Братья по оружию

Мастер Сенедж задумался на миг, затем принял решение:

– Барон обязан узнать о новых сведениях. У него репутация благородного человека, и она сильно пострадает, если мы примем участие в такой откровенной бойне. После этого вряд ли кто-то захочет нас снова нанять. Лэнгтри должен иметь шанс отказаться от договора или изменить его.

– Боюсь, у нас нет времени, чтобы послать известие в лагерь.

– Сейчас чуть за полдень, сержант. Один человек может двигаться быстрее отряда, особенно если ему удастся сократить путь через стену. Через три часа он будет в шатре у барона, ещё час на объяснения плюс три часа обратно. Добавь ещё два-три часа на непредвиденные обстоятельства – и наш посланник сможет вернуться на закате или чуть позже. Штурм назначен на утро… Кто твой лучший лазутчик?

– Фляга, мастер Сенедж, – ответила Немисс.

– Пусть явится сюда, да побыстрей.

Фляга появился растрёпанный со сна и зевающий во весь рот.

– Ты нужен, чтобы передать послание в лагерь. – Напряжённый тон и голос командира встряхнули солдата.

– Да, мастер Сенедж!

– Темноты ждать нельзя, пойдёшь немедленно. Самый близкий путь – через городскую стену, но сейчас там патрули. Хоть и есть данные, что они не обучены, не важно, кто тебя застрелит, новичок или ветеран.

– Я хорошо натренирован, командир, – проговорил Фляга. – Переберусь без помех.

– Дальше прямым путём к барону, передашь ему моё сообщение. Запомнишь?

– У меня превосходная память, – кивнул бывший циркач.

– Крыса, передай ему всё, что сказал мне…

Полукендер, как мог медленно, повторил рассказ. Фляга морщил лоб и кивал. Немисс предложила ему взять всё, что он захочет, но циркач взял лишь свой нож и верёвку. Когда дозорные сообщили, что улица пуста, Фляга как молния выскользнул из дверей и исчез в лабиринтах улиц.

После полудня часы еле ползли. Солдаты лениво играли в «рыцарский скок», игру, в которой играющий нажимает большим кубиком на грани меньшего, заставляя его «прыгнуть» в кубок. Тот, у кого число на кубике в кубке больше, становится победителем. Очень старая игра, в неё, как говорят, любил играть легендарный Хума. «Рыцарский скок» была очень популярна среди людей барона, а за кубики ручной работы они выкладывали немалые деньги. Кузнец делал их из остатков металла, украшая каждый знаком владельца или искусным рисунком. В игре было много разновидностей, – к примеру, иногда надо было сделать так, чтобы кубик не только «прыгнул» в кубок, но и запрыгнул на уже лежащую там фишку.

Сам барон Лэнгтри был заядлым игроком, даже Рейстлин нашёл в «рыцарском скоке» свой интерес, показывая чудеса ловкости рук. Эта игра была одной из немногих вольностей, которые маг позволял себе в обыденной жизни. Он играл настолько самозабвенно, что быстро превзошёл всех новичков и заслужил уважение мастеров. Правда, один из игроков было попытался доказать, что Рейстлин подыгрывает себе с помощью магии, но юноша при огромном стечении народа сумел выиграть и посрамить его. Мага особенно любили те, кому он помогал делать деньги. Сам Рейстлин проявлял необычайную бережливость, поэтому никогда не соглашался играть по высоким ставкам, зато охотно брал кого-нибудь в долю за проценты от прибыли.

Карамон со своими большими и неуклюжими руками был весьма посредственным игроком, он больше любил наблюдать за игрой брата, хотя и раздражал его необдуманными и поспешными советами. Весь день из здания склада доносилось только щёлканье костей о дно кубков да вздохи радости или стоны проигравших. Игра завершилась только тогда, когда стало настолько темно, что не было никакой возможности следить за кубиками.

Солдаты перекусили остатками холодного мяса и хлеба, запив их водой, после чего многие снова завалились спать, зная, что утром рано вставать, другие не спеша, травили байки или длинные истории. Рейстлин передал свою долю выигрыша на хранение Карамону и медитировал, медленно потягивая холодный чай, видя в грёзах крутящиеся кубики, а не злых магов. Каждый уже знал о секретном задании Фляги и о том, как тяжело будет его выполнить. Все прикидывали отрезки времени, нужные ему для дороги, и спорили, какой путь он изберёт. Кто-то не выдерживал и немедленно заключал пари, приглушённо ударяя по рукам.

Стемнело. Теперь все лихорадочно посматривали на двери и окна, замирая, когда слышали шаги с улицы, и разочарованно вздыхая, если идущий проходил мимо. Время, которое отвёл мастер Сенедж на возвращение Фляги, уже прошло, и он с Немисс снова взялись за расчёты планов утреннего нападения.

Внезапно часовой прошипел:

– Кто идёт? Пароль?

– Кири-Джолит и зимородок.

Утомлённый, но ухмыляющийся до ушей Фляга проскользнул внутрь.

– Что приказал барон? – кинулся к нему Сенедж.

– Спроси его сам, – усмехнулся тот, отодвигаясь в сторону.

В дверь прокрался барон Лэнгтри. Солдаты удивлённо вскочили.

– Внимание! – скомандовала Немисс.

Барон устало махнул рукой, призывая всех оставаться на местах.

– Я пришёл сюда, чтобы добраться до дна этого колодца с тайнами, – сказал он. – Сверху здесь, может, и чистая вода, но я чувствую яд внизу… И мне не нравится всё то, что говорят о наших так называемых «союзниках». Мне не нравится всё, что я увидел.

– Да, барон, какие будут ваши приказы?

– Мне нужно поговорить с кем-то имеющим власть в городе. Может, с этим ветераном-командующим?

– Это будет опасно и…

– Во имя Бездны, я знаю, что это опасно!

– Прошу прощения у барона, – выскочил вперёд, как чёртик из табакерки, Крыса, – но я знаю, где живёт местный лорд-мэр. У него самый большой и красивый дом на главной улице.

– Кто ты? – спросил барон, стараясь разглядеть в темноте маленькую тень.

– Крыса, милорд барон. Это я подслушал разговор, сидя на дереве, а потом видел, куда он пошёл.

– Сможешь найти этот дом в темноте?

– Да, барон!

– Тогда веди. Сенедж и Немисс, остаётесь здесь и, если мы не вернёмся к рассвету, приступайте к атаке на ворота.

– Да, милорд барон, могу я попросить взять с собой больше людей на случай неприятностей?

– Если будут проблемы, мастер, какая разница, пойдут со мной двое или пятеро? Напоремся на стражу – пиши пропало, а у меня нет желания красться с громыхающим отрядом за спиной.