Лед тронулся

Настроение померкло. Предстоящий разговор с Марленом, особенно с учетом новостей от Саши, ничего приятного не сулил. Придется договариваться, как у Вадима отберут, пусть даже часть принадлежащего исключительно ему. Несправедливо, конечно, но Вадим понимал — сила не на его стороне.

До разговора с Марленом хорошо бы пообщаться с Аксельбантом. А он как раз и подъехал.

— Олег, я хочу попросить твоего совета. Как друга, — они просидели вместе почти час. Неспешный, немного занудный Аксельбант выспрашивал Вадима про американскую жизнь, про тамошние порядки, нравы. Все это его интересовало, разумеется, исключительно применительно к жизни и перспективам сына.

— О чем речь! Ты же знаешь, я всегда готов тебе помочь. И помогал, кстати.

— У меня непростая ситуация на фирме. Я не знаю, как поступить. Твой жизненный опыт, опыт в бизнесе был бы для меня сейчас бесценен! — Вадим хорошо знал эту категорию людей. Таких, как Олег. Добившись чего-то в жизни, они стремились к самоутверждению во всем. И давать советы для них становилось занятием даже более приятным, чем пересчитывать деньги в сейфе или просматривать свои банковские счета.

— Да, конечно. Что-то я уже знаю. И по жизни, и про ситуацию в твоей фирме.

— Она все-таки не совсем моя. Она часть твоего кооператива.

— Ладно, оставь. Так вот, ты сделал одну ошибку. Кстати, не послушав моего совета в самом начале. Помнишь, я тебе говорил — бизнес надо делать с партнерами, а не с друзьями?

— Да, помню, — на самом деле, память Вадиму пока не изменяла: помнил Вадим, такого разговора между ними никогда не было. Но стоило ли спорить сейчас, когда от Олега многое зависело, и хоть в какой-то мере его стоило сделать своим союзником, а не отдавать целиком Марлену.

— Это хорошо. Так вот, твоя первая ошибка: ты стал создавать фирму с Сашей. Он хороший парень и, может, хороший юрист. Но он вырос в тепличных условиях. Он не умеет бороться, ему все давалось легко. Он… Он не боец.

— Ну этого всего, я думаю, у меня на двоих хватит, — то ли защитил Сашу, то ли похвалил себя Вадим.

— Согласен. А ему это приятно? Его жене это приятно? Марлену это приятно? Ты что, думаешь, они его не подзуживают? Они его не чморят — посмотри на Вадима, посмотри на Вадима!

— Не знаю…

— Зато я знаю! Лучший способ сделать Марлена врагом — это показать ему, что его племянник не тянет рядом с тобой. Чего ты и добился! Мало того, будь это его родственник — полбеды. А это племянничек Марии Ивановны, его благовернейшей.

— Но ведь проблема не в нем. С ним-то как раз все нормально, — Вадим вспомнил разговор с Сашей пару часов назад.

— Проблема не с ним, согласен. Но из-за него. В первую очередь. Есть и вторая.

Вадим подумал, что Олег сейчас заговорит про Юлю. Вот этого он никак не хотел. Но ошибся.

— Вторая проблема то, что ты угадал первым. Что я имею в виду? — Олег нажал кнопочку новомодной игрушки — связь «шеф-секретарь», и попросил чаю. — Я имею в виду, что ты правильно угадал, где деньги. И показал путь другим. Запомни, те, кто идут за нами, кому мы показали путь к успеху — вот они в первую очередь нас и попытаются съесть! Это универсальное правило. Мне его мой дед-печник растолковал, когда я еще ребенком был.

— Ты о чем конкретно? — Вадим перебил сознательно. Слушать очередную притчу про деда-печника, которые так любил рассказывать Аксельбант, ему сейчас никак не хотелось.

— О том, что Марлен привык зарабатывать одним способом. А ты ему показал, что зарабатывать можно больше и легче другим. Мой дед…

— Не понял. Как это?

— Марлен, и насколько я понимаю, все адвокаты, зарабатывали своим собственным умом. Индивидуально. А ты придумал схему, когда за них работают другие юристы — ассоциаторы. Тратя и свое время, и свои мозги.

— Но ведь партнеры приводят клиентуру, курируют каждое дело, разрабатывают позицию, — Вадим искренне возмутился: фактически, Олег объявил его эксплуататором.

— Я не сказал, что партнеры у вас бездельники. Я сказал, что вы организовываете работу других, но прибавочная стоимость — ваша! Слушай, ты «Капитал» Маркса читал? Или так, в институте проходил?

— Читал. Внимательно. Кстати, недавно перечитывал.

— Так вот, умный был еврей. Он все это больше ста лет назад описал и расписал.

— Ну, хорошо. Но ведь ассоциаторы же не бунтуют?

— Они нет. Но теперь среди партнеров должна начаться борьба за наиболее толковых ассоциаторов. Ибо это и есть ваши деньги. Нет, ваши средства производства. А при капитализме, а у нас, надеюсь, возникает капитализм, средства производства и есть залог успеха.

«А ведь он прав!» — перед Вадимом будто вспыхнула лампочка.

— Погоди-погоди! Так ты считаешь, что суть борьбы не в офисе, не в том, кто будет работать по заказам американцев, а в том, с кем будут ассоциаторы?

— Разумеется! На хрена офис, если там некого будет сажать? И на хрена заказы американцев, если их некому будет отрабатывать?

Вадим сидел ошарашенный. Прав! Тысячу раз прав Олег! Вот тебе и туповатый строитель! Значит, основная задача сейчас не в том, над чем так долго бился Вадим в Америке! Неважно, кому какой офис достанется, не важно, на кого будет ориентирован Стоун или Джонс, — важно сохранить команду. Интересно, понимает ли это Марлен?

— Слушай, а ведь ты прав!

— Спасибо! Ты бы чаще советовался. А то считаешь себя самым умным, — эту фразу Вадим сегодня уже слышал. Неприятно. Сколько раз уже ему говорили — скромнее надо быть. Скромнее!

— А что ты думаешь о Кашлинском?

— Лизожоп, подонок и бездарь. Но хитрый. По примитивному хитрый. Юльку твою жалко.

«Вот оно что, значит, и Олег в курсе».

— Не обращай на него внимания, — Олег либо не заметил, либо сделал вид, что не заметил, как Вадим резко выпрямился в кресле. — Сейчас Лешенька ваш будет делать все, что ему скажет Марлен. А потом, когда силенок поднаберет, кинет его. Как пить дать!

Вадим вынес из кабинета Аксельбанта одно из любимых своих состояний — готовность к действию. Именно сейчас сразу следует начать переговоры с ассоциаторами, которые подходят ему как профессионалы, и кажется, преданы. А с Кашлинским главные разборки — впереди. Семейство Марлена тот кинет раньше-позже, но «кинет», как выразился Аксельбант. Вот тогда Вадим проявит благородство и им поможет. Один на один Кашлинскому с Осиповым не справиться. Никогда! Это будет красиво! Заглянуть бы в Юлькины глаза в тот момент.

На встречу с Марленом Вадим ехал в некотором смятении. То, что Перельманы с помощью Кашлинского пытаются завладеть его фирмой, приводило в бешенство. Это была подлость! Даже Сашкина, относительно честная позиция, мало успокаивала. Но праведный гнев разъедали воспоминания. О том, как Марлен, пусть и жестко, учил его уму-разуму. Как «вводил» в профессию. Как Коган отзывалась о Марлене — защитнике своих адвокатов, когда тот был еще заведующим консультацией. О многолетних приятельских отношениях Марлена и отца…

Нет, долой сентиментальную лирику! Сейчас именно Марлен и его семейство пытаются лишить Вадима его детища. И он — один. Без серьезных союзников. Аксельбант, оказывается, все понимает. Но играть будет свою игру. Ему так выгодно. Это не очень порядочно, но очень понятно. Вообще, что-то в мире стало меняться. Репутация становится вторичной. На первом месте — выгода. Ну, чем не Америка? «Ничего личного. Только бизнес!»

Вадим припарковался во дворе Президиума. Повезло — нашлось место для машины.

Юлька… Как с ней было хорошо! Но она сама сделала выбор. Ладно бы просто ушла к другому. Но Кашлинский! Выйти замуж за это ничтожество? И лишь потому, что просто пора замужем быть?

Мысли о Юле вернули Вадима в боевое состояние. Злоба не просто закипела, она рвалась наружу. Нет, в таком состоянии заходить в кабинет Марлена нельзя.

Вадим решил остыть, благо заморосил мелкий дождик. Взял с заднего сиденья зонт. Раскрыл. Закурил.