Страница 32 из 127
Другую попытку в этом направлении сделал Веселовский Абрам Павлович[7], сын того Веселовского — еврея по происхождению, — который был женат на тетке известного приближенного Петра, барона Петра Павловича Шафирова[8], тоже еврейского происхождения. Веселовский хлопотал особенно о еврейских врачах. В письме к царю он писал: «Евреи всегда отличались своими познаниями в медицинской науке, и только благодаря еврейским врачам возможно было успешно бороться со многими лютыми болезнями, между прочим и с лепрой». Петр на это ответил: «Для меня совершенно безразлично, крещен ли человек или обрезан, чтобы он только знал свое дело и отличался порядочностью». Несмотря на такой, казалось бы, прогрессивный взгляд царя, он на практике оказался фанатичнее даже своих предшественников.
Призывая отовсюду искусных иностранцев, Петр делал постоянное исключение только для одного народа, именно для евреев: «Я хочу, — говорил он, — видеть у себя лучше народов магометанской и языческой веры, нежели жидов. Они плуты и обманщики. Я искореняю зло, а не распложаю; не будет для них в России ни жилища, ни торговли, сколько о том ни стараются и как ближних ко мне ни подкупают». Из этого заявления видно, насколько искренен был его вышеприведенный ответ Веселовскому и насколько ему было «безразлично» то или другое вероисповедание человека. Историк Соловьев[9] комментирует это отношение Петра к евреям так: «Вести из Малороссии не могли внушить Великороссиянам расположения к принятию жидов. В 1702 году 10 марта к черниговскому коменданту прислал полковник Лизогуб письмо, в котором говорилось, что в Черниговском уезде, в местечке Городне, жиды замучили христианина и кровь рассылали по разным жидам, живущим в малороссийских городах. Перед судом в Чернигове жид Давид без пытки… признался, что он со свояком своим Яковом замучил христианина; объявил, что многие жиды собирались в селе Жуковце в корчме о своем жидовском празднике, именно на Трупки, было их человек сорок с лишком, и просили его, Давида, чтобы он добыл на праздник Пейсах крови христианской, что он и исполнил. Яков также признался без пытки…». Для ученого-историка Соловьева, очевидно, это служило полным оправданием и мнения Петра, и его изуверской политики.
Как бы то ни было, но при таких настроениях великого царя в это время Москва была совершенно недоступна для евреев. С 1703 г., когда [было] «прорублено окно в Европу», [с] основания Петербурга, Москва перестает быть столицей и местожительством царей. Но это обстоятельство нисколько не изменило положения по отношению к евреям. Следующие три царствования — Екатерины I, Петра II и Анны Иоанновны — в отношении евреев больше занимались еврейским населением Малороссии, которое «то выселяли» «за рубеж», то оставляли. В Москве же, как вообще в северных краях, евреев не было. Известна только осталась история еврея Вороха Лейбова, откупщика питейных и таможенных сборов, жившего в Смоленске. В Смоленском уезде проживало еще немного евреев, кормившихся около откупного промысла. Борох построил в селе Зверо[вичи] молельню. Об этом донесено было в Петербург, и в 1727 г. императрица Екатерина I повелела Бороха и его товарищей отрешить от откупа питейных и таможенных сборов и «выселить из России немедленно за рубеж». Но высланный из России Борох каким-то образом попал в Москву, познакомился здесь с капитан-лейтенантом флота Александром Возницыным и «совратил его в еврейскую религию». Возницын под влиянием Бороха настолько увлекся иудаизмом, что поехал к сыну Бороха, жившему в местечке Дубровне Могилевской губернии, подвергся операции обрезания и стал исповедывать еврейство. Преступление это вскоре было открыто, и Возницын и Борох были преданы суду. Под пыткой они оба сознались и были присуждены к смертной казни. Императрица Анна Иоанновна на докладе Сената сделала резолюцию: «Обоих казнить смертью, изжечь, чтобы другие, смотря на то, невежды и богопротивники, от христианского закона отступить не могли, и таковые прелестники, как оный жид Борох, из христианского закона прельщать и в свои законы превращать не дерзали». Борох и Возницын были сожжены. Это было в 1738 г.
Но исключительную религиозную нетерпимость проявила к евреям воспетая Державиным дочь Петра Елизавета Петровна (1741–1761). Если прежние правители в своей политике по отношению к евреям ссылались на мотивы экономического или морального порядка, если Иоанн III говорил о «лихих делах от жидов», если Петр Великий обосновывал свою тактику тем, что «они плуты и обманщики» (а историк Соловьев оправдывал это поведение употреблением евреями христианской крови), то Елизавета Петровна знала только мотив: «От врагов Христовых не желаю интересной прибыли». Эта знаменитая резолюция служила главным руководящим принципом этой развратнейшей из цариц и красной нитью проходит по всей истории ее двадцатилетнего царствования. Двери России, и, конечно, Москвы, не только оставались при [ней] наглухо закрытыми для евреев, но и все евреи, которые жили даже в Малороссии, были изгнаны из пределов России. В 1744 г. был разослан приказ Сената о немедленном выселении за границу всех евреев, кроме тех, которые пожелают креститься, причем в приказе говорилось: «…и впредь онов жидов ни под каким видом, ни для чего, также и на ярмарки, ни на малое время в Россию отнюдь не впускать, да и о впуске их никаких ниоткуда представлений в правительствующий Сенат не присылать; а все ль оные поныне высланы — о том в Сенат рапортовать». Так очистила христолюбивая императрица Елизавета Пресвятую Русь от нечистых «врагов Христовых».
Чрезвычайно любопытна судьба третьего врача-еврея (маррани)[10], из далекой южной Португалии попавшего на берега Невы. Мы имеем в виду врача Антонио Санхец (Санхес, Санжес, Санше)[11]. Ученик знаменитого Боэргава, он был рекомендован последним русскому правительству. В 1731 г., при Анне Иоанновне, он был назначен «физику-сом» при медицинской канцелярии в Москве. Затем был переведен на разные должности в Петербург, где был лейб-медиком при Елизавете Петровне. Он был одним из самых популярных врачей в столице и был очень принят при дворе, особенно после того, как вылечил невесту принца Петра Федоровича, будущую императрицу Екатерину II. В 1744 г.[12] он подал в отставку по болезни и уехал за границу. Он был избран в почетные члены Академии Наук. Через несколько лет Елизавета Петровна приказала президенту Академии Разумовскому[13] исключить Санхеца из числа членов Академии. Санхец написал Разумовскому письмо, в котором выражал свое недоумение по поводу постигшей его немилости и с просьбой сообщить ему сущность его вины. Разумовский это письмо передал канцлеру Бестужеву[14], который ему сообщил, что государыня желает, чтобы члены ее Академии были добрыми христианами, а она узнала, что доктор Санхец не принадлежит к числу таковых. Итак, сколько мне известно, причиной, по которой он лишился места своего, было его иудейство, а вовсе не какие-либо политические обстоятельства. Разумовский уведомил об этом Санхеца следующим письмо: «Государыня полагает, что было бы против ее совести иметь в своей Академии такого человека, который покинул знамя Иисуса Христа и решился действовать под знаменем Моисея и ветхозаветных пророков». Санхец на это ответил: «…такое обвинение ложно и есть тем более клевета, что я католической религии, но что я не забочусь опровергнуть это, потому что мне от рождения суждено, чтобы христиане признавали меня за еврея, а евреи — за христианина[15], и что, сверх того, провидением это предназначено крови, текущей в моих жилах, той самой, которая была и первых святых церкви, и святых апостолов, униженных, преследованных и мученных при жизни, чтимых и поклоняемых после их смерти». Так распорядилась благочестивая императрица с ученым Санхецом, врачом и академиком, который вызвал у нее сомнение в «добром христианстве»… Санхец умер в Париже в 1783 г.
7
Абрам Павлович Веселовский (1685–1782) — дипломат. Секретарь, адъютант Петра Первого, резидент в Копенгагене и Вене. Будучи замешан в деле о побеге царевича Алексея, не вернулся в Россию, принял протестантство и впоследствии занимался торговлей. — Ред.
8
Петр Павлович Шафиров (1669–1739) — государственный деятель, вице-канцлер, барон. Вице-президент Коллегии иностранных дел, затем — президент Коммерц-коллегии. Автор исторических сочинений. — Ред.
9
Сергей Михайлович Соловьев (1820–1879) — историк, академик, ректор Московского университета (1871–1877), автор «Истории России с древнейших времен» (1851–1879; 29 т.). — Ред.
10
Т. е. «маррана», потомка евреев, принявших христианство в XIV–XV вв. в Испании и Португалии, но продолжавших тайно хранить свою веру. — Ред.
11
Антонио Нунес Рибейро Саншес (1699–1783) — португальский врач-еврей, 17 лет проработавший в России (1731–1747). Лечил многих членов императорской фамилии. Почетный член Имп. Академии наук. — Ред.
12
Точнее — в 1747 г. — Ред.
13
Кирилл Григорьевич Разумовский (1728–1803) — граф, сенатор, генерал-фельдмаршал. Последний гетман Украины (1750–1764). Более полувека был президентом Имп. Академии наук (1746–1798). — Ред.
14
Алексей Петрович Бестужев-Рюмин (1693–1766) — граф, государственный деятель, дипломат. Генерал-фельдмаршал, канцлер (1744–1758). — Ред.
15
Это самое писал в своей автобиографии Антон Рубинштейн: «Евреи считают меня христианином, а христиане — евреем, немцы считают меня русским, а русские — немцем».