Страница 113 из 127
Планирование здравоохранения носит откровенно деструктивный характер, не отвечает основным целям и задачам, стоящим перед здравоохранением, умышленно ставит ЛПУ на грань финансового краха, делает здравоохранение неэффективным, малодоступным, сверхбюрократизированным. Ближайшая перспектива — дезорганизация и необратимая деградация отрасли, более выраженная на периферии, и кадровый кризис.
Пример такого планирования: 2 врача-хирурга на 30 койках хирургического отделения Красавинской районной больницы № 1 в 1985 г. выписали 616 человек, в 1986 г. — 584, в 1987 г. — 607 человек, в 1988 г. — 593 при среднем пребывании больного на койке 14,5 койко-дня. В 2009 г. для 13 стационарных коек и 5 дневных хирургического отделения на одну врачебную ставку годовой план на пролеченных больных составил 569 человек на 10 койко-днях. В 2010 г. то же самое количество коек уже на 8 койко-днях должно пролечить почти 700 человек и сделать это за 9,5 месяца. Так как для большинства больных общехирургического и травматологического профиля требуется лечение в течение 10 дней и более, то для остальных пациентов среднее пребывание составит 5-6 дней, а с учетом закрытия отделения на период отпуска — 4-5 дней. Подобное планирование есть подлость не только по отношению к медикам, но и к пациентам. В этих цифрах ответ на вопрос и о качестве медицинской помощи, и об уровне госпитализации и т. д.» [17].
Но и с основными фондами дело обстоит не лучше. В Отчете Правительства РФ перед Государственной думой в 2010 г. была затронута проблема основных фондов здравоохранения — зданий и оборудования. Было сказано: «Сегодня более 30% всех лечебных учреждений страны находятся в аварийном или требующем капитального ремонта состоянии. И это несмотря на все то, что уже было сделано в рамках национального проекта. Многие поликлиники и больницы не имеют достаточного оборудования для оказания медпомощи в соответствии с современными требованиями. Поэтому в течение двух ближайших лет мы выделим около 300 млрд рублей на приведение всей сети здравоохранения страны в порядок».
Понятно, что 300 млрд руб. — это сумма, которую Правительство выделило на то, чтобы разрешить самые критические угрозы, возникшие из-за износа основных фондов. Но нельзя сказать, что эти средства даны «на приведение всей сети здравоохранения страны в порядок» — масштаб проблемы и размер выделенных средств несоизмеримы.
Сеть здравоохранения России состоит из 40 тыс. зданий больниц, поликлиник и других лечебных учреждений. Из них около 14 тыс. (Росстат дает подробные данные) надо сносить или капитально ремонтировать. Приборный парк надо закупать практически полностью, он изношен физически и морально. 300 млрд руб. — это в среднем по 7 млн руб. на одну больницу или поликлинику. В Москве это — стоимость однокомнатной квартиры. Можно ли на эти деньги привести в порядок здание и оборудование больницы? Такие утверждения создают иллюзии, а гораздо важнее помочь обществу осознать суровую действительность, преодоление которой потребует от государства и населения больших, даже самоотверженных усилий.
Чтобы определить реальный масштаб проблемы, надо было бы сказать, сколько денег «недовложили» в систему здравоохранения за 20 лет по сравнению с нормальными затратами на ее воспроизводство (на строительство, капитальный ремонт зданий и сооружений, на содержание и обновление приборов и оборудования).
Вернемся к принципиальному изменению — сокращению сети медицинских учреждений, приближенных к населению. От ликвидации участковых и районных больниц перешли к сокращению сети амбулаторно-поликлинических учреждений (АПУ).
В сельской местности располагалось около половины всех АПУ России. Демонтаж этой сети также произошел в последние годы. В 1995 г. в сельской местности оставалось 9217 АПУ из общего числа 21 071, в 2005 г. — 7495 (из 21 783), а в 2010 г. — 2979 (из 15 732). Доступность медицинской помощи в АПУ на селе сильно сократилась по сравнению с городом. При этом пространственно поликлиника в городе несравненно более приближена к жителям, чем в сельской местности.
Вот что пишут в интернет-газету «Аргументы.ру»: «В Москве в 2012 году началась реформа, известная как модернизация амбулаторно-поликлинического звена. Она иллюстрирует то, что должно произойти во всей России — и уже происходит в регионах. Старые поликлиники и стационары должны заменить многопрофильные суперсовременные центры, где будет все: от врача редкой специальности до томографа, выпущенного в США месяц назад. Такие центры назвали амбулаторно-поликлиническими объединениями. Москвичи все чаще воспринимают реформу как слухи о закрытии больниц. А те, кто попадает к врачу, замечают: докторов реально стало меньше…
Дело в том, что медцентры создаются на базе старых клиник. 5-6 медучреждений, находящихся относительно недалеко друг от друга, просто объединяют. С юридической точки зрения. От контроля штатной численности медиков законодатель отказался. Сколько будет врачей в учреждении — решать главврачу. Вот доктора и сокращаются. А в больницах сокращается число мест в стационарах. Иногда закрывают целые отделения.
Строят федеральные перинатальные центры — закрывают сельские роддома. Роженицам предлагают ехать в крупные города — где всего-то за сто километров от дома обязательно окажут медицинскую помощь. Но в суперсовременных учреждениях банально не хватает мест. Так происходит во всех медицинских сферах: федеральные учреждения строят, районные — закрывают. Медицинская помощь все больше отдаляется от пациента» [11].
Возможно, реструктуризация сети медицинских учреждений с резким снижением ее плотности на территории и с ее концентрацией в городах была вынужденной мерой в условиях экономической реформы и вызванного ею кризиса. Но ведь массовая ликвидация «маломощных» больниц и поликлиник представлялась как положительное изменение, как модернизация системы, хотя такое резкое отдаление ресурсов медицины от поселений, где проживают 38 млн человек, надо считать регрессом.
Это стало одной из причин исключительно высокой смертности от внешних причин (травм и отравлений), успех лечения которых определяется скоростью предоставления помощи. На фоне роста травматизма в России ежегодно 9-10 человек из 100 нуждаются в срочной помощи, но возможности для этого при перестройке сети больниц и поликлиник сократились. Обеспеченность врачами в сельской местности (12,2 врача на 10 тыс. населения) в 5 раз ниже, чем в городе (52,9 врача на 10 тыс.). Намного хуже и обеспеченность инструментами и расходными материалами.
Врач-травматолог пишет в Интернете: «Основная масса экстренных больных проходит через районные или городские травмотделения, соответственно, и потери, за которые иногда бывает стыдно! Ко всему привыкаем! А как быть, если вдруг объявляют: “остались только такие антибиотики, физраствора нет, рентгеновская пленка кончается — перерасход за тот месяц”, гепарина нет уже давно, про клексан с фраксипарином можно не заикаться, список бесконечен. Говорить больным, что чего-то нет, “низзя”, а вдруг пожалуются в Департамент?! Зарплаты мизерные, обеспечение тоже, штатное оборудование старое… Сверла точим, винты и пластины со штифтами ставим “пока на ком-нибудь не сломаются”… Миллионы и миллиарды нефтедолларов надо тратить на оказание экстренной помощи на местах. Немногие могут оплатить лечение в Центрах, не надо лукавить, чаще всего это огромные деньги. Основные средства должны тратиться на местах, на оказание экстренной помощи! По-серьезному: с нормативами, с положенным штатом, окладами, по современным стандартам. Тогда будет прок. Не будут умирать молодые ребята после травм десятками и сотнями тысяч!» [9].
Сокращается и сеть диспансеров — важной структуры профилактической медицины. Так, одним из важнейших классов заболеваний в России являются болезни костно-мышечной системы, от них страдают 18,3 млн человек (2010 г.), ежегодно диагноз этих заболеваний ставится еще почти 5 миллионам человек. Экономические потери огромны — и от утраты трудоспособности, и от больших затрат на лечение (23% от расходов на лечение всех болезней). Но из всех зарегистрированных больных под диспансерным наблюдением находились 7,1% (2005 г.), специализированная амбулаторная помощь была малодоступна.