Шепчущий череп (ЛП)

— Неясно. Видимо что-то в его работе насторожило народ. Ходили слухи о колдовстве, о запрещенных науках, о разорении могил. Вмешалась полиция, но ничего не смогли доказать. Байкерстафф остался в этой элитной лечебнице. Он жил в доме, на больничной территории, до зимней ночи 1877 года.

Джолин сверился с документом.

— Похоже, что к обвинениям Байкерстафф был причастен. Ночью в его доме собралась толпа мужчин и женщин, в робах и со свечами…. Уж не знаю, что они там делали. У доктора были слуги, но он покидали дом по первому требованию и так его боялись, что не перечили ему. 13 декабря 1877 года Байкерстафф отпустил слуг на пару дней. Когда те уходили, то видели, как к дому съезжаются экипажи.

— На два дня? — пробормотал Локвуд. — Довольно долго.

— Да, их собрание проходило все выходные, — Джолин снова посмотрел на бумагу. — Но произошло нечто из ряда вон. Как пишет газета, ночью к дому пришли несколько пациентов лечебницы. Было тихо и темно, они решили, что доктора нет. И тут кто-то заметил шевеление занавесок в окне, как будто дрожь, или за них слабо дергают.

— О, — вздохнула я. — Все, что мы любим!

— Вряд ли, — Сандерс принялся за новый кусок рулета, роняя крошки на ковер.

— Продолжайте, мистер Джолин, — торопил Локвуд.

— Несколько пациентов пришли к дому доктора и заметили движение занавесок. Внезапно появились черные существа на подоконнике с внутренней стороны.

— Черные существа? — удивилась я.

— Крысы, — уточнил Джолин, отхлебывая чай. — Они лазили по подоконнику, взбирались по занавескам, прыгали обратно в темноту. Такое их количество наталкивает на мрачную мысль. Собралась группа мужчин по смелее, прихватив свечи, они вломились в дом. Поднялись наверх. На лестнице они услышали шорохи и клацанье зубов. Картину, представшую перед ними, приятной не назвать. Не буду вдаваться в детали, но увиденное преследовало их до смерти. То, что осталось от доктора Байкерстаффа валялось на полу, крысы съели его.

— И не стало доктора, — подвел итог мистер Сандерс, почесывая нос. — Кучка изгрызенных костей и потрохов. Какая гадость. Кто-нибудь доест рулет?

— Нет- нет, угощайтесь, — воскликнули мы с Джорджем одновременно.

— Ох, сколько варенья, — прицокнул Сандерс.

— Как вы поняли, — продолжал Джолин, — авторы статьи с осторожностью говорили про тех, кто собрался у доктора, ведь их так и не нашли. Таков конец истории Эдмунда Байкерстаффа. Не смотря на обстоятельства его смерти и уйму слухов, о нем быстро забыли. Лечебница сгорела в начале двадцатого века, и его имя пропало вместе с ней, а кости исчезли и того раньше.

— Ну, теперь мы знаем наверняка, где они, — усмехнулся Локвуд. — От нас требуется успокоить духа?

Мистер Сандерс кивнул, облизывая пальцы.

— Странно, — медленно произнесла я. — Неужели никто не знал, где его похоронили? Записей не осталось?

— И что его убило? — поддержал меня Джордж. — Крысы или нет? Как-то все запутанно. Эта статья лишь вершина айсберга, нужно поискать с пристрастием.

— Еще бы, — хихикнул Джолин. — Тут есть над чем поразмыслить.

— Поиск и расследование — не сама цель, — напомнил мистер Сандерс. — Могилу нужно обезвредить сегодня ночью. Если вы согласитесь на наши условия, я буду просто счастлив. И ваш ответ?

Локвуд взглянул на меня, на Джорджа. Его глаза полыхали азартом.

— Мистер Сандерс, мы беремся за ваше дело.

Глава 6

Начинало смеркаться, когда мы втроем прибыли на Кладбище Всех Душ. С нами были огромные сумки со снаряжением, у ремней весели новые итальянские рапиры. Солнце медленно закатывалось за пушистые облака, окрашенные в розовые, закатные краски. Чудесный вечер чудесного летнего дня. Однако любоваться пейзажем не приходилось. Предстояла нелегкая работенка, поэтому нужно было проявить максимум внимательности и бдительности.

Кладбище Всех Душ в Кенсал Грине занимало колоссальную площадь. Могилы здесь были старыми и заброшенными. Посаженные здесь в Викторианскую эпоху деревья придавали этому месту умиротворенный вид городского парка. Вот только повсюду торчали памятники и надгробия. За розами давно никто не следил, от чего их кусты пустились в свободный рост. Наверное, раньше сюда приходили навестить умерших родственников. Но Проблема все изменила. Кладбища, огороженные железными заборами, зарастали дикими кустами и плющом. Лишь немногие отваживались приходить днем. Ночью же здесь просыпался настоящий ужас. К счастью большинство покойников никого не тревожили, оставаясь в своих могилах. Однако агенты не охотно занимались проблемами кладбищ, эти места были недружелюбной территорией, от которой исходило предупреждение — вас тут не ждут.

Когда-то западный вход представлял собой широкие ворота на Харроу Роуд. Теперь же путь преграждала грубая ограда, обитая железом и обклеенная плакатами вперемешку с объявлениями. Улыбающаяся женщина в юбке до колен и рубашке распростерла с плакатов руки. Ниже была надпись: "С открытыми объятиями мы приветствуем наших друзей из другого мира".

— Больше предпочитаю магниевый огонь в качестве приветствия, — сказала я.

У меня слегка сводило живот, как всегда, перед работой.

— Есть идиоты, которые делают из призраков культ, — согласился Джордж.

В заборе была узенькая дверь, а за ней железная сторожка. В ней за столом читал газету мальчик, а рядом возвышалась коллекция пустых бутылок из-под лимонада.

На голове мальчика была надета несуразная, плоская фуражка, с желтым козырьком, отбрасывающим густую тень на лицо. Остальную одежду составляла обычная коричневая униформа ночного патруля. Палка с железным наконечником стояла в углу сторожки. Он тут же оторвался от чтения, стоило нам войти.

— "Локвуд и Компания", мы к мистеру Сандерсу, — сказал Локвуд. — Не вставай.

— И не собирался, — скучающим голосом произнес мальчишка. — Вы кто? Ночная смена?

— На рапиры посмотри, — Джордж похлопал по эфесу. — Мы агенты.

— Я похож на придурка? Вы ж не в форме, — доверия наше трио у него явно не вызвало.

— Она нам не нужна, — улыбнулся Локвуд. — Рапиры — куда красноречивее.

— Фигня! — фыркнул мальчик. — Настоящие агенты носят жакеты, как эти надутые индюки из "Фиттес". Вы большее похожи на сентиментальных нюнь из ночной смены, которые смываются, завидя Таящегося.

— Рапиры предназначаются для привидений, — сказал Джордж. — Но они вполне сгодятся, чтобы проучить зарвавшуюся соплю, вроде тебя. Показать, как?

— Ой, боюсь-боюсь! — мальчик надвинул фуражку на глаза и развалился в кресле. — Вам прямо по аллее, до самой часовни. Там все, включая мистера Сандерса. А теперь отвалите со света!

На секунду мне подумалось, что еще одно привидение на таком огромном кладбище и не заметят, но я сумела сохранить терпение. Локвуд вообще не отреагировал, а пошел к противоположной двери.

Стоило ступить на кладбищенскую землю, как наши чувства обострились. Ребята смотрели, я слушала. Все мирно, никакого сверхъестественного давления. До моего слуха доносилось лишь щебетание птиц. Тусклые лучи скользили по гравию, прятались среди памятников и склепов. Развесистые деревья отбрасывали густые тени. Высоко в темно-голубом небе уже показался диск луны.

Мы шли по главной аллее между рядами могил. Яркий, солнечный свет уступил место лунному. Под нашими ботинками скрипел гравий. В сумках при каждом шаге позвякивали цепи.

— Нужно действовать слажено, — голос Локвуда нарушил тишину. — Ждем, пока они раскопают могилу. Вскрываем гроб и накрываем кости доктора Байкерстаффа серебреной сетью. Просто и быстро.

— Легко гроб не открыть, — заметила я, прислушиваясь к странному шуму впереди. — Что-нибудь всегда идет не так.

— Ох, не всегда!

— Приведи хоть один пример.

— Люси права, — кивнул Джордж. — Зуб даю, с доктором Байкерстаффом мы намучаемся.

— Пессимисты! — воскликнул Локвуд. — Взгляните с обратной стороны: мы знаем, где Источник, а Киппс не вставит нам палки в колеса! Намечается великолепный вечер. То как доктор Байкерстафф странно умер, еще не означает, что он стал агрессивным духом.