Конкистадоры

– Возьми себе все, пусть в ваших писаниях будет упомянуто, что Монтесума подарил все это твоему государю, – сказал он и даже выразил сожаление, что драгоценностей осталось не так много, ибо часть их он уже роздал раньше белым людям.

Конкистадоры принялись за сортировку несметных сокровищ. Одного золота набралось три большие кучи: золотой песок, зерна, слитки, посуда и ювелирные изделия тончайшей работы, изображавшие птиц, насекомых, цветы. Чудесные ожерелья, браслеты, веера были сделаны из золота и ярких перьев, украшены жемчугом и драгоценными камнями.

Золотая маска мексиканского бога смерти.

Немало было и серебра, главным образом посуды и предметов роскоши. Впоследствии Мексика прославилась именно своими серебряными рудниками, ибо в недрах этой земли таится гораздо больше серебра, нежели золота. Однако в те времена ацтеки еще не умели плавить серебряную руду и очищать серебро от примесей, золото же они находили в чистом виде. И золото и серебро не очень высоко ценились у ацтеков; их использовали лишь для изготовления украшений, посуды и не старались добывать в больших количествах.

Американский историк прошлого века Уильям Прескотт утверждает, что стоимость сокровищ, которыми завладели, испанцы, превышала шесть миллионов долларов. Таким богатством в то время не обладал ни один из государей Европы.

После того как драгоценности были рассортированы, Кортес приказал все самородки, песок и украшения, кроме изделий тончайшей работы, переплавить в слитки толщиною в три пальца и опечатать их печатью с королевским гербом.

Он старался как можно дольше оттянуть дележ добычи, но солдаты запротестовали, ибо с каждым днем кучи драгоценностей таинственным образом таяли. Не хватало уже доброй трети, и подозрения падали на Кортеса и его приближенных.

Дележ происходил так. Прежде всего из всей добычи (стоимость которой Берналь Диас оценивает в шестьсот тысяч песо де оро) была взята одна пятая доля для короля, другая – для Кортеса (как решило солдатское собрание, когда Кортеса избрали капитан-генералом). Затем Кортес потребовал покрыть всю сумму его расходов на Кубе при снаряжении экспедиции, а также возместить стоимость уничтоженных судов Веласкеса, за которые ему якобы придется уплатить, и наконец покрыть все издержки, понесенные при отправке делегации в Испанию, стоимость павших коней и пай для семидесяти человек гарнизона Веракруса (куда недавно командиром был назначен Сандоваль).

Лишь после этого наступил черед участников экспедиции, причем оба патера, офицеры, всадники, арбалетчики и мушкетеры получили по двойному паю, на долю же простых воинов пришлось всего по сто песо де оро – ничтожная сумма по сравнению с их радужными надеждами. Многие даже отказались от своего пая и громко роптали:

– Неужто мы покинули свои семьи и родину, не раз ставили на карту свою жизнь, переносили голод и опасности лишь для того, чтобы получить эти жалкие гроши?! Уж лучше бы мы остались на Кубе и довольствовались верным и легким заработком! Когда мы в Веракрусе отдавали свою долю золота, нас уверяли, что в Мексике мы получим за нее щедрое вознаграждение. Теперь же, когда мы наконец нашли обещанные богатства, их прибирают к рукам люди, которых мы облекли доверием.

Недовольные открыто обвиняли офицеров в том, что они втихомолку прикарманивали самые ценные сокровища.

Большинство офицеров, обратившись к ювелирам, превратили свои паи в увесистые золотые цепи, а Кортес, помимо того, велел изготовить для себя золотой сервиз. Но и воины, особенно те из них, которые сумели обеспечить себя еще до дележа сокровищ, увешали себя золотыми цепями.

Началась азартная игра по высоким ставкам, особенно после того, как один из воинов изготовил из кожи старого барабана карты и разрисовал их так удачно, что их невозможно было отличить от карт, сделанных в Испании.

Кортес, знавший, конечно, о недовольстве, собрал всех и сказал им, что у него болит душа оттого, что они забыли о долге воинов христовых и, как простые грабители, ссорятся из-за золота. Дележ был произведен по справедливости и закону. Он не требовал от них пятой доли, солдаты сами решили выделить ее для него; он немедля готов помочь всякому, кто в том нуждается; поделенные богатства – ничто по сравнению с ожидаемой добычей; теперь солдаты знают, как богаты здесь города и как велики золотые россыпи, все это будет принадлежать испанцам, и они станут обладателями несметных богатств. Он и сам, дескать, любит золото, но оно никогда не было для него главной целью. Теперь не время для ссор и взаимной ненависти – враг только того и ждет, Чтобы уничтожить испанцев.

Так сладкими речами, которых, по словам Берналя Диаса, у Кортеса было немало в запасе, главнокомандующему удалось успокоить недовольных. Кроме того, он дал кое-кому из них по драгоценному камню, другим – по слитку золота, иным посулил золотые горы.

Так родилась легенда, подхватив которую кое кто из историков стал противопоставлять скупому, завистливому Колумбу якобы щедрого, даже расточительного Кортеса: он, дескать, умел делиться своей добычей с солдатами и поэтому завоевал их горячую любовь и уважение.

Выплата паев (фрагмент стенной росписи Диего Риверы).

Офицеры по-прежнему продолжали тащить золото из причитавшейся королю части, грызться между собой и даже пускали иногда в ход оружие.

Однажды подобная ссора вспыхнула между королевским казначеем и любимцем Кортеса – Хуаном Веласкесом де Леоном. Казначей обвинил рыцаря в том, что он якобы стащил дорогие серебряные блюда раньше, чем на них была поставлена печать. Оба схватились за шпаги и нанесли друг другу по нескольку ударов. Эта стычка закончилась бы плачевно, не подоспей Кортес. Он приказал арестовать обоих и заковать в цепи.

Когда Хуан Веласкес де Леон, гремя оковами, расхаживал по своей камере, Монтесума услышал звон цепей и спросил, кто там посажен. Узнав, что это тот самый офицер, который недавно командовал его охраной, Монтесума попросил Кортеса освободить его. Кортес сначала отказался, объяснив, что Веласкес арестован за то, что хотел самовольно захватить драгоценности. Кортес старался показать себя справедливым и строгим командиром. Тогда Монтесума пообещал дать золото из своей казны, лишь бы выпустили Веласкеса. Кортес притворился, что делает это ради Монтесумы, и, немного помедлив, освободил Веласкеса, властелин же щедро одарил его золотом.

Казалось, цель экспедиции была уже достигнута и все задачи выполнены, к тому же без единого сражения: Монтесума признал себя вассалом испанского короля, а власть и сокровища ацтеков перешли в руки Кортеса.

Однако оставалось еще одно, к чему стремились воины христовы: обратить ацтеков в христианскую веру. Все уговоры Кортеса и красноречие патеров были тщетны. Ацтеки не желали отказываться от своих древних богов и продолжали совершать человеческие жертвоприношения.

Тогда Кортес, взяв с собой нескольких офицеров, явился к Монтесуме и сказал ему, что христиане-де не желают больше молиться своему богу тайно, за дворцовой стеной. Они хотят, чтобы святая католическая вера пролила свет на весь народ ацтеков. Поэтому испанцы просят отдать им большой храм, чтобы их богослужение происходило на виду у всей столицы.

Монтесума с волнением выслушал это предложение. Ведь он покорился белолицым пришельцам только потому, что пришествие их было предсказано жрецами, но осквернение храма должно было, по его мнению, прогневить богов, вызвать возмущение жрецов и всего народа. Однако Кортес и слышать не хотел возражений Монтесумы и пригрозил применить оружие, если испанцам не будет отдано хотя бы одно святилище.

– Мы не боимся за свою жизнь, – добавил он. – Хотя мы и малочисленны, но нас ведет десница истинного христианского бога.

Кортес в своих письмах королю утверждает, что он якобы силой ворвался в храм и приказал выбросить из него статуи языческих богов, однако его приближенные иначе описали это событие.