Чабор

Поклад далеко, я не вижу его у Белого города, иначе я сам пошёл бы с тобой. С ним нелегко справиться — великий чародей, великий и страшный. Такого выкорчевать только Божьими руками можно. Сам он к Свентограду не двинулся, однако же и прислать ему сейчас особо некого. Всех, кого он чёрному делу учил, сам же в прошлое лето отослал к джунгарам. Те уж на весь Свет похваляются, что скоро покажут свою силу, на Асгард Ирийский[x] уж взоры бросают. Видно, всерьёз решил Поклад народ сей джунгарский, как полонённую девку, под свою звериную веру уложить.

Вот уж где чёртова болячка, и как от него избавиться? Ну, — отмахнулся от неприятных мыслей Вершина, — то всё …после. Так вот, коли сшибутся Светозар с присланным Покладом кощеем, пусть упираются каждый за своё. Думаю, и ты, царь, не сомневаешься, чья возьмёт. А уж после их битвы защищай, асур, свою страну, как тебе и должно, вот тебе в том моё благословение…

Вулкан поклонился Дїю Вершине, а тот очертил рукой над его головой знак Перуна.

― Благослови огненный Сварожич твоё оружие и Силу и ниспошли тебе защиту Великую, славься с тобою РАСА[xi]. — А теперь, асур, — Дїй махнул Говару, и тот открыл ларь, — пришло время и тебе дать благословение своему чародею.

Вершина вынул из дубового ларца кривой хазарский жезл из тёмного, твёрдого дерева. Вулкан, глядя на него, удивлённо вскинул брови. Искусно украшенный золотом и драгоценными камнями, этот выгнутый символ власти выглядел странно, если не сказать нелепо.

— А вот и твоё оружие, Светозар, — хитро улыбаясь, сказал старый маг. — Это жезлó отобрали четники у какого-то умалишённого хазарина. Этот неразумный на торжище близ Ратуи смущал народ россказнями про какого-то нового бога-мученика. Целый день сновал он меж торговыми рядами да совал людям в лицо то древляную рыбу, то крест с фигуркой распятого на нём человека. Народ вначале отворачивался, оно и понятно, ведь кому придётся по душе смотреть на такое мучение? А уж когда этот хазарин возвещал, что это и есть новый Бог и показал, что такой же крест, только поменьше висит

у него на вые, бабы, что не в силах были на это смотреть без содрогания, позвали четников и отдали этого полоумного им.

Иной бы при таком деле сразу притих, а этот нет. Давай и дружинникам всякие байки рассказывать про этого мучающегося Бога да про то, что он, дескать, такой сильный, что в скором времени всех наших Богов собой затмит, а на земле нашей от древних Покровителей РАСА вскоре и следа не останется.

Четники быстро сообразили, что этот курчавый да немытый просто не в себе, да давай шутить над ним, мол, что ж это за Бог, коль в лапы врагам без боя да драки сдался? Наш-то любой, да хоть тот же Перун, враз бы всех маланкой[xii] прошил, тут и делу конец.

А хазарин тот как взбеленится, да как подскочит, будто бес в него вселился. Давай и четникам свои кресты с мертвяком в лица совать да покрикивать на них: «Трепещите! Придёт наш Бог, никого из вас не пощадит, все в землю ляжете! Только мы, рабы Божьи, войдём в царствие его Небесное!»…

Эхе-хе, — простецки вздохнул Вершина, — ведь ведомо нам, что придёт Сварожья ночь и испытания ждут нас страшные. И в Ведах Перуновых говорится, что Серые Колдуны и Богов нам подменят, и кровь нашу мешать станут, но! Неужто вот они, вороги? Как можно поверить в то, что народ Великой Асии сменит Богов наших Светлых на этого безвольного убиенного? Ведь и представить немыслимо, что в кумирнях промеж Светлых и Сильных Богов кто-то выставит эдакие кресты с отображёнными муками людскими. Что ж тогда — и дыбы с плахами тоже туда ставить? Тьфу! — не выдержал Вершина. — Пакость какая...

Мщение Хазар-то понять не сложно. Светлый князь заходних земель Святослав их шедшим на поводу хитрого Чернобога рога посшибал да град, стоявший на крови расенских полонных, что звался Саркел, разрушил. А что ж теперь хазары, злопамятное племя? Святослава уж нет, а они до сих пор, как та раненая собака, за свою болячку норовят любого встречного побольней укусить. Благо, у нас в народе дурней ещё не нашлось, чтоб пред чёрной силой этого жезла сгибаться да тупоумные речи хазар слушать.

В заходних украинах ныне родные сыны Святослава правят, надёжно берегут порубежье от этого паскудства, что с Венеи[xiii] на нас ползёт. Ну, стало быть, и мы наш рубеж, что аримы с джунгарами всё подвинуть желают, тоже сколько сможем, столько держать будем. И жезло это, — Вершина взвесил в руках тяжёлый вражеский артефакт, — как стрелу, что пошла в зенит, прямо в темечко обратно ворогу и вернём.

Штуку эту бесовскую хазарин, коего задержали наши четники, отчего-то прятал. Может, нёс кому, а может,  думал, что она на разум людской влияние имеет? Теперь уж не спросишь. Она ко мне только в прошлую оусень попала, а забрали её у малохольного хазарина куда как раньше.

Вот, Светозар, — Дїй протянул ученику кривое вражеское жезло, — ранишь ли, покалечишь поединщика, аль вовсе …перестараешься — будь добр, возверни этот колдовской должок Серым Колдунам. На нём сковано наше колечко. Страшной Тёмной Силы в жезле уж нет, а колечко я посылаю им в назидание, чтоб знали, как мы долги возвращаем. Станут снимать колечко, вот тут и почувствуют, кто сильнее и за кем правда.

Главное, Светозар, не забывай. То, о чём я говорил тебе ранее, и то, что снова поведаю сейчас, дабы и царь про сие знал. Ведайте, что Древо земного Времени в эти дни явится людям близ Белого Города. Аримы, по всему видать, за ним только и пришли. Оттого я и говорю, царь Вулкан, что без колдуна они в таком походе не обойдутся. Разумеешь, с чего ещё сей поход «жёлтых»?

Одного только не ведаю: придёт ли посланник Поклада на битву или под завесой войны тихой тенью будет рыскать по лесам да болотам в поисках Древа. Найти это Чудо редкая удача, а найдёшь — сами Небеса тебе станут другом.

Стоит ли и говорить о том, как нужна власть над земным временем, хоть и малая её часть, для Серых Колдунов вроде Поклада? Уж если доберутся они до Древа, получат твёрдое время для воцарения своей власти и веры. Но одно незыблемо: служит Древо каждому хозяину только тысячу лет. После этого срока оно перерождается и появляется вновь в том месте, которое ему укажет сам Числобог[xiv].

Обычно Древо Времени само находит того, кто ему нужен, да за боями и сечами где тебе, Светозар, такого подарка от Судьбы-Макоши ждать. Уж когда разобьёте «жёлтых», потрудись сам Древо сие отыскать. Не мне тебе говорить, что в линии твоей жизни оно оставит большой след. Гляди только, чтоб не умыкнули его после лихоимцы.

Но Небеса располагают, а человек только предполагает. Про Древо уж и до того достаточно было сказано, тако ж помни обо всём и закрепи поучение моё добрым делом. Что ж, — Вершина осенил себя знаком Перуна, — благослови Сварожич ваш ратный путь!

…Коротка ночка в сборах да хлопотах. Вот уже и рассвет лениво тронул бледно-розовым светом холодные горные вершины. Снег постепенно уползал от земли на самый верх склонов перед крепнущим день ото дня солнцем. Стояли морозные, солнечные дни последнего зимнего месяца Студеня[xv]. В народе это время называли «окнами», за ними уже и до тепла рукой подать.

Едва только свет выгнал в лес ночные тени, дружина тронулась в путь. Во дворце, при царице Дзеване и царевнах остался лишь Ратибор с отрядом стражи да гости асура Вулкана...

Царь оглянулся напоследок на оставшиеся далеко позади бледно-розовые пики башен дворца. Отсюда они казались просто каменными глыбами, торчащими над неприступными стенами, словно огромные зубы дракона. Дворец специально был выстроен так. Стоит отъехать ещё дальше — и он вовсе станет казаться горой, такой же, как и многие другие. Только два больших деревянных моста, лежащие над бездонными провалами и ревностно охраняемые стражей, могут смутить редких заезжих да любопытных.

Без мостов пути нет, а через них просто так прохожего не пустят. Силой? Так по мосту больше чем десяток конных за один раз не пройдёт, а в случае особой надобности, стража в один миг может обрушить мост, но, за долгие годы этого ни разу не делали…