Страница 61 из 116
“В государствах, где принято ограничивать свободу слова, “язык вражды” представляет еще большую опасность, чем в США. Ситуация, когда власти допускают существование “языка вражды” и при этом ограничены другие высказывания, придает таким выражениям вес, отсутствующий там, где свобода слова защищается более последовательно. В США, где разрешается говорить все что угодно и все что угодно говорится, те, кто слушает, более склонны обращать внимание на высмеивание, являющееся нормальной реакцией на “язык вражды”, чем на сами враждебные высказывания. Свобода слова сама по себе наилучшее противоядие для отравленных идеологий тех, кто пытается распространять ненависть, — утверждал Найер в журнале “Индекс/Досье на цензуру”. — Там, где другие виды высказываний хорошо защищены и где принято думать, что лучшая реакция на негативные высказывания — другие высказывания, я предпочитаю американский подход к “языку вражды”… Гарантируя право каждого человека свободно выражать свои мысли независимо от того, насколько отвратительными они кажутся, мы не даем властям воспользоваться отговоркой о борьбе с “языком вражды”. Ведь они используют ее для цензуры высказываний, которые на самом деле беспокоят их по другим причинам. Кроме того, возможность свободно выражать свои мысли гарантирует, что любое проявление “языка вражды” будет встречено самым эффективным образом, то есть высказыванием противоположных точек зрения”.
Если считать, что существует взаимосвязь между “языком вражды” и массовыми убийствами, о которой твердят сторонники криминализации враждебных высказываний, то европейцам придется констатировать обескураживающую односторонность своих взглядов. Почему сторонники ввода уголовной ответственности за “язык вражды” не требуют запретить марксистскую пропаганду в западных университетах и в СМИ? Ведь именно эта идеология с 1917 года служила оправданием одного массового убийства за другим — от ГУЛАГа в СССР до “полей смерти” “Красных кхмеров” в Камбодже, от “культурной революции” Мао Цзэдуна в Китае до северокорейских концлагерей эпохи Ким Ир Сена! В “Черной книге коммунизма”, изданной во Франции в 1997 году под редакцией Стефана Куртуа, упоминается от восьмидесяти до ста миллионов жертв. Людей уничтожали не за то, что они делали, а за то, кем они были, например евреев и цыган. СМИ и искусство, от кинематографа до литературы и театра, были мобилизованы для разжигания ненависти и зависти населения к социальной группе из-за ее принадлежности к определенному классу. Будучи первым руководителем тайной полиции на Украине, Мартын Лацис сформулировал эту мысль сразу после большевистского переворота, в 1918 году, поэтому не имело никакого значения, что люди, подозреваемые в контрреволюционной деятельности, действительно “подняли бунт против советской власти словом и действием”. Решающее значение имели “класс, которому они принадлежали… их происхождение, образование и профессия. Ответ на эти вопросы определял судьбу обвиняемых”, — утверждал Мартын Лацис.
“Красные кхмеры” делили население на “старых” и “новых” людей. К “старым” относились крестьяне и люди без образования, составлявшие опору партии в стране, в то время как “новые” включали всех остальных: капиталистов, квалифицированных рабочих, интеллигенцию и средний класс. “Новые” были объявлены врагами и подлежали уничтожению. Их геноцид стоил жизни одной пятой населения Камбоджи.
В мирной Дании один ревностный революционер и член партии левых социалистов, получившей места в фолькетинге, в 1973 году мечтал о бесклассовом обществе, счастливом обществе, “рае”, как он назвал его в одном из ведущих журналов о культуре. Чтобы достичь этого “рая”, нужно было сначала разделаться с классовым врагом: “Чтобы иметь возможность жить, рабочие должны убить капиталистов. Чтобы рабочий класс мог прийти к власти, он должен отправить буржуазию на смерть… В мире слишком мало ненависти, и она живет не в тех сердцах. В мире слишком мало оружия, и оно находится не в тех руках”, — написал учитель высшей народной школы Лейф Вармарк в газете “Виндросен”.
Австралийский обозреватель Стив Эдвардс высказал свое мнение о подобной форме “языка вражды”: “Если согласиться с фактом существования “шаблонности” в действиях тех, кто поддерживает запрет “языка вражды”… то таким же образом можно аргументировать запрет всех высказываний, откровенно разжигающих ненависть к другим по классовому или имущественному признаку”.
Почему не введена ответственность за коммунистический “язык вражды”, направленный против капиталистов и крестьян? Ведь исторические документы изобилуют примерами насилия и массовых убийств определенных классов и социальных групп во имя коммунизма! Возможно, это связано с тем, что существуют так называемые хороший и плохой “языки вражды”. Марксистско-ленинские враждебные высказывания относятся к первой категории, поскольку направлены против врагов левого крыла или за высшую справедливость, а нацистский “язык вражды” признан однозначно “плохим”. Свою роль также сыграло поражение Германии во Второй мировой войне, тогда как Советский Союз входил в число победителей, поэтому именно нацистский геноцид других народов стал основой законов против “языка вражды”, ограничивающих свободу слова. Массовые убийства людей, совершенные коммунистами, стали широко обсуждаться только после падения железного занавеса.
Дискуссия о преступлениях коммунизма и нацизма, идеях, которые их вдохновляли, сходстве и различии обеих идеологий стала особенно важной для Европы в начале XXI века, в значительной степени благодаря падению Берлинской стены и объединению востока и запада в рамках Евросоюза. Финско-эстонская писательница Софи Оксанен высказала мнение, что история бывших коммунистических стран не стала частью общего представления о Европе в XXI веке и что нужно ее написать, чтобы можно было говорить об объединенном континенте. Она полагает, что коммунизм лишил истории отдельных людей, утративших право рассказывать, чему подвергались отдельные представители и социальные группы восточноевропейского общества, в то время как официальная история, представленная в газетах, книгах и фильмах, полна лжи и замалчивания. “Как можно создать свою идентичность, если у тебя нет материала?” — спрашивает Оксанен в одном из интервью.
Американский историк Тимоти Снайдер обозначил рамки для исследования истории массовых убийств в Европе XX века в своем нашумевшем эссе, опубликованном в журнале “Нью-Йорк Ревью оф Букс” (2009). Он утверждает, что ГУЛАГ и Освенцим, описанные Александром Солженицыным и Примо Леви, охватывают не всю историю массовых убийств, совершенных коммунистами и нацистами в Европе. Ведь только выжившим узникам советских и немецких лагерей удалось рассказать о своей судьбе, и общественности неизвестны другие примеры, поскольку все непосредственные участники событий погибли.
Многие даже не подозревают, что большинство жертв политики уничтожения гражданского населения, проводимой обоими режимами, погибли на территории нынешних Белоруссии, Украины, Польши, Латвии и Литвы. В двенадцатилетний период с 1933 по 1944 год было убито почти двенадцать миллионов европейцев, проживавших в странах между Германией и Россией, а не в них самих. Жертвы можно условно разделить на три равные по численности группы: евреи, которых убивали немцы, неевреи, также уничтожаемые немцами, и советские граждане, погибавшие в результате действий советского режима. Нацисты, как правило, убивали лиц, не являвшихся немецкими гражданами, а советский режим главным образом умерщвлял собственных граждан. Исключением в случае Германии стали семьдесят тысяч так называемых неизлечимых больных, которых уничтожили через оказание “активной врачебной помощи” в первые два года войны, и сто шестьдесят пять тысяч немецких евреев.
По словам Снайдера, Украина и Белоруссия в те годы “стали сердцем европейской тьмы”. Эти страны подверглись советским репрессиям в 1930-х и немецким — в первую половину 1940-х. Из 5,7 миллиона евреев, погибших во время Холокоста, 4 миллиона до войны были советскими и польскими гражданами. Войска Гитлера в период с 1941 по 1944 год превратили Белоруссию в самое опасное место на земле. Половину белорусского населения убили или депортировали. Через такое не проходила ни одна европейская страна. Ужасы войны в Белоруссии показал Элем Климов в своем выдающемся фильме “Иди и смотри” (1985), поражающем зрителя кадрами массовых убийств, осуществлявшихся нацистами, и рассказом о том, сколько местное движение сопротивления сделало для победы над Гитлером. По мнению Снайдера, европейцам следует узнать, что Белоруссии была уготована судьба “граунд зироу” (буквально — “нулевой отметки”) нацистских массовых убийств.