Страница 59 из 116
Арье Найер, вместе с родителями бежавший от нацистов в 1939 году и ставший в США известным борцом за права человека, вызвал гнев сограждан тем, что, как лидер правозащитной организации “Американский союз защиты гражданских свобод”, в 1977 и 1978 годах отстаивал право группы неонацистов провести марш в Скоки — небольшом городке в штате Иллинойс. Там проживало много выходцев из Восточной Европы, переживших Холокост или потерявших в Европе родственников во время Второй мировой войны. Размышляя над развернувшейся дискуссией, Найер констатировал, что доводы “Американского союзы защиты гражданских свобод” в защиту права нацистов на свободу слова в итоге получили широкую поддержку в США, но произошло это не сразу. Подобная смена настроений, по мнению Найера, связана с тем, что нацисты, добившись по решению верховного суда штата Иллинойс права выражать свое мнение, не добились особого успеха. Им не удалось мобилизовать общественность для проведения новых демонстраций, и нацистское движение вскоре развалилось. Таким образом, история доказала, что лучший способ победить нацизм — защитить право приверженцев данной идеологии на свободу слова. “Американский союз защиты гражданских свобод” продолжил защищать право нацистов и расистов на самовыражение, и его деятельность больше не вызывала споров.
В своей книге, посвященной тем событиям, Найер напоминает о случаях, имевших место в Веймарской республике, когда попытки ограничить право нацистов на свободу слова приводили к совершенно противоположным результатам. В 1925 году власти Баварии запретили Гитлеру выступать на публике, на что нацисты ответили плакатом: Гитлер с заклеенным ртом и подписью “Из двух миллиардов людей в мире только одному человеку запрещается говорить в Германии”. Фраза возымела действие— Гитлер приобрел еще большую популярность, и властям пришлось снять запрет. Впоследствии, возглавив государство, Гитлер обратит применявшиеся в отношении него законы против прежнего руководства Веймарской республики. После поджога Рейхстага в 1933 году Гитлер прикажет арестовать политических соперников, закроет коммунистическую прессу, упразднит свободу слова и собраний и через какое-то время полностью лишит парламент силы.
Так закладывался фундамент единоличной власти фюрера. Разумеется, нацисты совершили бы указанные действия при любых обстоятельствах, однако Гитлер сумел воспользоваться существовавшими в Веймарской республике ограничениями свободы слова для зашиты нового порядка. Лидер социал-демократической партии Отто Вельс оказался единственным, кто выступил против намерения Гитлера установить диктатуру на законных основаниях. Когда он заявил, что никакой закон не сможет уничтожить идеи, которые будут существовать вечно, и что преследование социал-демократов лишь придаст им сил, новый канцлер ответил: “Им следовало признать справедливость нашей критики, когда мы находились в оппозиции и в течение долгих лет правительство запрещало нашу прессу, наши встречи, когда мы были лишены даже права говорить”.
Распространенное утверждение о том, что “язык вражды” в отношении евреев привел к Холокосту, никак не согласуется с действительностью. Судебные процессы против Юлиуса Штрайхера и других антисемитов точно так же могли подтвердить, что главной причиной прихода нацистов к власти является именно запрет “языка вражды”. Ведь Штрайхер и другие нацисты получили прекрасную возможность вести клеветническую пропаганду против евреев в крупнейших газетах страны, которые вряд ли стали бы тратить на них краску, не окажись они на скамье подсудимых. Демократы Веймарской республики добились бы гораздо больших успехов в борьбе с нацистской пропагандой, позволив ей стать предметом общественной дискуссии, однако в Европе за период между двумя войнами доверие к свободному слову сильно упало.
Нет, дорогу Гитлеру и его прихвостням помогли проложить унижение Германии после Первой мировой войны, восприятие немцами самих себя как жертв, экономические потрясения 1929 года и резкий рост безработицы, а также политическое насилие и запугивание общества, а вовсе не безграничная свобода слова, которой в действительности не было. В написанной Хансом Магнусом Энценсбергером увлекательной, заставляющей задуматься биографии главнокомандующего германской армии Курта фон Хаммерштейна тогдашняя ситуация до и после прихода нацистов к власти предстает во всей своей жестокости. Писатель утверждает, что Веймарская республика была нежизнеспособна. Его описание обреченного государства полно мрачных красок. Процитирую достаточно большой фрагмент этого текста, очень точно отображающий состояние немецкого общества в период с 1919 по 1933 год, когда Гитлер пришел к власти:
“Не только прежние элиты оказались не готовы примириться с республикой. Многие из тех, кто вернулся домой с проигранной войны, не желали расставаться с “борьбой как внутренним состоянием” и мечтали о реванше. Они придумали легенду “удара ножом в спину”, затем целое десятилетие это называлось “И все же вы победили”. Судебная система и полиция продолжали цепляться за нормы и обычаи, принятые при Вильгельме II. В университетах преобладали авторитарные, антипарламентские и антисемитские настроения. Атмосфера общего раздражения неоднократно выливалась в дилетантские планы переворотов и восстаний.
В левом крыле ситуация была ненамного лучше. Его представители тоже не питали особых чувств к демократии и готовили восстание.
Экономические проблемы подкосили и без того нестабильное немецкое общество. Военный долг и репарации легли тяжелым бременем на финансы республики. Инфляция разрушила средний класс и мелкую буржуазию. В верхах зародилась коррупция, вплоть до высших государственных и партийных должностей, получив возможность оказывать прямое политическое влияние. Самый известный пример — президент страны Гин-денбург. Единственная передышка в экономике продлилась лишь четыре года — с 1924 по 1928 год, пока мировой кризис жестоко не оборвал ее. Экономический крах и последовавшая массовая безработица вселяли в рабочих злобу и страх оказаться на дне социальной жизни.
К этому добавилось внешнеполитическое бремя, которое в то время приняло невероятный размах. Версальский договор, совершенно не способный обеспечить разумный мир между государствами, к которому британцы стремились после окончания Второй мировой войны, вызвал смертельную обиду немецкого общества. Оккупация Рурской области в 1923 году, сепаратизм и этнические конфликты способствовали усилению шовинистических настроений. Ближайшие соседи, прежде всего французы и поляки, сделали все, что было в их силах, для дальнейшего унижения немцев. Советский Союз также пытался дестабилизировать ситуацию в республике, насколько это было возможно.
Если говорить кратко, страна находилась в состоянии латентной гражданской войны, которая велась не политическим оружием, а шаг за шагом принимала формы насилия. Различные события от “спартаковского восстания” до актов агрессии и фемических судов[14], осуществляемых добровольческими корпусами и “Черным рейхсвером”, от мартовских столкновений в Средней Германии до марша нацистов к Фельдхернхалле в Мюнхене, от рабочих стачек в Гамбурге и Вене до “кровавого мая” в Берлине постепенно зажимали демократию в тиски между воюющими сторонами…
В 1932 и 1933 годах в Германии и Австрии произошел раскол общества, который чем-то напомнил современную ситуацию в Ливане. Различные народные ополчения — “Штурмовые отряды”, “Союз красных фронтовиков”, военизированные организации “Штальхельм” (“Стальной шлем”), “Хаммершафты”, “Рейхсбаннер” (“Государственный флаг”), “Шутцбунд” (“Союз обороны””) и “Хеймвер” (“Защита родины”) сражались друг с другом прямо на улице, и смертельная битва в Веймарской республике достигла критической точки”.
Энценсбергер делает такой вывод:
“Чувство бессилия вынудило большинство немцев податься в экстремисты. Люди считали, что защиту и безопасность можно найти лишь в таких организациях, как Коммунистическая партия Германии, Национал-социалистическая немецкая рабочая партия, рейхсвер или штур14 Фемические суды (Fememord), или фемгерихт — средневековая система тайной судебной системы, возникшая в Вестфалии и действовавшая в ряде европейских стран. В Веймарской республике данный термин означал убийство действующего или бывшего члена какой-либо организации в качестве мести за измену этому объединению.