Страница 7 из 31
Воспоминания Вадима прервала стоявшая рядом надменная девица, опять уронившая кошелек. Вадим наклонился, поднял его и молча протянул девушке.
Та смущенно пробормотала:
— Спасибо! Извините!
Второй раз Вадим встретил Девушку в метро. Было это год спустя. Вадим уже учился в десятом классе и ездил по репетиторам — доучивался на деньги, занятые родителями у знакомых. Уставал ужасно и, садясь в метро, как правило, дремал. В тот день его маршрут пролегал от «Комсомольской» до «Юго-Западной», домой. Ехать минут сорок, и Вадим закемарил.
Что-то вывело его из состояния полузабытья. Поднял глаза и увидел напротив Девушку с седой прядью. Она вошла в вагон на станции «Парк культуры», села на свободное место и принялась читать книгу.
Как она была прекрасна! Смотревшие вниз глаза обрамляли длинные, нереальнодлинные ресницы. Овал лица — само совершенство. И пальцы! Длинные музыкальные пальцы с аккуратным маникюром. Ногти покрыты неярким, но очень идущим ей лаком. Одежда, не броская и не кричащая, точно подобрана по цвету и очень гармонировала с обликом Девушки.
Когда поезд подходил к «Ленинским горам», Вадим собрался подойти к Девушке, благо рядом с ней освободилось место, и можно было вроде как просто пересесть. Но именно в этот момент Девушка подняла глаза и, то ли заметив движение Вадима, то ли просто женской интуицией угадав его намерения, смерила таким холодным взглядом, что Вадим словно приклеился к сиденью и аж обмяк.
На «Университете» Девушка вышла из вагона, а проклинавший свою робость Вадим поехал дальше.
Добравшись до дому, Вадим, к огромному удивлению родителей, бросился к пишущей машинке и часа полтора стучал. Когда мама попробовала поинтересоваться, что происходит, Вадим грубовато ответил:
— Личное время. Прошу не мешать!
Вечером родители прочитали рассказ сына о его первой любви. Правда, концовка сильно расходилась с реальностью.
На этом моменте воспоминаний девушка, стоявшая рядом с Вадимом в очереди на регистрацию, снова уронила кошелек. Вадим выразительно посмотрел на нее, поднял кошелек в третий раз и, протягивая его, сказал:
— В следующий раз не отдам!
Девушка рассмеялась и тут же уронила кошелек. Оба одновременно наклонились и стукнулись головами. Однако Вадим был проворнее, и кошелек оказался у него в руках.
Девушка смущенно смотрела на Вадима. Он понимал, что сейчас от него зависит, как будут развиваться отношения. Если девица роняет кошелек специально, это способ познакомиться. Но девушка не была похожа на ту, что сама «клеится». Значит, случайно — тогда можно воспользоваться ситуацией и познакомиться.
Саша и Дима с любопытством наблюдали за ситуацией. И тут Вадим сообразил, что, когда они с Димой изучали пассажиров автобуса, выбирая достойные объекты для охоты, его внимание привлекла только одна мордашка, которую он не смог рассмотреть хорошо — всю дорогу та была повернута к окну. Но шубку-из кролика, крашенного под леопарда, — Вадим заприметил. И только сейчас он заметил, что именно этот кролик с претензией на благородную кошку был перекинут через руку девушки, потиравшей лоб после столкновения с головой Вадима.
— Возврату, но за поцелуй, — определился Вадим.
— Там, — девушка показала на кошелек, — слишком мало денег, чтобы считать такой обмен равноценным. — При этом ее щеки вспыхнули.
— Сколько нужно добавить? — подхватил тему Вадим.
Два друга Вадима и обе спутницы девушки с интересом наблюдали за происходящим.
— У вас не хватит. И вообще, я поцелуями не торгую! — начала злиться девушка.
— А я их не покупаю, — угрюмо ответил Вадим, отдал кошелек и отвернулся.
То, что девочек, стоявших за ними в очереди, разместили в соседней комнате, можно было объяснить тем, что комнаты давали подряд. Однако Вадиму больше нравилась иная трактовка: то был перст судьбы. И, кроме того, перспектива проиграть Диме пари была для Вадима неприемлемой. Вадим не любил проигрывать.
С этим связана история, случившаяся в девятом классе.
Сдавали зачет по лыжам. Забег на пять километров. Вадим лыжи ненавидел — скучно, азарта никакого, ноги потом гудят, дыхания ему, юному курильщику, не хватает. Короче, придумал, как схитрить, тем более что учитель физкультуры особым умом не отличался.
Освобожденного по болезни от зачета Сережу Щукина поставили на развороте, то есть через два с половиной километра от старта. Бежали по набережной Москвы-реки до поста Щукина и потом назад. Набережная в том месте описывала большую дугу, и плюс — кустов вдоль лыжни было предостаточно.
Вадим, стартовавший четвертым, как только увидел трассу, сообразил, что надо делать. Подозвал Щукина, сунул ему под нос кулак и сказал:
— Отметишь меня на повороте вторым!
Сергей спорить не стал, парень был разумный, с хорошо развитым инстинктом самосохранения. (Может, потому и поступил в Высшую школу КГБ СССР, где и прослужил потом аккурат до сентября 1992 года, после чего подался в бизнес.)
Стартовал первый, второй, третий. Пошел Вадим. Пробежав километр или меньше, понял, что больше ну совсем не хочется. Лыжня как раз ушла за поворот, и со старта его не видели. Шмыгнул в кусты и, скрестив под собой палки, сел на них, как на табурет. Вынул сигарету, закурил.
Спокойно покуривая, Вадим дождался, когда появился возвращавшийся после разворота первый стартовавший, и, встав на лыжню метров за десять перед ним, побежал к финишу.
Физрук, остановив секундомер, обалдело выставился на Вадима. Откуда Вадим мог знать, что со Щукиным договорился не только он, но и первый стартовавший.
И тот до разворота не добежал, посидел недолго в кустах. Потому время, с которым шел первый, тянуло на норматив кандидата в мастера. Вадим же, обогнавший, получалось, троих, пришел с результатом мастера спорта.
Спустя две недели Вадим узнал от физрука, что включен в сборную Москвы на Всесоюзные соревнования школьников-лыжников.
Пришлось срочно заболеть. Отец согласился помочь организовать оправдательный медицинский документ, и именно тогда в первый раз сказал Вадиму:
— Запомни, любая «липа» должна быть тверже дуба! Но эта история ничему Вадима не научила.
Вадим решил, что пора идти в атаку. За стеной на фоне голосов слышалось хлопанье дверок шкафов и ящиков тумбочек.
Вадим подошел к соседской двери и постучал.
— Да! Входите, открыто!
Вадим вошел. За дверью стояла глазастая. «Опять перст судьбы, — пронеслось в голове. — Ведь вероятность того, что именно она меня встретит, — один к трем».
— У вас соли, случайно, нет? — Вадим улыбнулся.
— И спичек тоже! — Глазастая сказала это не резко, а с кокетливой улыбкой.
— Намек понял. Не смею больше беспокоить, — собрался ретироваться Вадим.
— Да, с глупостями — не надо. — Девушка продолжала улыбаться. — Меня, между прочим, зовут Лена.
А это, — она указала поочередно на подруг: — Оля и Аня.
— Очень приятно! А я — Вадим. Минуточку!
Вадим в один прыжок подскочил к своей комнате, открыл дверь и со звериным выражением лица прорычал:
— Быстро сюда!
Дима сразу сообразил, в чем дело, и чуть ли не за шиворот поволок за собой замешкавшегося и ничего не понимавшего Сашу. Одернув свитера и пятерней проведя по волосам, они ввалились в девичью светелку.
— Не могу оставаться в долгу, — бодро заявил Вадим. — Мои друзья — Дима и Саша. А это Лена, Оля и Аня.
Английская традиция разговаривать только с теми, кому вы представлены, была, в общем и целом, соблюдена.
Вечером, после ужина, договорились вместе пойти погулять. И получилось, что, дыша свежим морозным воздухом подмосковной Швейцарии (настоящую-то в те времена никто и не видел!), молодежь разбилась на пары. Вадим — с Леной, Саша — с Олей и Дима — с Аней. Так, друг за другом парами, и ходили по домоотдыховскому «променаду», болтая о том о сем.