вадима единственный взятый из Москвы блок «БТ».
Девочки из-за стены услышали радостное ржание мальчишек (они не знали, что смеялись Вадим с Сашей, Дима дулся и молчал) и подумали, что те смеются над ними, обсуждая легкую победу. Сразу было решено, что с утра им устроят холодный душ. И что продолжения не последует. По крайней мере завтра.
А в это время Дима настаивал:
— Все, хватит дурью маяться! Завтра садимся играть. Надо деньги за путевки отбить. Устроили романтические вечера под луной!
— Тебе еще надо и на сигареты заработать, — заржал Вадим.
— А может, бросишь курить? — подхватил Саша.
— А не пойти ли вам… — потеряв чувство юмора, огрызнулся Дима и повернулся к стене, показывая, что собирается спать. — Разговор окончен.
После завтрака девочки отправились кататься на лыжах, а ребята, отловив лоха, сыночка богатенького внешторговского работника, сели играть в преферанс.
К обеду девочки вернулись разрумянившиеся, довольные и обескураженные тем, что мальчики не составили им компанию. Сами же мальчики, накурившиеся до одури и заработавшие на троих около ста рублей, хоть и довольные результатом, смотрели на лыжников со злобной завистью.
После обеда богатенький дурачок решил отыграться и, пока лыжники отсыпались перед вечерними танцами, увеличил бюджет ребят еще на семьдесят рублей. Однако этого ему показалось мало, и через полчаса лох привел своего друга, хваставшегося как-то, что в преферанс не проигрывает.
Девочки пошли на танцы. Тему отсутствия соседей не обсуждали, делая друг перед другом вид, что это их не волнует. Но настроения не было никакого. И музыка слишком громкая, и пол — неровный и шершавый, и вообще — все кругом козлы!
А ребята, озверевшие от досады на самих себя за упущенный для завоевания девичьих сердец день, подняли ставки в игре вдвое и на глазах пятерых друзей утреннего лоха и его приятеля, заменившего жертву на вечерней плахе, дочищали бумажник несчастного.
Достаточно было взглянуть на роспись вистов, чтобы понять: тут попахивало суммой, переваливающей за двести рублей.
Как ни старались зрители выследить, где и в чем троица жульничает, ничего не получилось. И это не странно. Игра шла без «ломки», без подтасовок. Просто все трое действительно очень хорошо умели играть, и вдобавок задача перед каждым стояла не выиграть как можно больше самому, а посадить как можно глубже четвертого.
К десяти вечера «избиение младенцев» закончилось. Двести двадцать семь рублей добавились к утренним девяносто пяти и семидесяти.
Вернувшись в номер, друзья разделили деньги и, подсчитав суммарную выручку, пришли к выводу: «Мы стахановцы преферансного фронта». Норма выработки оказалась превышенной вдвое, план по отработке стоимости путевок и сигарет, рассчитанный на два дня, выполнен за один, да еще с превышением.
Вадим предложил пойти к девчонкам и позвать на прогулку перед сном.
— Разбогател, и целоваться захотелось, — съязвил довольный добычей Дима.
— Димуля, не завидуй! Тебе тоже когда-нибудь повезет. Найдешь какую-нибудь подслеповатую — и она твоя! — беззлобно парировал Вадим.
— Добрый ты, Вадик! — заступился за друга Саша.
— А ты вообще молчи, игруля! Выпустил сегодня придурка на мизере с тремя взятками, а могли влить как минимум шесть!
— Это он прав, Сань, — вступил Дима, — лажанулся ты при определении сноса по полной программе!
— Так откуда я знал, что он полный идиот?! Такой снос вообще предугадать невозможно.
Найдя общего врага для осмеяния, друзья отправились к соседкам.
Девочки уже собирались ложиться спать, но громкие голоса за дверью и настойчивый стук в дверь вернули им любовь к жизни и веру в справедливость мироздания. Договоренность проучить самоуверенных мальчишек тут же забылась.
Гулять пошли парами. Сразу в разные стороны. Выбирали уголки потемнее. Возникли проблемы. Это был второй вечер студенческих каникул, и свободных темных мест на огромной территории дома отдыха почти не осталось.
Прошло еще два дня. На лыжах ходили вместе, на танцы вместе, до трех ночи просиживали в холле корпуса. Однако дальше поцелуев дело не шло. Оставалось восемь дней, и мальчишки не отчаивались.
Тему поднимали все трое. Ответы же девочек, как установили на мужском совете после очередных ночных посиделок, не совпадали. Это свидетельствовало об отсутствии бабского сговора.
Лена сказала:
— Я не готова. Подожди.
Оля призналась, что у нее раньше такого опыта не было и поэтому она боится. Аня заявила — только в Москве, только у нее дома, и не раньше чем через месяц после возвращения.
Дима пришел в бешенство. Саша посчитал доводы Оли убедительными, да и брать на себя ответственность в подобной ситуации был не готов.
Вадим закусил удила и пообещал друзьям:
— Победа будет за нами!
То есть за ним. И не позднее, чем завтра.
Однако «завтра» пришлось отложить. И по неожиданной причине.
Перед танцами мальчишки сидели в девчачьей комнате и болтали. Когда подошло время идти, девочки попросили мальчиков отвернуться и не подсматривать — надо навести легкий марафет.
Мальчики отвернулись. Наступила тишина. Вдруг за спиной Вадима раздалось шипение, Звук был столь неожиданным и громким в тишине, что Вадим невольно обернулся. Перед ним стояла девушка с седой прядью.
Вадим крикнул:
— Так это ты?
Все уставились на него. Вадим хватал ртом воздух, молча тыкал пальцем в сторону Лены, глядя на друзей и призывая их в свидетели. Никто не понимал, что происходит.
— Это серебрянка, алюминиевая пудра, — попыталась успокоить его Лена.
— А звук — от баллончика с лаком для волос, — подсказала Ольга.
Но Вадим вскочил и пулей вылетел из комнаты. При этом споткнулся о ножку кресла, и получилось, что дверь в коридор он открыл лбом. Потирая ушибленное место и не оборачиваясь, отмахиваясь от Лены как от нечистой силы, выбежал на улицу.
— Что это с ним? — спросила Лена, обращаясь к Саше.
— Не понимаю, — отозвался самый серьезный из троих друзей и отправился догонять Вадима.
— А если это любовь?! — произнес Дима и рассмеялся, но, поймав Анин взгляд, осекся.
Через час Вадим с Леной сидели в холле и разговаривали почти шепотом.