Лед тронулся

— А ты здороваешься со знакомыми, если встречаешь их в «Шоперсе»? — поинтересовался Вадим.

— Нет. Мы друг друга не замечаем.

— Точь-в-точь как в туалете, — прокомментировала Лена.

Вадим хотел было провозгласить: «Вот оно, чисто американское лицемерие!» — но промолчал. Он забыл, как по-английски будет «лицемерие», а Кевин наверняка не знал этого слова по-русски. Жаль!

При входе в магазин Кевин взял какую-то брошюрку и быстро стал ее просматривать. Вадим заглянул через плечо. Картинки с баночками, пакетиками, куриными ножками и упаковками мяса перемежались изображениями фруктов, компотов, соков и йогуртов. Под каждым стояла цена, напечатанная черным шрифтом и зачеркнутая крест-накрест двумя жирными линиями, а рядом красовалось меньшее число, но уже красное! Кевин объяснил — это рекламка с перечнем всех скидок на неделю. «Своеобразное преломление в американском варианте русского выражения „красная цена“», — Вадиму понравилось собственное открытие.

Вместе с Кевином Осиповы быстренько пробежались по отделам, закупая все необходимое для начала хозяйства — от лаврового листа и соли до туалетной бумаги. Продукты на «текущий момент» Кевин разрешил покупать только из дисконтного списка. Лена поморщилась, но спорить не стала. Просто устала с дороги и хотела быстрее домой. Единственным, от чего она не отступила, был бананово-клубничный йогурт, по которому Машка сохла еще с того времени, когда Вадим впервые привез его из Финляндии. Возражения Кевина, что сегодня скидка на черничный йогурт, Лена проигнорировала.

Вадим попробовал встать на сторону американского помощника. Но не из экономии. Пока Лена искала нужный ей экзотический молочный продукт, Вадим успел насчитать тридцать два вида йогуртов. И это при том, что один из стеллажей-холодильников остался его вниманием не охваченным.

— Ленк! Все равно надо со временем все попробовать. Просто ради интереса. Какая разница, с какого начинать?

— Маша любит этот! — Тон Лены явно свидетельствовал о том, что дальнейшие препирательства бессмысленны.

Маша буквально впилась в мультики. Родители еле оттащили ее от телевизора поужинать, да и то с помощью Барби.

С такой скоростью дочь в Москве не ела никогда. Стимула не было — Барби отсутствовала, по телевизору ничего для нее интересного вечером не показывали, а торопиться в постель в ее привычки не входило.

Между тем, Кевину с Вадимом предстояло наметить планы на завтра. Дел навалилась масса. Правда, умница Кевин успел многое подготовить. Причем многое из того, о чем Вадим с Леной даже не задумывались.

По собственной инициативе он записал Машу в «юниор скул», среднюю школу, куда в свои тринадцать лет она должна была ходить согласно американским законам. Осиповы предполагали, что Маша станет посещать посольскую школу. Об американской и не помышляли. Оказывается, поскольку Вадим получил рабочую визу, его дочь имела право учиться за счет государства. Конечно, муниципальная школа — не частная, там учатся в основном дети людей малоимущих, но что поделаешь… Платить за полгода обучения в частной школе Вадим не собирался. Баловство!

Лена засомневалась. Две школы — не многовато ли для дочери? Но та сама разрешила все сомнения:

— А английский я где выучу? Настоящий английский?

— Думаешь, потянешь? — больше из педагогических соображений поинтересовался Вадим.

— А кто в студенческие годы три работы тянул? — с вызовом откликнулась Маша.

— Так тому и быть! — не дав слова Лене, уже набравшей воздуха, чтобы отчитать дочь за наглый тон, подвел итог Вадим.

Следующая проблема — покупка автомобиля. Уже в прошлую поездку Вадиму стало ясно, что без машины здесь жить нельзя. Тем более теперь, когда до метро придется добираться на автобусе.

Кевин захватил специальный журнал, где публиковались объявления о продаже сотен, если не тысяч автомобилей. Номер был свежий, поэтому шанс, что объявленное и есть сущее, представлялся весьма весомым. Мало того, выяснилось, что Кевин обзвонил десятка два продавцов и предложил Вадиму на выбор пять, с его точки зрения, наиболее подходящих вариантов.

Ни Вадим, ни тем более Лена, ничего не понимали в американских машинах. Выбор, как ни странно, сделала Маша:

— А какая из них самая большая?

— Пожалуй, «Бьюик Ригал» восемьдесят шестого года. Но она берет очень много бензина, — для истинного американского юноши разбираться в машинах было делом чести.

— И сколько за нее просят? — прагматично поинтересовалась Лена.

— Две тысячи триста долларов. Но думаю, можно получить дисконт до двух тысяч.

После этого Кевин подвергся десятиминутному допросу: Вадим выяснял, чем же хорош именно этот автомобиль. Возникли проблемы — автомобильная терминология на иностранном языке не была коньком ни для истца, ни для ответчика. Пришлось рисовать агрегаты машины на бумаге. Первой расхохоталась Маша, к ней присоединилась Лена, а вскоре и Кевин с Вадимом покатывались со смеху от собственной изобретательности при выяснении вопроса о месторасположении запасного колеса, количестве оборотов двигателя и его мощности в лошадиных силах. Форма общения явно доминировала над важностью содержания разговора.

— А где мы деньги на машину возьмем? — прервала веселье взрослых Маша.

— Лоун от фирмы, — откликнулся Кевин.

— Может, нарисуешь, что это такое? — предложила Лена.

Кевин напрягся. Погрыз кончик ручки, точь-в-точь как это делают студенты в Союзе, а потом быстро стал чертить. Сначала он изобразил два кружочка и обозначил их «я» и «ты». Потом от «я» провел стрелку к «ты» и над ней написал «3000$». Затем под линией поставил «02/04/91».

— Что это за дата? — Лена ткнула пальцем в цифры.

— Сегодня. Четвертое февраля девяносто первого года.

— Американцы пишут сначала месяц, потом число, потом год, — проявил осведомленность Вадим. Кевин радостно закивал.

Покончив с первым рисунком, Кевин правее изобразил те же самые кружочки, но только теперь стрелка шла от «ты» к «я». И дата под чертой стояла другая — 04/04/91.

— Через два месяц вернуть, — пояснил Кевин. — Без процентов. Фирма не имеет права кредитовать сотрудников под проценты. Это — закон.

— Так «лоун» — это кредит?! — Машин смех поддержали взрослые. Оказывается, все так просто!

Глава 12

Прошла неделя. Каждое утро, отправляясь на работу, Вадим с восхищением оглядывал свой «Бьюик». Особую радость доставлял багажник. В нем было пусто. Ни набора инструментов, ни канистр с бензином, ни буксировочного троса, ни насоса. Пустота! Даже странная запаска, много меньше но размеру стандартного колеса, пряталась в пол багажника, и ее не было видно.

Когда Вадим с Кевином забирали автомобиль у прежнего владельца, Вадим поинтересовался, где же инструменты, трос и прочие постоянные обитатели багажника. Продавец не сразу понял, о чем речь. Кевин объяснил, что в Советском Союзе автосервис не очень развит, и советские люди привыкли ремонтировать свои машины сами. Вадим с гордостью посмотрел на продавца, но встретив его взгляд, полный сострадания, понял, что тупоголовый «америкос» не понимает всей прелести независимости от чужих услуг. Повисла пауза. Вадим решил, что хватит, должное впечатление на продавца он произвел.

— Кевин, а где можно купить канистры для бензина?

— Зачем? — проявил несвойственное деликатным американцам любопытство продавец.

— Чтобы не остаться без бензина в самый неподходящий момент! — вразумил невежду-иностранца гордый советский человек.

Кевин, изучавший не только русский язык, но и предмет, который у нас назвали бы «страноведением», знал, что в Союзе бензин — дефицит. Правда, каким образом в стране, добывающей неимоверное количество нефти, людям может не хватать бензина, он не понимал. Но о факте был наслышан. Об этом и в газетах часто писали.

— Вадим! У нас бензоколонки работают круглосуточно и есть на каждом углу.

— У нас тоже! — все еще преисполненный патриотизма, с вызовом отозвался Вадим.