Чабор

Твой путь теперь к Берецкому лесу. В том пути будет тебе помощь от берега до береговой, от неё до болотника, они сами тебя сыщут.

Подберёшься близко к колдуну, так, что дышать станет невмочь, костяшку спрячь в рот. Помни: это смерть всего живого — часть твоего заклятого врага, и с ней во рту ты и сам узнаешь его Тёмную суть. Поскольку в костяшке хоть и в малой дозе, а есть сам кощей, то самого себя он до поры ни видеть, ни бить не станет. Но как только ты справишься с Тёмными чарами, тотчас выплюнь эту чертовщину…

До того же времени не спи, не ешь, не пей, береги своих спутников, ведь всё кощеево царство поднимется на вас. Не тяни, помни и о том, что чем скорее с Диким покончишь, тем скорее с друзьями уйдёшь из этих мест, а уходить вам обязательно надо. Не будет вам здесь житья.

Уйдёшь с болотником. Он и тебя спрячет, и спутников твоих… это коли смерть всех вас раньше того не спрячет. Иди же, вой…

Дед ударил в землю клюкой и исчез, лишь блеснула чёрная спина ужа где-то в высокой траве. Чабор огляделся. Стояло раннее утро, было совсем светло, и вовсю щебетали лесные птицы. Костёр, что разожгли ещё вчера, до сих пор горел, хоть за всё время, проведённое со стариком в видении ли, во сне, никто и поленца в него не подбросил, ведь Водар и Тара всё ещё спали.

Чабор мысленно поблагодарил старика за заботу, подсел к сайвоку и толкнул его в бок:

— Вставай, лесной Дух, вернее олух. Время…

Водар лениво потёр глаза и непонимающе посмотрел на своего друга.

Тарина, услышав шум, проснулась сама. Чабор торопил в дорогу, поэтому приученные к подобныму Водар и царевна стали быстро собираться. Лесной в это время по недавнему наставлению Хозяина Бора развязал узлы Вершины на маленьком клубке, внутри которого помещалась костяшка Поклада. Он вложил её в мешочек с оберегами, висящий на его груди, и крепко завязал кожаные тесёмки.

Вскоре наши друзья погасили костёр и спешно отправились в лес.

Стояла тёплая непроглядная ночь, сотканная из тысяч звуков и запахов, становившихся ярче и острее в этом густом и непроглядном мраке. Неясные силуэты, рождаемые светом полной луны, льющимся на землю через густую листву леса, блуждая в плотном воздухе, то сливались с деревьями, то растворялись, образовывая на земле странные тени.

В такое время мир просто пропитан сказками и загадками. Он снова, после обыденной и повседневной жизни, становится интересным, наполненным странными вопросами, которым просто не нужны ответы. Пока есть такие вопросы, есть смысл во всём происходящем, каким бы непонятным оно ни казалось на первый взгляд, ведь в этой захватывающей игре вопросов и ответов и заключается смысл такой странной штуки, как жизнь.

Она многорука и безлика. Причём безлика лишь только потому, что никто не видел её настоящего лица. Умело меняя маски и скрываясь от любопытных глаз, она прячет свои многочисленные руки за спину, поочерёдно доставая их и протягивая людям то, что они принимают как данное.

Можно с этим мириться или отказываться, не понимая, зачем тебе это именно сейчас, однако соизмеримы ли наши дела и мысли с делами и мыслями богоподобных? Никто не даст гарантии, что когда-либо тебе снова предложат «это» во второй раз. Получается, что в любом случае принимать любые, даже кажущиеся нелепыми подарки Судьбы выгоднее, чем задумываться и разбираться с тем, что происходит вокруг и к чему всё это?

Даже если ты против, будет идти время, будут меняться её маски, и Жизнь всё равно всучит тебе то, что должна была, потому что сама Судьба вкладывает ей в руки эти «подарочки» в тот момент, когда они спрятаны у неё за спиной. А ещё говорят, что там, за спиной, ладони рук Жизни пусты, и Судьба кладёт в них только Божественный Свет. Это каждый из нас в силу способностей собственной Души видит в тех ладонях радость и горе, неприятности и удачи, верность или предательство, счастье…

Счастье…. Счастлив, наверное, лишь тот, пред кем жизнь хоть и меняет свои маски, многочисленные руки держит за спиной долго, а вперёд протягивает только одну — ту, в которой любовь.

Она, как тонкая свеча. Недолгий век её сладок. Тает воск, горит огонёк — и ты смотришь на него, вдыхая счастье полной грудью. Но! Задумывается ли хоть кто-нибудь из нас в этот счастливый миг о том, что в это время спрятанные за спиной руки твоей жизни уже имеют множество сюрпризов?

Погаснет огонь свечи любви, и тогда только одним Богам известно, сколько всего разного вручит тебе Судьба, собиравшая твой скарб в короткий миг безрассудного, слепого счастья…

Где-то невдалеке глухо хрустнули ветки. Берег оторвался от высоких дум, навеянных тёплой ночью, и нащупал за спиной колчан со стрелами.

— Идёт. — Тихо шепнул волхв. — Давай прощаться.

— Я пойду с тобой, — решительно сказал княжеский гридень, пристраивая на тугой лук стрелу и вглядываясь в сырой мрак ночи. — Ведь того злыдня всё же я подстрелил, а вдруг что? И вообще, мне тут без тебя и Дарьи делать нечего, всё одно, сейчас или после уйду...

Не дает мне покоя тот княжий человек. Сам бы я не дотумкал, что подослали его с чёрным умыслом тебя убить. Да, хороши дела, ничего не скажешь…. Так что, Ортай, без Дарьи ты никак, а уйдёте, то мне всё равно достанется и за дружбу с волхвом, и за прочее. Пока ещё не сильно «заелись» с князем, уйдём по-хорошему. Хоть я и княжий человек, но у князя-то людей много. …А что, схоронимся у Дрягвичей, у твоих родственников, авось не предадут? Там, на болотах, нас тяжко будет отыскать. Сам же говорил, что родина твоя «чёрной былью» будет отзываться в веках. Может, за тяжким грузом этой чёрной были и не найдёт нас никто…?

— Эхе-хе, — вздохнул волхв. — Так-то оно так, да случится это ой не скоро. Далёкие потомки наши будут тому свидетелями. Так что хорошенько подумай, Берег. Я-то, считай, всю жизнь как ветер по миру болтаюсь, а ты?

— Нет мне тут места, Ортай. Поверь, я уж достаточно передумал про это. Всё, решено, не отговаривай…

— Ну, значит, так тому и быть, — волхв накинул на плечо лямки дорожной полотняной торбы. — Теперь бы только дело завершить. Хозяин леса Бор говорил мне, что Огонь Сварога вскоре придёт карать в эти земли. Станет делить людей и нелюдей и не свернёт с намеченного…

— Эх! — Бурчал Берег, вглядываясь во мрак окружающего леса. — Обрадовал. Путь бы этот Хозяин лучше вывел тех веров к нам. Стращать бурей не больно-то умно, а вот помощь бы нам не помешала.

— Ты, — приструнил пылкого сотоварища волхв, — не меряй своим аршином мерки Духов. А про подмогу я тебе так скажу: будь уверен, не их к нам, так нас к ним Дух непременно выведет.

— Хорошо бы…

— Тихо. Слышишь?

— Слышу.

— Идут-то двое?

— Двое. Ох, Ортай, как бы нам и ещё пару княжьих людей не пришлось на тот свет отправить…

Берег поднял лук и стал целиться в сторону звука. Что-то захлопало, будто ночная птица меж чёрных стволов. Это был условный знак Дарьи. Волхв негромко зацокал в ответ, указывая путь своей избраннице.

Вскоре из лесного мрака появились два силуэта. Дарью Берег узнал легко, поэтому опустил лук, вышел из чащи на лесную дорогу и махнул рукой.

Сестра, приближаясь, тихо ответила:

— Это мы.

— Мы? — отозвался удивленным эхом волхв. — Ты бы ещё половину Слободы привела прощаться.

— А прощаться никто и не будет, если, конечно, ты меня не собираешься здесь бросить. Всенежа пойдёт с нами.

— Всенежа?! — будто Змей Горыныч зашипел теперь уже отставной княжеский гридень.

— Что сестра, что брат, два зуба — один ухват, — нервно ругнулся Волхв, забросил на плечо в компанию к своей торбе, увесистый узел любимой и медленно зашагал по лесной дороге. Дарья же взяла за руку тихоню Всенежу и поволокла её следом за Ортаем.

— Куда ж мы теперь, каханик? — догоняя любимого, сладко запела ему на ухо сестра Берега.

— В Берецкий лес, на именины к кощею, — разом отрубил словоохотливость своей избранницы волхв.

ЛАРЬ 3 КЛУБОК 10